Что с ним хотят сделать? Неужели утопить живьем?! Только не это!!! Хуже смерти Лонс не мог даже представить! – Чего? – Фарни продадим? – Фарни? – А чего нет? В Даркоме, сам знаешь, такие в цене, чтобы и образованный, и симпатичный… Лонс задохнулся от ужаса. Дарком! Для чего там нужны такие, как он, мужчина знал. Евнухами в гарем. – Лучше убейте!!! Ответом ему стал сильный удар по голове. Только звездочки замелькали. Двое мужчин переглянулись. Поудобнее прислонили обмякшее тело к дереву. Тяжело, конечно, ну да своя ноша не тянет. А она ведь и правда своя. Вот зачем убивать молодого, сильного, здорового мужика, если можно просто сплавить его отсюда. Да так, что не вернется. Никто еще не возвращался, проверено. Рабство вообще-то в Уэльстере не процветало. А вот в Даркоме или Варийском Ханганате – за милую душу. Поэтому всегда находились лихие парни, которые ходили вдоль берегов или по рекам, покупали людей – или захватывали в плен, кто там в Даркоме будет разбираться – и продавали живой товар. Конечно, шли на риск, но прибыль обычно окупала все. Фарни был как раз одним из таких людей. Ходил в Уэльстер, в Ативерну, в Ивернею… Цену платил хорошую и не обманывал. Двое не в первый раз продавали ему людей и знали, что с Фарни можно иметь дело. – Фарни здесь? – Ну да. Скоро отплывать будет. Подержит этого в трюме… он молодой, здоровый, симпатичный, ученый, опять же… монеты три за него точно дадут? Три золотых на дороге не валялись. Поэтому товарищ подумал и кивнул: – А давай. Все равно от Фарни не вырвется и сюда не вернется… Сложно сказать, повезло Лонсу или нет. С одной стороны, его должны были убить. С другой – разве оказаться в трюме работорговца многим лучше? Золото на дороге не валялось. У одного из мужчин дочка должна была скоро выходить замуж, и позарез нужно было приданое. А второй, по своей молодости, работал на шута совсем недавно. И не знал, как тот расправляется с нерадивыми или неисполнительными подчиненными. Один поддался жадности, второй решил, что все обойдется, и приказом пренебрегли. Впрочем, если бы все прошло как надо, им все сошло бы с рук. Но Мальдоная любит такие ситуации. И никогда не упускает шанса дернуть за веревочки. Дарий краснел. Бледнел. Зеленел. А была бы возможность – вообще бы залез под пол. Обычно все шалости сходили ему с рук (справедливости ради, эти шалости касались только крестьян и простолюдинов из ремесленников), но сегодня отец разошелся не на шутку. – Альдонай, за какие грехи ты послал мне этого недоумка?! Чем я так провинился перед тобой?! Ты что смотришь, недопесок?! Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! Дарий только глазами хлопал. Его вообще выдернули прямо из постели! А кто виноват, что эти вирмане появились на причале только ближе к рассвету?! Дарию уже надоело их там ждать, но жажда мести была сильнее. А без него стражники точно хватать бы никого не стали. И так одного вирманина упустили, козлы… Отправив оставшихся пятерых в тюрьму (подвал под ратушей), Дарий вернулся домой и лег спать. И спал, пока стража не выдернула его из постели. Ему дали справить нужду и одеться. А потом запихнули в карету и отвезли в ратушу. Где отец – барон Торий Авермаль – устроил ему разнос. И спрашивается – за что?! За вирман!!! Хотя это могло и подождать. Посидели бы. Могли бы и дать ему выспаться. А тут… Отец весь красный, злой и орет так, что стены трясутся. – Да ты хоть понимаешь, что наделал?! – Да что я такого наделал?! – искренне возмутился Дарий. – Это же вирмане! Разбойники! Пираты!!! Их и надо арестовать! Судно отобрать в казну, а их самих продать на рудники. Почему нет?! Барон схватился за голову. – Альдонай!!! – Отец, да в чем дело?! Дарий искренне не понимал, в чем он не прав. Это же вирмане! – Да в том, что за ними – Вирма! Именно что вирмане! Барон, видимо устав орать, уселся в кресло и выдохнул. Посмотрел на стоящего посередине комнаты сыночка. – Ты понимаешь, что слухи не остановить?! Кто-то что-то скажет, кто-то подхватит – и известие о том, как мы поступили с вирманами, дойдет до их острова. – И что?! – Они живы, потому что они за своих горой. Они пираты, разбойники, негодяи, но ни один вирманин не нарушит слова. И если обидят одного вирманина, за него горой встанет весь остров. Если все по справедливости – суд, следствие, вина – это одно. Но тут! Ты же просто велел страже арестовать их! Просто так!!! – Ты же сам сказал, они пираты! – А на них кто-то пожаловался? – Можно найти… – Ага… ты лучше подумай, что ты скажешь, когда сюда нагрянет флотилия островитян и поинтересуется, кто обидел их родных? – Родных? – Они там все на Вирме друг другу родные! – Но отец… Барон прошипел что-то невнятное сквозь зубы и, чуть остывая, поинтересовался: – Если их отпустить… ты больше ничего не успел натворить? – Отец!!! – С другой стороны – вирмане… Неизвестно, до чего бы додумался мэр, но дверь комнаты распахнулась. И с такой силой треснулась о стену, что поднялась каменная пыль. В проеме двери стоял тот самый вирманин. Дарий побледнел от злости, но сказать ничего не успел. Вирманин сделал шаг вперед, отвесил придворный поклон и произнес: – Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон! И в комнату вплыла вчерашняя толстуха. В более богато расшитом и чистом платье. Покачивались в ушах дорогие серьги, сверкал изумрудами браслет… никто бы не усомнился, что это графиня. Одна осанка чего стоила. Дарий зажмурился, надеясь, что это – кошмар. Но отвратительное видение в розовом улыбнулось гадючьей улыбкой. – Добрый день. Я вижу перед собой мэра города Альтвер? Барон Авермаль встал из-за стола и отвесил вежливый поклон. – Барон Торий Авермаль. К вашим услугам, госпожа. – Я рада нашему знакомству, барон. Жаль, что оно произошло по весьма печальному поводу, – пропело видение. Взгляд зеленых глаз, брошенный на Дария, был определенно издевательским. Но взгляды недоказуемы. И неуловимы. – Печальному поводу? Госпожа, прошу вас присесть, я сейчас прикажу подать вина, и мы обсудим, что произошло… Барон слегка взволновался.