И в этот миг я понимаю: мой план сработал. МОЖЕМ ПОТАНЦЕВАТЬ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ Комната для отдыха, расположенная в подвале дома Бэнннерджи, была переоборудована в импровизированный танцпол. Просторное помещение отделано гладкой штукатуркой кремового цвета и глиняной черепицей, а стены украшают атмосферные фотографии пустыни. Плюшевые диваны сдвинуты в сторону, чтобы освободить место для танцующих людей. Повсюду мерцают свечи, отбрасывая на стены пляшущие тени. Кто-то поставил плейлист с танцевальными треками восьмидесятых, и теперь толпа безумствует, в воздухе витает смесь запахов из пота и летних цветочных духов. Здесь немного душно, и я бы с большим удовольствием осталась на улице, где дует прохладный свежий ветерок, но танец с Эйданом — самый быстрый способ осуществить мой план. Ведя парня на танцпол, я оглядываюсь по сторонам. Тайер так и не вошел внутрь. Я снова начинаю нервничать. Неужели он не считает меня достойной потраченных усилий? Мы с Эйданом раскачиваемся под классическую композицию Мадонны: точнее он по-дурацки сгибает колени и качает головой, я же пытаюсь раствориться в музыке, закрыв глаза и прислушиваясь к ритму. В голове у меня при этом роится множество мыслей. Что сейчас делает Тайер? Он вернулся к Лорел? Я придвигаюсь к Эйдану, кокетливо кладя руку ему на бедро, и приближаю его лицо к себе. Тот улыбается и в ответ обнимает меня за плечи, слегка сцепив руки за шеей. Мы кружим, перемещаясь по заполненному танцполу, люди расступаются в стороны. Тут кто-то хлопает Эйдана по плечу, и мы замираем на полушаге. Я поднимаю голову, и мое сердце замирает. На меня смотрят прекрасные карие глаза. — Не возражаешь? — спрашивает Тайер, хотя его взгляд не предполагает других вариантов. Его вопрос обращен не столько к Эйдану, сколько ко мне, так что я не в силах ему отказать. Эйдан выпячивает грудь, словно самец в брачный период. Но что-то в лице Тайера заставляет его отступить. — Ладно, — с неохотой сдается он, а потом смотрит на меня. — Тебе принести еще пива? — Спасибо, Эйдан. — Я мило улыбаюсь ему, чтобы сгладить возникшую ситуацию. Тайер приближается ко мне, а, когда касается моего бедра, по спине у меня пробегают мурашки от предвкушения. Бодрая музыка сменяется медленной балладой. Мы обмениваемся взглядами и, почти не раздумывая, приникаем друг к другу. Внезапно все становится на свои места. Я действительно нравлюсь ему. Я чувствую это в торопливом биении его сердца, частом дыхании, вздохе. Я глубоко вдыхаю свежий аромат Тайера. Он кладет руку мне на поясницу, и мою кожу начинает покалывать. Я пальцами вывожу узоры на сильных твердых мышцах его плеч и спины. Мы отстраняемся лишь на миг, чтобы взглянуть друг на друга, на наших лицах играют легкие улыбки. Мы не говорим — в словах нет необходимости. Затем Тайер склоняется ко мне и шепчет на ухо: — Давай сбежим отсюда. Я вздрагиваю от близости его губ к моей щеке. И медленно киваю. — Давай. Он берет меня за руку и ведет сквозь толпу людей наверх, к входной двери. Во дворе никого нет. Мы ступаем по гравийной дорожке, удаляясь от света ламп на крыльце. Легкий ветерок колышет тонкие ветви мескитового дерева, мерцающие звезды создают причудливые узоры на черно-синем небосклоне. Где-то посреди двора Тайер поворачивается ко мне и берет меня за плечи. На его лице светится восхитительная улыбка, и в эту секунду я чувствую себя ужасно глупо из-за своих игр с ним. — Тайер, прости, — начинаю я. — Ш-ш-ш, — произносит он, прикладывая палец к своим губам. Потом подается ко мне и целует. Сначала его поцелуй нежный, но быстро перерастает в нетерпеливый. Я приникаю к нему, обхватив руками за пояс, и крепко прижимаю к себе. Его ладони