А потом мой мозг просто отказывается воспринимать следующий кадр. — У Вас, господин Арзуманян, — прикладывает несчастный кусок целлюлозы к правому углу его рта, имитируя заботу, — слюни текут от свежей красивой рожицы. Такими темпами напугаете нового сотрудника неконтролируемым потоком выделений. Закончив с одной стороной, Луиза перемещает руку к другой, тщательно надавливая на кожу остолбеневшего Роберта. В кабинете виснет гробовая тишина, нарушаемая только звуком противного трения — хвала стараниям этой неадекватной особы. В какой-то момент мужчина все же приходит в себя, после чего резко перехватывает изящное запястье, отдаляя девушку от своего пострадавшего и покрасневшего местами лица. Взгляд у него непроницаемый. У нее же — испепеляющий. — Выйди вон, Луиза. Мурашки пробежали по коже от этого тона. Я с удивлением оглядела начальника, от которого за эти пару дней не слышала ни одного негативного слова. А тут такое проявление агрессии… Хотя внешне он вполне спокоен. В голове щелкает. Между ними нечто настолько грандиозное, что меня может отшвырнуть ударной волной. И эта демонстрация — не что иное, как приступ ревности. Ко мне. «Свежей красивой рожице». Вот и ответ на мои вопросы. Нутро раздирают противоречивые чувства: смех от подобной нелепой догадки и раздражение от понимания неминуемой вражды с этой фурией. Прекрасно, Сатэ, покой тебе теперь будет только сниться. — Вон. Выйди. Луиза. Роберт повторяет, чеканя слова. При этом они так и не отрываются друг от друга. Там так все пылает, что я почти чувствую жар. Что-то меняется, потому что девушка резко разворачивается и пулей вылетает из помещения. — Прости, — цедит мужчина. И я замираю, уловив тоску в его глазах, так пристально провожающих идеальную женскую фигуру. Поток мыслей сбивает реакцию, и я не сразу отвечаю. — Не надо извиняться, всё в порядке. После чего начальник автоматически кивает и возвращается к моему просвещению. Итак, третий день в Министерстве Здравоохранения подходил к концу, я с головой окунулась в изучение должностных обязанностей, отмечая, что они особо не отличаются от тех, которые я исполняла на прошлом рабочем месте. За исключением масштабов, конечно. Проведение процедур государственных закупок, составление отчетностей, заключений и прочее. У меня была хорошая школа, благодаря которой я не только стала прекрасным специалистом, но и пережила личностный рост. И на это ушло пять лет. Хотя я и не практиковала весь последний год. Отдел координации закупок состоял из четырёх человек и начальника Роберта Арзуманяна. В эмоциональном плане я пока не определилась, как себя чувствую среди коллег, но общее впечатление было весьма положительным. Из обитателей соседних «королевств» я пока имела честь знать юристов, ярым представителем которых являлась и Луиза. Кстати, о птичках. Её отец был другом моего бывшего шефа, по рекомендации коего я и оказалась в этой обители. Смешно, но теперь я, возможно, буду курировать его деятельность, потому что моя прежняя организация была подведомственна нынешней. — Значит, в следующем году включим тебя в список по повышению квалификации, — Роберт делает пометку на последних страницах своего ежедневника. — Но ты точно помнишь, что проходила курсы два года назад? — Да, — киваю. — Отлично, но стоит перепроверить информацию на сайте Минфина. У нас был печальный случай, мы пропустили фамилию одной сотрудницы, которая осталась за бортом и была лишена лицензии. Да уже, печальная перспектива. По закону каждые три года специалисты в этой области обязаны проходить своеобразные тренинги, обновляя знания. Те, кто пропускают их, официально лишаются права практиковать сроком на год, после чего должны сдавать экзамен с нуля. А там более пятисот вопросов на основе кучи правовых актов. — На сегодня, думаю, закончим, — изрекает