– Ваша честь, создается ощущение, что прокуратура ищет связь подсудимой с убийством, однако прокуратуре пока не удалось установить сам факт убийства. Я заявляю протест по этому вопросу, как неправоспособному, неуместному и не затрагивающему сути. Нет должного основания. Это не часть Res Gestae. Это не часть corpus delicti. Прокуратура, не текущий момент, не сумела доказать corpus delicti. – Здесь мы не должны этого доказывать, как в вышестоящем суде, – возразил Шумейкер. – У нас всего лишь предварительные слушания. Мы должны лишь доказать, что преступление совершено и есть веские основания верить, что совершила его обвиняемая. – Тем не менее, – гнул свое Мейсон, – вы не можете доказать убийство в любом суде, не представив corpus delicti. У нас, согласно версии обвинения, кто-то, не подсудимая, уехал на автомобиле Ренволда К. Браунли с того места, где стреляли, к причалу. Подсудимая к тому времени умчалась на собственном автомобиле, если мы верим показаниям мистера Бикслера. Так почему не предположить, что мистер Браунли, придя в сознание, сам завел двигатель, тронул автомобиль с места, но, потеряв ориентировку, направил его к краю причала? В этом случае он умер, утонув, а не от огнестрельных ран. И для того, чтобы доказать убийство, обвинение должно доказать, что смерть наступила в результате действий подсудимой. – Совсем и нет, – с жаром заспорил Шумейкер. – Если, Ваша честь, предположение адвоката защиты соответствует действительности, и мистер Браунли умер, утонув, причиной этого были противозаконные действия обвиняемой, поскольку раны, полученные при стрельбе, лишили его способности вести автомобиль должным образом. – Но вы не доказали, что раны лишили его способности вести автомобиль должным образом, – указал Мейсон. – Вы не доказали, сколько он получил ранений, попали ли пули в жизненно важные органы или только зацепили мышцы. Стреляли из пистолета маленького калибра, так что вполне возможно, что пули под кожей изменяли траекторию, миновав жизненно важные органы. Более того, если Браунли умер от утопления, подсудимая, даже если какой-то ее сообщник направил автомобиль в воду, конечно же, не может нести ответственности за смерть от утопления. Как только вы признаете возможность того, что Браунли мог прийти в сознание и направить свой автомобиль в воду, вы представите более сильный аргумент, опровергающий вашу версию, чем любой, который смогу предложить я. Вы сами молчаливо признаете, что не убеждены представленными вами же доказательствами. Шумейкер побагровел. – Это попытка помешать свершению правосудия, используя формальные причины, – проревел он, – и я… – Минуточку, – вмешался судья Нокс. – Суд обратил внимание на этот момент, когда адвокат защиты весьма искусно вел допрос свидетеля Бикслера. Вопрос, что стало причиной смерти, остается. Остается и вопрос, а была ли смерть. Логично предположить, что Ренволд Браунли находился в автомобиле, когда тот падал в воду с причала, но доказательств тому нет. Я полностью отдаю себе отчет в том, что доказательства вины подсудимой не должны быть такими же, как в вышестоящем суде, который будет выносить приговор по существу, но я также понимаю, что если в настоящий момент я не приму дело к рассмотрению, подсудимая не получит никакого иммунитета и может быть арестована вновь после обнаружения тела Ренволда Браунли. Я думаю, вы признаете, как представитель окружного прокурора, что едва ли вы стали привлекать к ответственности эту подсудимую в вышестоящем суде по обвинению в убийстве до обнаружения тела. – Не в этом дело. – Шумейкер едва сдерживался. – Это всего лишь предварительные слушания. Мы хотим четко доказать вину подсудимой. Мы хотим представить доказательства в полном объеме, чтобы стало понятно, что и как. И есть другие причины, по которым для нас особенно важно заслушать этого свидетеля перед общественн… Перед этим судом. Мейсон пожал плечами. – Представитель окружного прокурора оговорился. Он хотел сказать, перед общественностью. – Достаточно, мистер Мейсон. – Судья Нокс нахмурился. – В дальнейшем воздержитесь от подобных комментариев и ограничьтесь замечаниями по существу вопроса. – Какие-то мгновения он сверлил Мейсона взглядом, а потом отвернулся, чтобы никто не заметил его улыбку. Шумейкер, от негодования лишившийся дара речи, пытался найти слова для защиты своей позиции, но судья уже принял решение. – Я объявляю перерыв до десяти часов утра завтрашнего дня. К тому времени представитель окружного прокурора сможет найти должные аргументы. На данный момент я склонен исходить из того, что corpus delicti не представлен, и хотя формально я должен ограничиваться вопросом на ответ, совершено ли преступление, мне представляется возможным взглянуть на ситуацию шире, учитывая, что на данном этапе отказ в иске в силу непредоставления истцом доказательств, не исключает дальнейшего судебного преследования обвиняемой. – Но, Ваша честь, – запротестовал Шумейкер, – разве мы не привели достаточно доказательств нападения со смертоносным оружием. Судья Нокс улыбнулся. – Прокуратура