скользят по моей спине, а я пальцами запутываюсь в его непослушных кудрях. Его губы целуют мочку моего уха, спускаются вдоль подбородка к шее. Я со стоном откидываю голову назад и крепче цепляюсь за него. Я и раньше целовалась с парнями, но этот поцелуй ни с чем не сравнится. Мы не разговариваем, лишь целуем, ласкаем и вдыхаем друг друга. Наши тела переплетаются, словно мы одни во всей вселенной. Мы сливаемся воедино, пребывая в полной гармонии друг с другом. И мне хочется никогда его не отпускать. Вдруг из-за живой изгороди доносится шорох. А потом мерзкое хихиканье. Я отпрыгиваю от Тайера. Это смех Мэделин. Не успеваю я что-то сказать или как-то остановить происходящее, как из кустов выскакивают Шарлотта и Мэделин с телефонами в руках и торжествующими улыбками на лицах. — Попался, Тайер! — кричат они, щелкая затворами камер. СЮРПРИЗ, СЮРПРИЗ! Мы с Тайером моргаем от ярких вспышек света. — Попался! — снова ликует Шар. — Тайер запалился! — визжит Мэделин. Тайер делает недовольное лицо. — Что вообще происходит? — Скажи «сыр»! — не унимается Мэделин, делая еще одно фото. А потом поворачивается к Шарлотте и стукается с ней ладонями. — Еще одна успешная «Игра в ложь»! Тайер прищуривается. — Игра в ложь? — Он произносит эти слова, будто никогда раньше их не слышал. Но я-то знаю, что это не так. Уверена, Лорел ему рассказывала, а то он и сам узнал еще в школе. Меня парализует. Мне хочется притормозить, как-то все остановить, но я не могу вымолвить ни слова. Все происходит слишком быстро. Мэделин выпрямляется и разворачивается ко мне, ее голубые глаза сверкают, словно драгоценные камни. — Саттон, прости, что вмешались раньше, чем ты пригласила его на пикник, — говорит она. — Но увидев вас танцующими, мы поняли, что сегодня вы скрепите сделку. И просто не смогли удержаться. Тайер переводит взгляд на меня. — Скрепим сделку? О чем они говорят? Мэделин упирает руку в бок. — А о чем по-твоему, Тайер, мы говорим? Шарлотта хохочет. — Ты же не думаешь, что Саттон всерьез увлеклась тобой? На Тайера снисходит мрачное озарение, и его точеные черты лица искажаются. Он смотрит на меня широко распахнутыми глазами. — Саттон? — спрашивает он. — Какого черта происходит? — Я… — вот и все, что я могу выдавить из себя. Ну же, скажи. Скажи своим подругам, что ты действительно хотела его поцеловать. Но губы меня не слушаются. Как только я произнесу эти слова, девчонки перестанут меня уважать. И о чем я только думала, когда совершенно серьезно танцевала с Тайером на глазах у всех? И как они должны были все это воспринять? Я во всем виновата. Не дай я зайти этому розыгрышу так далеко, ничего бы этого не случилось. Даже если бы я отстранилась от Тайера, притворилась, что он мне безразличен, и то было бы лучше для него. И тут Шарлотта охает: — Боже мой! Он и правда повелся! Он на самом деле решил, что нравится ей! — Все получилось лучше, чем мы предполагали, — говорит Мэделин. — Ты действительно считаешь себя настолько крутым, что даже самая популярная девчонка в школе захочет с тобой встречаться? Тайер отшатывается, как от удара. — Саттон, это правда? Меня охватывает приступ тошноты. «Нет», — хочется мне сказать. Конечно, нет. Но живот скручивает узлом. Я знаю, что должна сделать. У меня нет выбора. Я засовываю руки в карманы и говорю, стараясь придать своему голосу твердость: — Тайер, это был розыгрыш. — В эти слова я вкладываю все презрение, на которое только способна. — Нужно было сбить с тебя спесь. Потом еще скажешь спасибо. Тайер сводит брови вместе, ладони сжимает в кулаки. — Ты сейчас шутишь? — Нет! — ликует Шарлотта. Он пятится назад и чуть не врезается в кактус. — А как же все то, о чем мы говорили? Как же то, что было у тебя дома?