– Вы имеете в виду доктора Дорая? – уточнил Мейсон. – Его самого, – ответил Брэдбери холодным тоном с видом человека, принявшего решение. – Послушайте, Брэдбери, я могу помочь вам уяснить одну вещь. Я видел, как Марджори Клун выходила из здания, в котором находится квартира Пэттона. Я стоял и наблюдал за ней, пока она не прошла чуть больше половины квартала, и только после этого повернулся и сам вошел в здание. Я сел в лифт, а выйдя из лифта, пошел по коридору прямо к квартире Пэттона. Я не видел, чтобы оттуда кто-то выходил. Я оставался у двери, пока не появился полицейский. Он не позволил бы никому выйти из квартиры до того, как он ее обыскал. Поэтому разумно предположить, что в квартире никого не было, когда я подошел к двери. Конечно, нельзя исключать, что убийца мог спуститься по лестнице, пока я поднимался в лифте. Это один из возможных вариантов. Я встречался с доктором Дораем. Если бы я встретил его в здании, то узнал бы его. – А как насчет окон? – спросил Брэдбери. – Ведь там же есть окна. – Да, и одно из них открывается на пожарную лестницу, – медленно протянул Мейсон. – Вот видите! – победно воскликнул Брэдбери. – Но если в комнате находился доктор Дорай и если Марджори Клун выбежала из ванной, а потом из квартиры, то зачем доктору Дораю было запирать дверь квартиры, а потом вылезать в окно и спускаться по пожарной лестнице? – Это одна из тех вещей, которые нам придется выяснять, – заявил Брэдбери. – Да, нам придется выяснить еще многое, Брэдбери. Нам нужны факты, – пояснил Мейсон. – Вы понимаете, что физически невозможно реконструировать, как было совершено преступление, пока неизвестны все факты? – Да, я все понимаю, – кивнул Брэдбери. – Но дело в том, что известные нам факты, похоже, не согласуются с тем, что, вероятно, произошло. – С этим придется разбираться, когда окажемся в суде и начнем анализировать дело, представленное стороной обвинения. – Но я бы предпочел разобраться со всем прямо сейчас, – заявил Брэдбери. – Значит, вы считаете Боба Дорая виновным в убийстве? – уточнил Мейсон. – Если честно, да. Я с самого начала говорил вам, что этот человек опасен. Я уверен, что убийство совершил он, и я точно также уверен, что Марджори попытается его защитить, если сможет. – Вы думаете, что она его любит? – Не уверен. Я думаю, что она им очарована. Может, она думает, что любит его. Вы понимаете, что это большая разница, господин адвокат. Мейсон с еще большим уважением посмотрел в горящие глаза Дж. Р. Брэдбери, который смотрел сурово и говорил серьезно. – Понимаю, – кивнул адвокат. – Более того, в том случае, если Марджори Клун попытается принести себя в жертву, чтобы спасти доктора Дорая, я хочу проследить, чтобы она этого не делала. Я понятно выражаюсь? – уточнил Брэдбери. – Абсолютно. Брэдбери снова взялся за графин, щедро плеснул себе виски, потом разбавил напиток имбирным элем из бутылки. – Независимо от того, что случится, Марджори нельзя позволить жертвовать собой ради доктора Дорая, – заявил он. – Значит, вы хотите, чтобы я попытался показать, что преступление совершил доктор Дорай? – Наоборот, – ответил Брэдбери. – Я хочу донести до вас, господин адвокат, одну вещь: если окажется, что я прав, и доктор Дорай или как-то связан с этим убийством, или фактически совершил это убийство, то я попрошу вас представлять доктора Дорая. Мейсон резко выпрямился и теперь сидел на стуле с абсолютно прямой спиной. – Что?! – спросил он. Брэдбери медленно кивнул. – Я попрошу вас представлять доктора Дорая, – повторил он. – Если я буду его представлять, то сделаю все возможное для того, чтобы он был оправдан, – заявил Мейсон. – Это и подразумевается, – кивнул Брэдбери. Мейсон прекратил жевать и стал постукивать пальцами по краю стола, задумчиво глядя на Брэдбери. – Я не буду вас недооценивать, Брэдбери, никогда в будущем не сделаю этого. Брэдбери улыбнулся. – А теперь, господин адвокат, раз мы прекрасно понимаем друг друга, мы можем забыть о делах и наслаждаться едой и выпивкой. – Это вы можете, – усмехнулся Мейсон. – А мне нужно позвонить