— Он с утра сидит в кафе напротив нашего дома. А его любовница приходит к десяти часам. — Верушка, пообщайтесь пока, — Римас взглянул на часы, — я заскочу в кафе и приду за тобой. — Рим, дай слово, что не будешь драться! — Обещать могу только то, что не убью. Чем больше Вера убеждала Рамуне принять предложение Римаса, тем яснее становилось ей, что Рамуне не сдвинется с места. Ей просто нравится роль жертвы, несчастной брошенки, которую все жалеют. И она, как бы это ужасно ни звучало, живет этим. У нее даже лицо порозовело, заблестели глаза. А ведь она не спросила о дочери, о внуках. Не бросилась рассматривать фотоальбом, который они привезли, как это сделала бы любая бабушка. Надо Римасу сказать, пусть не тратит силы и нервы. Пусть сами разбираются в своей жизни. Римас зашел в кафе и сразу увидел сидящего у окна Юргиса с какой-то потрепанной девицей. Они пили кофе. Увидев Римаса, Юргис занервничал. Он догадался, что Рамуне рассказала ему об измене. Придвинув стул, Римас присел к столу. — Быстро встала и вышла отсюда! — велел Римас подружке Юргиса. — Котик, давай я полицию вызову. — Ах, ты еще и котик! — рассмеялся он. — Объясни, котик, этому недоразумению, кто я. Или я за себя не ручаюсь. Хотя нет, не надо. Пусть оно послушает. Значит так. Отныне ты мне никто. К моим детям, я имею в виду моего сына и твою бывшую дочь, и внукам ты с этого момента не приблизишься. Дорога ко всем нам для тебя навсегда закрыта. Ты поступил подло по отношению ко всем. Помнишь, когда ты впервые изменил жене, я тебя чуть не убил. Сейчас марать о тебя руки не собираюсь. Ты наплевал на свою семью, на нашу дружбу. Теперь мне наплевать на тебя. Руки не подам. А это чудище, как только у тебя закончатся денежки, быстро покинет тебя. Посмотри, на кого ты стал похож. Бомж и то выглядит лучше. Но вы оба стоите друг друга. Совет вам да любовь. Прощай, котик вислобрюхий! — Подожди, Римас, прошу тебя! — бросился было за ним Юргис, но понял: это конец! А он так хотел разжиться деньгами. Дочь — стерва этакая, перестала присылать переводы. Римас позвонил Вере, чтобы не подниматься наверх и сказал, что ждет ее у подъезда. Потом передумал, вошел в подъезд и быстро поднялся на третий этаж. — Рим, ну зачем ты нагружаешь ногу, — расстроилась Вера. — Солнышко мое, как же я тебя люблю! — подхватил он ее на руки и понес вниз. — Ну что ты творишь, несносный мальчишка! — У меня ничего не болит! Я влюблен в тебя как мальчишка. И готовься: сегодня у нас большая ночь любви! Они вышли на улицу, а перед этим в подъезде целовались. — Рим, скажи мне, ты отлупил Юргиса? — Нет, хотя и собирался. Но посмотрел на эту историю со стороны и понял: ни Юргис, ни Рамуне не стоят наших нервов. Это их жизнь. Они сами отвернулись, прежде всего, от детей и внуков, а потом уже от нас. Ты обратила внимание, Рамуне ни разу не заикнулась о дочери и о внуках. Даже не открыла фотоальбом! — Да, мой родной, я с тобой полностью согласна! Я потихоньку забрала альбом. Я люблю тебя. Сегодня я достану твой шоколад «исполнения желаний»! Он у меня с собой. Но сдается мне, что ты —великий плут. Ты не поверишь, там в каждой шоколадке одно и то же желание, но не мое, а твое! Но я не буду возражать. Будем считать, что оно и мое тоже! Подъехал Арсений и отвез их домой. После обеда состоялась встреча с Борисом и покупателями. Встреча прошла успешно. Договоренности по всем объектам недвижимости были достигнуты. Борис подготовил документы, и завтра деньги будут перечислены на счета. Наконец-то можно будет уезжать домой. * * * Из дневника Арсения. Утром я отвез отца с мамой к Фогелю. Пока ехали в клинику, я вкратце рассказал об издевательствах Юргиса и равнодушии Рамуне, о том, сколько всего пережила моя Теюшка. Наверное, не надо было говорить об этом. Но я хотел, чтобы отец больше не заморачивался с ними. Фогель был доволен состоянием ноги. Отек ушел, а вместе с ним и боль. Тем не менее доктор сделал еще одну блокаду. Но у меня оставался долг. Для себя я решил: обязательно встречусь с отцом Теи. Своим же сказал, что хочу зайти в школу. Войдя в кафе, я увидел Юргиса с какой-то потрепанной женщиной. Я подошел к нему. Он встал. — Ты никогда не переступишь порог нашего дома и никогда не увидишь своих внуков! — заявил я сходу. — Как вы оба могли издеваться над Теей столько лет? Как ты мог поднять руку на свою дочь? Я увидел, как дернулось его лицо. И в ту же минуту