Здесь я окончательно убедилась в том, что любовь для меня — раз и навсегда. Не как у него… Действительно дура. Подсознание всегда жило надеждой на иной исход. Я ведь до последнего ждала, что Адонц пойдет за мной и остановит. Но беда в том, что он даже не шелохнулся, когда я уходила из его жизни. Глава 30 «В жизни можно распланировать все, кроме чувств. Чувства — самое непредсказуемое, а потому опасное явление». Е. Лагутина «Солнце ближе» — Тупишь по-страшному, но не так, как раньше. Давай, за прогресс?.. Звон бьющихся друг о друга шотов отзывается эхом в голове. Я понимаю, что мне больше не надо, усталость взяла свое — сегодня повязало всего после третьей стопки, а это даже стыдно. Вардан продолжает подшучивать над Мишей, а Сармен ухмыляется их шалости, насмешливо приподняв уголки рта. Оглядываю компашку и внезапно думаю о том, что я так и не рассказал им о Сатэ. Мы успели сойтись и расстаться, эта история длилась два года, а друзьям о ней так и не поведал… Почему, бл*дь? Они же были в курсе всех моих похождений, а я — их. Что же изменилось с приходом этой девушки?.. Уже уходом, пардон. Потираю лоб, широко зевая. Да, что-то я совсем расклеился. Мимо прошла фигуристая официантка, и я привычно уставился на Мишу, ожидая предсказуемой реакции — свиста, похабного взгляда или порочной реплики. Секунда, вторая, третья… — Что изменилось? — привлекаю его внимание непроизвольно вылетевшим вопросом. — Что в тебе изменилось? Все трое озадаченно нахмурились. Пришлось объяснить: — Ты за последний час не посмотрел ни на кого из девушек… Мне показалось, или друг смущен? — Сегодня они какие-то стремные… — бурчит, наливая всем водку. Сармен и Вардан обмениваются понимающими взглядами, и последний выдает: — А самая красивая у тебя дома, да? Понял это только сейчас? Бутылка с грохотом опускается на столик, взбешенный Миша поворачивается к нему и шипит: — С каких пор моя жена для тебя стала красивой?.. — Ты, что, больной? Не для меня, а для тебя, идиот! — Остыньте, — вмешивается Вардан. — У тебя необоснованный приступ ревности, Михаил. Человек просто намекает, что теперь ты смотришь только на нее. — Что за бред! — нервно ведет плечами в ответ. — А что в этом такого? Почему бы не признать? Медленно и бесповоротно охреневаю от происходящего, следя за разговором. Миша и…любовь? Эта бесчувственная скотина разве способна на такое? Да он чуть ли не в первую брачную ночь после исполнения супружеских обязанностей пошел налево… Нет, я, конечно, подмечал, что после рождения сына он немного осел эмоционально, нет безумных выходок, но… — Нечего признавать! — огрызается. — Я так и понял, — ехидничает Сармен. — Короче, — приподнимаюсь, вытаскивая бумажник, — пошли на хрен со своими сеансами психоанализа. А я устал и иду высыпаться. Оставляю пару крупных купюр и под возмущение и уговоры покидаю полюбившееся нам всем заведение, в котором мы бываем несколько раз в месяц. Завтра много дел, а я последние недели две не очень лажу с добротным сном. Решаю пройтись пешком, чтобы размяться и наверняка заснуть. Пронизывающий ноябрьский ветер холодит кожу, похлестывая по раскрытым лацканам. Задумчиво преодолеваю два квартала, расположив руки в карманах брюк. Окидываю мимолетным взглядом прохожих. Как будто кого-то ищу. Остаток пути приказываю себе смотреть исключительно прямо и под ноги, пресекая насмешливые попытки своего предательского подсознания. Когда приняв душ, оказываюсь в прохладной постели, меня посещает только одна мысль: как же я все же ее ненавижу… * * * — Дай сюда, мать твою! — вырываю шнур у оторопевшего Корюна и подключаю проектор самостоятельно. — Я тебя уволю, честное слово! Это невыносимо! Почему этот придурок до сих пор работает у меня? Помещение постепенно наполняется участниками семинара. И чтобы не спугнуть их, пытаюсь как-то взять себя в руки. Кажется, я превзошел собственные ожидания по степени агрессивности. Убивать и крушить — вот чего я хочу. Даже работа, всегда вызывавшая энтузиазм, никак меня не отвлекает на данный момент. Глянув на циферблат, с досадой подмечаю, что впереди целый день, а я уже с самого утра мечтаю нажраться в стельку, чтобы отключить мозг хотя бы на каких-то пару часов. Перестаю узнавать себя. Абсолютно. На протяжении последних недель взявшийся из ниоткуда дикарь стремительно вытесняет изнутри уравновешенного человека, коим я, как думал, всегда был. — Я принес список, — блеет недоразумение рядом со мной. Выхватываю лист и кладу на стол, смотрю в лицо парню, вздернув бровь и указывая на дверь. Если открою рот — не сдержусь и действительно уволю. Тот ретируется, и я, вздохнув, решительно встаю и иду к окну, наблюдая, как первые в этом году снежинки лениво кружатся в воздухе, а потом оседают на асфальт, крыши машин и магазинов, чтобы через мгновение кануть в лету, превратившись в воду. Опять уплываю куда-то мыслями. Не замечаю, сколько времени проходит. Но когда оборачиваюсь, с удивлением подмечаю, что людей заметно прибавилось, и практически все места заняты. В тот самый момент, когда делаю шаг по направлению к рабочему месту, в аудиторию входит…она. Бл*дь… Это, что, галлюцинации? Окончательно слетел с катушек? Но, нет… Девушка из плоти и крови в сопровождении нескольких коллег, которых узнаю сразу, проходит дальше и размещается в самом дальнем углу. Цепенею, понимая, что специально не смотрит на меня. Что это, Сатэ? Очередная провокация?.. Злость, так тщательно подавляемая с момента нашего расставания, сейчас просыпается во мне с новой неведомой силой. Без стеснения припечатываю её изучающим взглядом, пока Сатэ говорит с пришедшими парнями, и ловлю завуалированную реакцию. Может, она и считает себя сильной и стойкой, только вот, я прекрасно вижу, как ведет плечами, чувствуя мою агрессию на расстоянии. А я в ярости. На то множество причин. Но триггер — ее рвение делать вид, что меня в помещении нет. Хотя, собственно, может, это и правильно?