в свою контору. Подозреваю, что там сейчас рыскают полицейские детективы. – И что им нужно? – Они знают, что я оказался у той квартиры, и теперь захотят выяснить, зачем я туда ходил и вообще все, связанное с этим делом. – И что вы собираетесь им рассказывать? – О вас рассказывать не буду, – заверил его Мейсон. – Вы останетесь в тени. – Меня это устраивает, – кивнул Брэдбери. – И если есть возможность добиться публикации в газетах романтической истории с участием доктора Дорая, то я это сделаю. – Зачем? – Вы же умный человек, Брэдбери. Поэтому я могу вам все честно сказать. – Произнося эти слова, Мейсон смотрел прямо в глаза клиенту. – Вы старше Марджори Клун, гораздо старше, и при этом вы человек с деньгами. Если Марджори окажется в сложном положении, попадет в поле зрения полиции и журналистов, то газеты обязательно раскопают историю о конкурсе на лучшие ножки. Если ее представят, как победительницу такого конкурса, потом добавят богатого папика, который приехал в город ее искать, то о ней сложится совсем другое впечатление, чем при другом раскладе. – Каком другом раскладе? – Марджори Клун приехала в этот город. Все ее иллюзии рассеялись, она была горько разочарована. Доктор Дорай, молодой дантист, который всего на несколько лет старшее нее, бросил работу, занял денег, которые удалось найти, и приехал в город, чтобы найти Марджори. Это совсем другая история. История о молодых влюбленных. – Понятно. – В этом деле имеется помеха, – продолжал Мейсон. – Это конкурс на лучшие ножки. Как только про него узнают газеты, они начнут публиковать фотографии Марджори Клун, и это будут вполне определенные снимки – те, на которых она демонстрирует свои красивые ноги. Это привлечет внимание читателей, но мы не хотим для Марджори такой рекламы, не правда ли? Брэдбери медленно кивнул. – Мы должны достичь с вами полного понимания по одному пункту, господин адвокат, – сказал Брэдбери. – По какому именно? – Мы решили не недооценивать друг друга, – улыбнулся Брэдбери. – Вы не должны передо мной извиняться ни за какие свои действия. Вперед! Действуйте! Занимайтесь освещением этого дела так, как хотите, только не позволяйте себе думать, что я допущу обвинение Марджори в этом убийстве. Я буду бороться всеми силами и всеми возможными способами. – Говоря это, Брэдбери пронзал Мейсона жестким взглядом бизнесмена, глаза его сверкали. – Я втяну в это дело кого угодно, только бы вытянуть ее. Любого человека, понимаете меня? Мейсон вздохнул, выливая остатки вина в бокал, оторвал еще кусочек булки, которую щедро намазал маслом. – Черт побери, Брэдбери, я все слышал, когда вы говорили это в первый раз, – спокойно сказал адвокат. Глава 8 Перри Мейсон подождал, пока Брэдбери не вошел в лифт в отеле «Мэплтон», и лифт не пошел вверх. После этого он отправился в телефонную кабину и позвонил себе в контору. – Что-то случилось? – спросила Делла Стрит тихим и осторожным голосом. – Почему ты спрашиваешь? – Тебя ждут два детектива. – Понял. Скажи им, чтобы подождали. Я сейчас приеду. – С тобой все в порядке, шеф? – Конечно, со мной все в порядке. – Ничего не случилось? – Ничего такого, из-за чего тебе нужно было бы беспокоиться. – Они смотрят на меня подозрительно. Они видят, что я разговариваю по телефону, – заговорила она быстрым шепотом. – Так, они сейчас возьмут параллельный аппарат… – Внезапно Делла заговорила громче: – … не могу сказать, когда он будет на месте. Думаю, что заглянет в контору сегодня вечером. Он велел мне его дождаться, но пока он мне даже не звонил. Представьтесь, пожалуйста. Я скажу ему, что вы звонили. Или вы можете оставить свой телефон. Тогда он сам вам перезвонит. – Ничего передавать не нужно, – сказал Мейсон измененным голосом и повесил трубку. Выйдя из телефонной кабины, он немного постоял, закурил и уставился в задумчивости на тлеющий кончик сигареты и поднимающийся вверх дым. Затем он внезапно кивнул, словно принял какое-то решение, широкими шагами пересек холл гостиницы, поймал такси и сразу же отправился в свою контору. Он был абсолютно спокоен.