он занес руку для удара. Мне ничего не оставалось, как отклониться и слегка вломить ему. Если честно, я еле сдержался, чтобы не разворотить ему всю рожу. Но в последний момент погасил удар и поставил ему фингал под глазом. Посетители кафе зааплодировали. А девка заорала: «Убивают! Вызовите полицию!» Двое охранников, извиняясь, попросили меня остаться. Я присел за столик. Заказал кофе. Достал телефон и позвонил отцу предупредить, что немного задержусь. Но отца не проведешь. — Где ты? Мне пришлось назвать кафе. Минут через десять подъехал отец, а следом за ним и подполковник Станкявичус. Отец первым делом подошел к человеку, которого считал своим другом. Посмотрел на него и с левой руки вмазал ему для симметрии со словами: — Это тебе за мою невестку. Оказывается, ты издевался над дочерью столько лет. Теперь что касается вашей квартиры. Когда-то я подарил вам с Рамуне деньги от чистого сердца. В далеком 1976 году это была огромная сумма. Вы обменяли квартиру Рамуне с небольшой доплатой. И денег у вас оставалось предостаточно. На что ты их потратил, сукин сын? На баб и на посуду, которую вы колотили раз в месяц, как только выяснялось, что у тебя новая любовница. А теперь, оказывается, на вас заведено дело. Вы докатились до того, что не оплачивали коммунальные услуги с 1981 года! При этом ваша дочь жила в общежитии, а потом, когда твоя мать умерла, она завещала внучке деревенский домик. И бедняжка сразу туда переехала. Вы хоть раз поинтересовались, как живет ваша дочь? Есть ли у нее деньги на еду? Зато когда она стала знаменитой, вы, негодяи, стали брать с нее налог от продаж картин. Хорошо, что не знали их истинную стоимость. Оба не работаете. Вы не постеснялись потребовать с нее немалых денег перед свадьбой, чтобы продемонстрировать свою «щедрость» при всех: «подарить» конверт с купюрами и тут же все забрать. Еще и пригрозили, чтобы конверт сразу отдала. Но Тея впервые сказала вам «нет». И вы не пришли на свадьбу дочери. Какие же вы твари! Кстати, вас на днях выселяют. Я хотел оплатить ваши долги. Но теперь ни за что! — Ты смотри! — рассмеялся вдруг отец, — любовь всей твоей жизни уже покидает тебя. А я ведь вчера предупреждал. — Погодите, девушка, вы задержаны по подозрению в краже, — неожиданно остановил девицу полицейский. Откройте вашу сумочку. Как оказалось, нечистая на руку девица воспользовалась тем, что внимание посетителей было привлечено к нашему конфликту, и вытащила у мужчины кошелек с солидной суммой. Это заметил сидевший напротив мужчина и, увидев полицейских, сообщил об этом. А я предложил полицейским поинтересоваться, не работают ли они в паре. И тут подал голос хозяин кафе. Оказывается, посетители стали жаловаться, особенно в утренние часы, на частые пропажи кошельков и мелких сумм денег, которые обычно оставляют в карманах пальто и курток. И происходит это именно в те дни, когда здесь находится эта пара. В зале зааплодировали. Инцидент был исчерпан. Все посетители дали честные показания, что удар я нанес, защищаясь, и даже при этом смягчил его. Мы с отцом ударили кулак в кулак. Я расплатился за кофе, и мы вышли. — Пап, а как ты узнал, что их выселяют? Отец смутился, но сказал. — Когда мы с мамой спустились вниз, мне вдруг так захотелось ее поцеловать, что я, как в молодости, затащил ее под лестницу, и мы целовались до тех пор, пока ты не подъехал. Я увидел в их почтовом ящике (благо он был не заперт) уведомление о выселении в общежитие. Вот и все. Справедливость восторжествовала. — Пап, как же я люблю вас обоих, тебя и маму. За ваши искренние чувства, за любовь, которую вы ни разу не осквернили, за то, что вы есть у меня! Вот теперь можно было уезжать. Я так соскучился по моей Теюшке и детям. Еще какой красавец... В начале марта Саша выиграл международную олимпиаду по программированию и бонусом, как и Арсений когда-то, полугодовую стажировку в Оксфорде. Вера переживала, ведь Сашенька уедет на целых полгода. Как же он там будет один... — Не переживай, солнышко, — успокоил ее Римас. Сашка — взрослый мужик с понятиями. — С какими понятиями, Рим? — С теми самыми, любовь моя, мужскими, интимными... — Некоторое время назад я беседовал со всеми тремя на тему половой жизни. — Боже мой, Рим! — Верушка, это для нас они есть и будут детьми. Но они взрослые парни, студенты, а не школьники. Всем троим через несколько месяцев исполнится 18 лет! И у них есть подружки.