— Сыновья богатых папочек, вечно тусующиеся в этих клубах. Насмотрелась до тошноты в своё время. Продолжаем путь, и Лиля берет меня за руку, показывая на темное здание через дорогу. — Раньше это было одно из самых крутых мест. Была там? Я смотрю на кричащую вывеску «Папарацци», и меня пробивает на истерический смех. — Была… — выдыхаю под недоуменный от моей реакции взгляд девушки. Еще как была… Опять же воспоминания картинками проносятся перед глазами. Будто это было вчера, а не больше года назад… «Музыка гремела вовсю, мрак с дикой частотой освещала неестественно яркая фиолетовая цветомузыка. Слишком активные молодые тела разбрасывались своими конечностями с завидной легкостью — вправо, влево, вверх и снова по кругу. И все были в миллиметрах друг от друга. Смотрю на них и думаю, ну как такое может нравиться? Как? Не выношу, когда нарушают мое личное пространство, тем более, если это посторонние. Не смогу двигаться, соприкасаясь с чужими… Хоть и люблю танцевать. Идея прийти в один из самых популярных клубов в столице, находящийся в центре города, неудивительным образом взбудоражила умы молодежи нашей обители. Они весьма оперативно занялись вербовкой тех, кому до тридцати пяти, чтобы повеселиться. К несчастью, я не разделяла этого энтузиазма. Но отказать не могла. Не то, чтобы роль белой вороны меня смущала, но Гаянэ, сетующая, что я и так с ними никуда не хожу, не оставила бы в покое. — Чего не танцуешь? — рядом присаживается тяжело дышащий Андрэ, наклоняющийся к моему уху. Меня передергивает, потому что он непозволительно близко, в каких-то жалких двух сантиметрах от кожи шеи. Я немного отстраняюсь и внезапно впиваюсь в него взглядом. Он такой красивый, даже идеальный. Внешность у него восточная, брутальная. Боксом занимается, веселый, общительный. И, кажется, все же правы девочки, нравлюсь ему. Замечаю это только сейчас. Но никакой ответной реакции. Молчит всё во мне. Даже самой простой эмоции не вызывает. — Не хочу, — отрезаю, отворачиваясь, боковым зрением замечая, как смотрит на нас Джулия, его коллега. А вот ее отношение к нему я давно подметила. И сейчас отчетливо понимаю, что это единственная причина, по которой она всегда холодна со мной — его интерес ко мне. Девчонка видная, но ужасно стервозная на вид. Вот гляжу на нее — и ничего, кроме как «деревенщина», сказать не могу. Есть же такие идиотки, которые готовы ссориться и драться за мужиков, будто от этого зависит вся их жизнь. Она одна из них, уж явно. Везде есть подобные. Что в Москве, что здесь. Полно. — Без настроения? — парень вновь наклоняется ко мне, чтобы перекричать музыку. Вижу шушукающихся и хихикающих Гаю, Лусине и Сирануш, которые неотрывно следят за нами, и от этого съеживаюсь, мысленно застонав. Теперь их издевки будут еще хлеще. — Некомфортно мне тут. Не мое место. Андрэ понимающе кивает и отстраняется. Наконец-то! Теперь мне и дышать легче. А когда он возвращается на танцпол, я ликую вовсю. Расслабившись, наблюдаю за всем коллективом, дрыгающимся, как в агонии. На диванчике осталась я одна. Все же выйти из амплуа белой вороны не вышло. Попутно ловлю на себе заинтересованные масляные взгляды незнакомых мужчин, что заставляет неприятно морщиться. Ну, конечно! Где еще стать центром Вселенной, если не в ночном клубе среди пьяных мужиков, которым тестостерон ударил в голову?.. Смотрю на экран телефона, прикидывая, через какое время будет прилично ретироваться, чтобы ребята не обиделись. Мы всего час здесь, а меня уже конкретно штормит от этой атмосферы, рябит в глазах, голова потяжелела. Кажется, я слишком стара для таких развлечений в свои недавно исполнившиеся двадцать восемь. И всегда была стара. Запыхавшиеся девочки плюхаются рядом, задевая меня локтями с обеих сторон: — Монашка! — Жаль, в Армении нет женских монастырей, — орет Лусине. — Самолично запихнула бы туда! — А я отвезла бы ее в мужской, — хохочет Сирануш, — пинком под зад. — Богохульницы! — притворно возмущаюсь, покачивая головой. — Да ну вас, девочки! — встает на мою защиту Гая. — Как можно!.. Они фыркают и ойкают. — …нашу Сат в музей надо. Она у нас редкий экземпляр целомудренной девушки, — добавляет чертовка, вызывая смех коллег. К нам присоединяются остальные изрядно уставшие ребята. Многие из них накидываются на прохладительные напитки и закуски. Завязывается оживленный разговор, который прерывается визгом Гаянэ: — Торгом?! Прослеживаю за её взглядом и действительно натыкаюсь на Адонца, стоящего в дверях вместе с двумя парнями. Дыхание перехватывает так реалистично, что в груди становится очень больно. Они делают шаги к нам, а я практически задыхаюсь от внезапно заскакавшего галопом сердца, из-за которого в ушах стоит рёв. Хочется закрыть их руками или встряхнуть головой. Но я опять не могу пошевелиться! Господи! Потому как знаю, что сюда этот мужчина пришел по мою грешную душу! Я же два часа назад сбежала, испугавшись этого прикосновения… В темной свободной рубашке и брюках в тон под эту безумную цветомузыку Адонц неумолимо приближался, напоминая мне настоящего дьявола. Это было не столь пугающе, сколь завораживающе. Вот я и заворожилась… И ведь глаза его ледяные так и сверлили меня, словно пригвоздив к месту. Оставалось только надеяться, что эту игру между нами никто не заметил. — Привет, ребята! Отдыхаете? — дружелюбно интересуется. Все, кто