Бьянка повторила вслед за Зоей слова клятвы. — Все правильно? Зоя кивнула. — Если госпожа Артемида примет твою клятву, она обретет силу обязательства. — Я принимаю клятву, — торжественно сказала Артемида. Пламя в жаровне разгорелось ярче, озарив серебряным светом всю палатку. Бьянка никак не изменилась внешне, только сделала глубокий вдох и широко открыла глаза. — Я чувствую себя… сильнее. — Добро пожаловать, сестра, — улыбнулась Зоя. — Помни о своей клятве, — сказала Артемида. — Перед тобой — новая жизнь. Я не мог вымолвить ни слова. Я чувствовал себя чужаком, незаконно вторгшимся на запретную территорию. Полный провал. Не верилось, что я проделал такой путь и так натерпелся, только чтобы уступить Бьянку некоему вечному девичьему клубу. — Не отчаивайся, Перси Джексон, — милостиво проговорила Артемида. — Тебе все еще предстоит показать брату и сестре ди Анджело твой лагерь. И если Нико пожелает, он сможет остаться там. — Великолепно, — ответил я, стараясь не нагрубить богине. — И как нам туда добраться? Артемида прикрыла глаза. — Зоя, рассвет близко, буди лагерь. Вы должны добраться до Лонг-Айленда быстро и безопасно. Я потребую, чтобы вашей поездкой распорядился мой брат. Зое, похоже, эта мысль пришлась не очень-то по вкусу, но она кивнула и велела Бьянке следовать за ней. Когда они уже уходили, Бьянка помедлила и остановилась передо мной. — Прости, Перси. Но я так хочу. Правда, правда хочу. Она ушла, и я остался наедине с двенадцатилетней богиней. — Значит, — угрюмо произнес я, — доставку обеспечит ваш брат? — Да, дружок. — Серебристые глаза Артемиды блеснули. — Дело в том, что не у одной Бьянки ди Анджело есть докучливый братец. Тебе пора познакомиться с моим безответственным братом-близнецом, Аполлоном. Глава четвертая Талия пытается спалить Новую Англию Артемида объявила нам, что рассвет уже близко, но меня так легко не одурачишь. Стало еще холоднее, темнее, и снег повалил с неба необыкновенно густыми хлопьями. Ни в одном из окон Уэстовер-холла не горел свет. Интересно, заметили ли уже учителя отсутствие брата и сестры ди Анджело, а также доктора Торна? Не хотелось бы быть поблизости, когда это случится. На мое счастье, единственное, что могла запомнить миссис Готтчок, — это мое имя, Перси Джексон, а значит, я всего лишь стану объектом «охоты на человека» в национальном масштабе… ну, мне не привыкать. Охотницы свернули лагерь так же быстро, как и разбили его. Я трясся от холода под этим снегопадом, постепенно превращаясь в снеговика, но служительницы Артемиды, казалось, не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Сама Артемида упорно глядела на восток, словно чего-то ожидая. Бьянка сидела в стороне, разговаривая с Нико. Судя по угрюмому выражению его лица, сестра объясняла брату свое решение присоединиться к божественной охоте. Я невольно подумал о том, как же это эгоистично с ее стороны поступать таким образом, бросая брата. Талия и Гроувер подошли ко мне, им не терпелось услышать, что произошло во время аудиенции у богини. Услышав мой рассказ, Гроувер побледнел. — В последний раз, когда охотницы навещали лагерь, это закончилось плохо. — Как они вообще оказались тут? — подумал я вслух. — Появились словно из ниоткуда. — А теперь и Бьянка с ними, — брезгливо произнесла Талия. — Это все Зоя. Гонору у нее… — Разве можно ее осуждать? — Гроувер глубоко вздохнул. — Ей уготована вечность с Артемидой… — У вас, сатиров, всегда одно и то же! — гневно сверкнула глазами Талия. — Все без ума от Артемиды. Неужели вам никак не вдолбить, что рассчитывать на взаимность — глупо? — Но она такая необыкновенная… часть природы, — еле слышным эхом откликнулся Гроувер. — Ну и дурак! — отрезала Талия. — Ну и