начальник, поднимаясь. Я забираю сумочку и легкое пальто, а он гасит свет. — Сатэ, — будто мнется, когда оказываемся в широком коридоре, — насчет Луизы… — Всё в порядке, я же сказала, — перебиваю, качая головой, поскольку не хочу видеть его смущения. Останавливаюсь напротив него, решая поставить шутливую точку в этой теме: — Ну, максимум, если она меня покалечит, я выставлю Вам счёт за лечение. Мужчина задорно смеется, демонстрируя ровный ряд красивых зубов. Я улыбаюсь, радуясь, что обстановка немного разряжена. — Ты её пока не знаешь. Если эта девчонка за тебя возьмется… Боюсь, я буду оплачивать твои похороны и очень долго носить траур, чувствуя свою вину. Теперь я не выдерживаю и заливаюсь звонким смехом, так и не научившись регулировать высоту его звука, за который часто получала выговор от мамы. А потом по моему позвоночнику прошел неприятный озноб. Я почувствовала, как воздух сгущается, наполняясь животной энергетикой, подавляющей всё вокруг себя. Такой тремор у меня возникал рядом только с одним человеком, которого здесь просто не может быть. Но… Я медленно разворачиваюсь. Именно в тот момент, когда внушительная фигура, стоявшая в углу, отворачивается, собираясь сделать шаг. И в последнюю секунду замирает всем корпусом, возвращая голову в исходное положение. И наши глаза встречаются. Глава 2 «Та самая тонкая нить между ними оборвалась в том месте, где оба промолчали по своей же воле». Стюарт Дели — Знакомься, Адонц Торгом, глава финансово-экономического департамента, — представляет Роберт в тот самый миг, когда стремительно приближавшийся мужчина останавливается в двух шагах от нас. — Всего лишь исполняющий обязанности, — насмешливо поправляет собеседник моего начальника. А холодный взгляд в этом время препарирует моё нутро. — Знаем мы, третий год уже отнекиваешься. Третий год?! Мать вашу! Третий год! Эта информация заставляет кровь в жилах кипеть от злости. Сохраняя молчание, я всё же перевожу взор на Арзуманяна, потому что смотреть на подошедшего товарища выше моих сил. — Приятно познакомиться, — ровно произносит Адонц. — Твоя новая сотрудница? И я в потрясении неподвижно прирастаю к месту. Даже так? — Да. Адамян Сатэ. Очень хорошие рекомендации. Будем проверять на практике. — Рада знакомству, — деланое безразличие в моем голосе отдает металлом. На какое-то время мы все замолкаем. Я неистово сжимаю сумку, радуясь, что перекинутое через руку пальто скрывает это напряженное действие. Нужно сублимировать неприемлемую реакцию любым способом, лишь бы сохранить язык за зубами и не сказать ничего того, о чем я явно потом пожалею. — Ладно, Сатэ, ты иди, я и так задержал тебя почти на два часа. — Хорошо. До свидания. Мчу вниз к пропускному пункту, оставляя за собой беседующих мужчин. И молюсь, чтобы успеть скрыться в темноте раньше, чем меня настигнут. Останавливаюсь у электронного турникета, с натянутой улыбкой взглянув на работницу за небольшим ограждением. — Мне еще не выдали карту, — пожимаю плечами. Облегченно вздыхаю, замечая, как маленькое табло загорается зеленым. Для меня каждая секунда промедления чревата последствиями. — Спасибо! До завтра. Здесь уже нет привычного красного ковролина на полу, поэтому стук каблуков от каждого сделанного шага отдает тревожной болью в висках. Я почти выбегаю, направляясь к метро. И внутренне попискиваю от восторга, впервые осознав, насколько круто, что оно находится в нескольких метрах от здания. Все же здорово работать в центре города, да еще и рядом с Площадью Республики. И плевать, что этот вид транспорта меня никак не довезет до дома, поскольку ветки армянского метро слишком короткие и охватывают конкретные части города. Мне просто надо скорее убраться отсюда. Я нервно улыбаюсь, садясь в вагон, и протяжно вздыхаю. Ну, конечно, это всего лишь отсрочка неизбежного.