его знал, коих было большинство, поздоровались, и каждый посчитал своим долгом пригласить их за наш скромный стол. За которым, между прочим, и так было слишком тесно, потому что в «Папарацци» не предусмотрено трапезничать табунами. А нас, на минуточку, самих больше двадцати человек. — Это мои друзья Миша и Сармен. Спасибо за приглашение, но они уже заказали нам место. В процессе обязательно поболтаем. Я вздохнула с облегчением. И длилось оно ровно четыре с половиной секунды, пока три внушительные фигуры не плюхнулись на диван прямо за моей спиной, аккурат так приставленный к нашему собственному впритык! И когда, присаживаясь, мужская ладонь «случайно» прошлась по напряженному плечу, пробасив «Извини», я позорно потонула в волнах дичайшего ужаса! Этот гад даже не скрывал своих злодейских намерений! — Вы так и не поладили? — шепотом спрашивает Гая. Несколько дней у нас из-за работы не было времени поговорить, поэтому ее любопытство было весьма уместным. — Угу, — утробно мычу, нутром ожидая какой-нибудь пакости от сидящего сзади человека. — Господи, Сатэ! — грозно возмущается подруга. — Да что это с тобой?! — Да, — совсем не в тему подхватывает Андрэ, перекрикивая музыку. — Просидела весь вечер, не танцуешь. Ты, вообще, в клубах была когда-нибудь? Знаешь, что здесь принято расслабляться, а не напрягаться? Шутка зашла на ура. Я красноречиво посмотрела на этого умника, практически прикусив язык, чтобы не сказать: «Давай-ка, ты займешься своей Джулькой? Она-то на все готовая. Сидит рядом слюни пускает». Но вызов был брошен, заставляя меня расправить плечи и весьма громко заявить: — Была. Здесь, кстати, тоже. Это был второй поход в такое заведение. И последний. А хотите, просвещу, как я сюда попала? Все заинтригованно закивали. — Во время учебы несколько лет назад я как отличница прошла собеседование в летнюю школу при университете, это что-то типа программы по обмену на несколько недель среди шести-семи стран. Там в конце из барабанчика вытягиваешь лист, на котором написано, куда ты поедешь. Мне выпала Венгрия. А я из-за срока заграна — это долгая история — не могла полететь, я же гражданка России, менять долго. И поэтому осталась здесь. В общем, на территории Армении с другими здешними и иностранными студентами мы провели две недели в различных прекрасных местах. И в эту программу входило несколько походов в клубы. Вам бы всем понравилось! — Но тебе не понравилось? — закономерный вопрос от того же Андрэ. — Ну, что ты, — ехидно улыбаюсь, — я была в восторге, когда в туалете «Папарацци» наш, так сказать, организатор-вожатый лобызал одну девочку из Белоруссии. А его друг — из Румынии. Это же так мило! Идеально для налаживания межгосударственных контактов! Самое прямое налаживание! Присутствующие прыснули, хотя мне было не до смеха. Я до сих пор содрогалась от омерзения, вспоминая эти сцены. Поразительно, но с такой грязной стороной жизни я познакомилась именно здесь, где меньше всего ожидала встретить. — Ну, так, в чем проблема? Они молодые, дело обоюдное… Понимая, что парень уже подвыпивший, и спорить с ним бесполезно, пожимаю плечами. — Согласна. У первого было двое детей, а у второго за неделю до этого жена родила первенца. Не вижу никаких проблем. — Боже, Сат! — осуждающе качает головой в потрясении Сирануш. — Ты нереально наивная! Как можно быть таким ребенком в этом возрасте! Неприятно колит внутри, вор рту начинает горчить. — Прости, милая, но они правы, — соглашается Гая, сжав мою руку, — ты слишком категорична в этой плане. Но реальность такова, что измена — это обыденность, ставшая даже привычкой. И сейчас редко смотрят на статус замужней или женатого… Век изменился, и мы не отстаем. Как это не печально для тебя. Люди хотят прожить, беря от жизни всё. Без ограничений, понимаешь? Если возникла страсть — ей в большинстве случаев не противятся. Господи, конечно, не понимаю. Зачем мне это понимать? Вместо ответа просто вздыхаю. Не хочу больше говорить. И находиться здесь не хочу. На какой-то миг чувствую себя лишней, абсолютно не вписывающейся в эту «современную» молодёжь. — Ладно, отстаньте от девочки, — примирительно вмешивается Лусине, — каждый вправе иметь свое мнение. Теперь мы знаем, что в клубах она была, с функцией заведения знакома, а пользоваться ею или нет — ее выбор. Дальше разговор вели на нейтральные темы, я даже немного расслабилась, от души посмеявшись несколько раз. Время от времени чувствовала на затылке горячее дыхание, когда Адонц поворачивался к нам, перекидываясь фразами с парнями. Делал он это специально. И реакция моя была вполне ожидаемой. Бурной. Яркой. В конечном итоге, мне это надоело. Я искренне извинилась перед всеми ребятами и направилась к выходу, пресекая многочисленные попытки проводить меня. Здесь не принято, чтобы девушка одна ретировалась, присутствующие мужчины обязывались самолично проводить до такси и оплатить поездку. Только я категорически против такой галантности. Мне это ни к чему. Тем более что пошел бы именно Андрэ, порядком выбесивший сегодня. Останавливаюсь у лифта, нажимая кнопку, но реакции нет. Вернувшийся на свой пост охранник-бугай сочувствующе улыбается, глядя на мои туфли. — Девушка, он не работает. Какой-то наркоман умудрился просунуть телефон в отверстие между кабинкой и дверьми, теперь всё отключили, чтобы достать гаджет.