пусть… — мечтательно отозвался Гроувер. Наконец небо посветлело. — Пора бы уже, — пробормотала Артемида. — Зимой он становится таким лентяем… — Ждете рассвета? — спросил я. — Скорее своего брата. Я не хотел показаться невежей. То есть я знал мифы про Аполлона — его еще иногда называют Гелиосом, — как он управляет большой солнечной колесницей, катящейся по небу. Но я знал и то, что солнце на самом деле — это звезда, которая находится от нас далеко-далеко. Я привык к тому, что часть древнегреческих мифов — правда, но все равно не понимал, как Аполлон может управлять солнцем. — Все не совсем так, как ты думаешь, — сказала Артемида, словно читая мои мысли. — О'кей. — Я сразу почувствовал себя раскованнее, легче. — Значит, он не катается… Внезапно на горизонте вспыхнул свет. Повеяло теплом. — Не смотри, — посоветовала Артемида, — пока он не припаркуется. «Припаркуется?» Я опустил глаза и заметил, что остальные делают то же самое. Свет и тепло усиливались, пока я не почувствовал, что просто плавлюсь от жары в зимней куртке. Потом свет неожиданно погас. Я поднял взгляд. И не поверил собственным глазам. Это была моя машина! Ну, то есть машина, которую я всегда хотел иметь. Красный «мазерати-спайдер» с откидывающимся верхом. Автомобиль был так божественно прекрасен, что даже светился. Потом я понял, что он светится потому, что металл раскален. Снег вокруг «мазерати» растаял идеальным кругом, чем объяснялся тот факт, что я стою на зеленой траве и ноги у меня промокли. Из машины, улыбаясь, вышел водитель. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, и на мгновение меня кольнуло неприятное чувство, что это Лука, мой закоренелый враг. У парня такие же рыжеватые волосы и открытое, дружелюбное лицо! Но водитель шикарного авто был немного повыше, и его лицо не украшал шрам, как у Луки. И улыбка у него оказалась совсем не такая — озорная, широкая, я бы даже сказал, нахальная. (Лука в последние дни только хмурился и усмехался.) В одежде водитель «мазерати» предпочитал джинсы, мокасины и футболку без рукавов. — Ух ты! — пробормотала Талия. — Горячий парень, этот Аполлон. — Он бог солнца, — напомнил я. — Я про другое. — Моя маленькая сестричка! — позвал Аполлон. Будь его зубы еще хоть капельку белее, он ослепил бы нас своей улыбкой без всякой солнечной машины. — Что случилось? Ты ни разу не позвонила. Ни разу не написала. Я уже стал волноваться! Артемида вздохнула. — У меня все в порядке, Аполлон. И я тебе не маленькая сестричка! — Эй, я родился первым! — Мы близнецы. И сколько тысяч лет можно спорить… — Так что случилось? — прервал он. — Я вижу, с тобой девочки. Хотите немного попрактиковаться в стрельбе из лука? Мне показалось, что Артемида скрипнула зубами. — Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Я должна поохотиться… одна. Мне нужно, чтобы ты отвез моих спутниц в Лагерь полукровок. — Заметано, сестрица! — Потом он поднял руки, словно объявляя минуту молчания. — Чувствую, что на меня снисходит хокку. Охотницы дружно вздохнули. Они явно уже встречались с Аполлоном. Аполлон откашлялся, по-актерски вытянул вперед руку и продекламировал: Трава на снегу Сестра просит помощи Я спокоен. Он усмехнулся и посмотрел на нас, ожидая аплодисментов. — В последней строчке всего четыре слога, — сказала Артемида. — Разве? — нахмурился Аполлон. — Да. Может, лучше «Я такой спесивый»? — Нет-нет, тут шесть слогов. Хм. — Он забормотал что-то себе под нос. Зоя Ночная Тень повернулась к нам. — Повелитель Аполлон перенял этот вид стихосложения, хокку, во время своей поездки в Японию. И это еще не самое худшее… Однажды он посетил Лимерик… Если я еще хоть раз услышу стихотворение, начинающееся словами: «Жила-была в Спарте богиня…»