согласна, чтобы суд рассмотрел только обвинение в нападении со смертоносным оружием и покушении на убийство и снял с подсудимой обвинение в убийстве? – Нет! – Шумейкер сорвался на крик. – Мы намерены обвинить ее в убийстве! В этом она виновна, и… – Тут он понял, что загнал сам себя в тупик, продолжать не стал и сел. Судья Нокс позволил себе улыбнуться еще шире. – Я думаю, ваши аргументы лучше всего иллюстрируют спорность вашей нынешней позиции. Суд объявляет перерыв до десяти часов утра завтрашнего дня. Подсудимая, разумеется, остается под арестом. Перри Мейсон, повернул голову, чтобы посмотреть на Пола Дрейка. Тот, достав носовой платок, вытирал лоб. Да и сам Мейсон облегченно выдохнул, когда судья Нокс поднялся со скамьи. Потом он посмотрел на Джулию Браннер. – Джулия, почему бы вам… Ее губы сжались еще плотнее. Она покачала головой, поднялась и кивнула помощнику шерифа, давая понять, что готова вернуться в тюрьму. Глава 16 Пальцы Деллы Стрит коснулись правой руки Перри Мейсона, сжимающей руль. – Босс, я могу что-нибудь сделать? Рассказать все окружному прокурору? – Мейсон покачал головой, не отрывая глаз от дороги. – Не могу я перевести стрелки на себя? Сказать, что ключ взяла я? – Нет, Бергеру нужен я. Он не затаил на меня зло, но давно уже предсказывает мне провал. Естественно, он настроен против меня и стремится к тому, чтобы его предсказания сбылись. – Босс, ты знаешь, я сделаю что угодно. Держа руль левой рукой, Мейсон правой обнял ее за плечи и нежно прижал к себе. – Ты хороший человек, Делла, но сделать ничего не можешь. Мы просто должны держать удар и действовать по обстановке. – Послушай, босс, а как там все произошло? Версия окружного прокурора не представляется логичной. – Джулия могла начать стрельбу в приступе ярости, – признал Мейсон, – но в этом случае сначала они должны были о чем-то поспорить. Она не заманивала его в портовый район, чтобы убить, это точно. Иначе не оставила бы за собой такой след. – Тогда почему она его туда позвала? – Вот этого я тебе сказать не могу, но как-то все связано с заикающимся епископом, исчезнувшей Джейнис Ситон и, возможно, еще с несколькими людьми. – И она не собиралась его убить, когда уходила из квартиры? – Ни в коем разе. – Но ты сам сказал, что, прибыв туда утром, нашел Стеллу Кенвуд, не спавшую всю ночь, и по ее поведению определил, что она знала о намерении Джулии Браннер куда-то пойти и что-то сделать, а если бы ее поймали, она бы не избежала наказания. Мейсон резко вдавил в пол педаль тормоза, и автомобиль выбросило на обочину. Он выжал сцепление, поставил ручку переключения скоростей на нейтралку и диким взглядом посмотрел на Деллу. – Вот теперь ты дело говоришь. – Ты о чем, шеф? Ты хочешь… – Минуточку, – прервал ее Мейсон. – Мне надо подумать. – Они посидели молча, слушая, как мерно гудит двигатель на холостых оборотах, а мимо проносятся другие автомобили. Мейсон раз или два кивнул, соглашаясь с какими-то собственными аргументами. – Делла, это настолько безумно, что не кажется логичным, но только так можно объяснить все факты этого дела, и тогда все становится предельно ясно и понятно. Просто удивительно, как мы не додумались до этого раньше. Стенографический блокнот у тебя с собой? Делла открыла сумку и кивнула. – Хорошо. Тогда поехали. Мейсон вырулил с обочины на проезжую часть, и они помчались к многоквартирному дому на Бичвуд-стрит. Когда они зашли внутрь, Мейсон повернулся к Делле: – Мы сейчас поднимемся в квартиру. Как только войдем, доставай блокнот, записывай каждое слово и не теряйся, что бы ни случилось. Они поднялись по лестнице, прошли по коридору к двери в квартиру Стеллы Кенвуд. Мейсон постучал, и открыла дверь Стелла, бледная, встревоженная, и озабоченно уставилась на него. – Ох, это вы. – Мейсон кивнул. – Заходите. – Моя секретарша, Делла Стрит. – Да, я видела ее сегодня в суде. Что это все означает, мистер Мейсон? Разве они не смогут обвинить Джулию в содеянном? – Присядьте, миссис Кенвуд. Я хочу задать вам несколько вопросов. – А что такое? – бесстрастно спросила она. – Ваша дочь попала в автомобильную аварию. Я хочу, чтобы вы приготовились к плохой новости. Рот Стеллы раскрылся, а глаза округлились. – Моя дочь? – переспросила она. – Да. – Но у меня нет дочери… Она умерла. Уже два года, как умерла. Мейсон покачал головой. – Сожалею, но все раскрылось. Она умирает и хочет, чтобы вы приехали к ней. Она во всем призналась. Женщина застыла, глядя на Мейсона усталыми глазами, на ее лице отражались апатия и беспомощность. – Я знала, что все так и закончится. Где она? – Берите шляпу, и мы поедем к ней. Как давно вы спланировали эту подмену, Стелла? – Не знаю, – ответила она все тем же лишенным эмоций голосом. – Наверное, с тех пор, как Джулия рассказала мне о своей дочери. Я поняла, что для какой-то девушки это шанс. – И тогда вы вышли на мистера Сакса? – Да. Он был детективом в Солт-Лейк-Сити. – А здесь он действовал через Джексона Ивса? – Совершенно верно. Скажите мне, как это случилось? – Столкновение на перекрестке. Поехали, нам нужно спешить, а то не успеем.