Пришлось выглядывать в коридор и звать служанку. Отозвалась. Помогла. Лиля ругалась про себя и думала, что надо бы найти модистку. Портниху. Или швею. Как тут это называется. Самой-то явно некогда. Да и… Ладно еще на швейной машинке по тщательно вымеренным лекалам. Это она могла. И даже сейчас. Но шить вручную?! Ни за что! Вышивать – еще полбеды. И то при местном освещении лучше вязать или кружево плести. Оно для глаз полезнее. Лиля помнила, как делались первые вышивки бисером. Продеть нитку в иголку, проколоть ткань, снять иголку, надеть бисерину, опять надеть иголку – и опять стежок. Конечно, пара лет, и ты уже ничего не видишь. Это неправильный подход к проблеме. А какой правильный? Керосинку изобрести? Это как раз Лилю не пугало. И керосинка, и спиртовка – всем этим она когда-то пользовалась. Но сама-то она их не сделает. Металлическую основу должен делать кузнец. Стекло – стеклодув. А где взять спирт и керосин – вообще вопрос века. Розовый чехол для танка покрыл женщину с головой поверх нижних юбок. Лиля вынырнула из него и оглядела себя. Кажется или платья стали ей широковаты? Похоже, так. Неужели она худеет? Хотя чего тут удивительного? Сначала уходит вода. А потом уже должен убираться жир. Сильно помогла неудавшаяся беременность. Да и привычки жрать все подряд у Али не было. Хотя тело и требовало. Плюс прогулка до ярмарки. И пока обратно доедет. Хотя бороться с лишним весом ей еще долго. Лиля это понимала и настраивалась. В общежитии можно научиться многому. В том числе и узнать о куче различных диет. На многое и сразу она не рассчитывала. Если предположить, что Лилиан Иртон отжиралась с детства, такая масса легко не убивается. Вот за пару лет… И главное – не пережать. Нормальный сброс веса – это пара килограммов в месяц. Три – максимум. Не больше. В противном случае надо задуматься, не притаилась ли в глубине организма какая-нибудь болячка? А если диету? Любая диета имеет грандиозный недостаток. Стоит тебе сделать шаг в сторону, и килограммы бодрым шагом поползут обратно. А вот если хочешь их убрать… Тогда – извините. Срочно забыть о сладких плюшках и жареной картошечке (да и вообще обо всем калорийном после шести вечера). Кушать отварное, тушеное и поменьше масла. Налегать на овощи и крупы. А слова «макароны», «булочки» и «я же только одну ложечку» занести в список злейших врагов. Ну и тренировки. Хотя потеря веса – дело субъективное. Кто его знает, какой метаболизм у Лилиан Иртон? Но все равно. И подбородков стало на один поменьше. И глаза, кажется, показались. Так держать, девочка. И… Найти, где устроили больного. Это оказалось несложно. Товарища расположили в соседней комнате. Рядом суетилась симпатичная служанка, изображая бурную деятельность. То есть поправляя простыню и вытирая мужику пот со лба. На всякий случай Лиля смерила ее суровым взглядом: – Пропадет хоть монетка, хоть лоскуток – шкуру спущу. Служанка прижала руки к щекам. – Ваше сиятельство! Да я ни в жизни… – А будешь вообще без жизни. На Вирме ворам руки рубят, – добила Лиля. – Значит так. Сидеть. Ждать, пока очнется. Напоить и позвать меня. Поняла? – Да, госпожа. Лиля вздохнула про себя. Становимся матерыми феодалами? Ну и что! Если другого языка люди не понимают?! И не только языка. Ну нельзя с ними по-хорошему. Нельзя! К ювелиру Лиля спустилась спокойная и довольная собой. – Ваше сиятельство, – раскланялся эввир. Лиля кивнула. – Я тоже рада вас видеть, уважаемый. Что привело вас ко мне? – Ваше сиятельство. Я понимаю, что это невероятная дерзость с моей стороны… Ювелир рассыпался в уверениях, что не хочет оскорбить и что питает к Лиле самое глубокое уважение. А глаза были совсем не уважительные. Умные были глаза. Хитрые. И расчетливые. Ювелир просто проверял ее реакцию. И прикидывал, можно ли с ней дальше иметь дело. Лиля улыбнулась. – Уважаемый Хельке, может быть, мы прекратим славословия? Время – деньги, а молчание – золото. Что вас привело ко мне? – Госпожа графиня, какие мудрые слова, они достойны не прекрасной женщины, а умудренного сединами мужа… Кажется, ювелир собрался завестись еще на полчаса теперь на тему ее незаурядного ума. Лиля выдохнула: – Уважаемый. Хельке. Что. Привело. Вас. Сюда? Вирманам уже досталось… Сейчас и этот огребет. Нет, ну правда, сколько можно измываться над человеком? Ярмарка, бык, операция, теперь еще и пустой треп?! Р-р-р-р-р-ры! – Ваше сиятельство, еще раз хочу уверить вас в своем почтении и в знак его преподнести вам этот крохотный подарок. Хельке достал из кармана небольшую шкатулку. Поднял крышку. А у Лили щелкнуло в голове – а ведь она знает, как делались замки на коробочках. Если сейчас слить это ювелиру, он оценит новинку наверняка. И можно будет… На красном бархате лежали серьги. Кто-то взвыл бы – дешевка! А для Лили они сейчас были ценнее всего золота мира. Скромные такие две грушевидные жемчужинки. Да и плевать на цену камней! Важным было другое. А именно – английские замочки сережек. Лиля улыбнулась. Попробовала. Застегивалось замечательно. – Уважаемый Хельке, а вы уже сообщили в гильдию? – Ваше сиятельство, но ведь идея-то ваша… – Я не буду возражать, если идеи будут мои, а воплощение ваше, – хитро улыбнулась Лилиан. – Разумеется, не просто так. – Ваше сиятельство, но что может дать вам бедный старик? – Ну, если мы договоримся, бедным вы точно не будете. Лиля понимающе улыбнулась. Начинался торг. И кажется, эввир оценил ее улыбку, потому что вдруг улыбнулся в ответ. – Госпожа графиня, вы хотите сказать… – Я буду подсказывать вам идеи. Вы будете воплощать их. Но я потребую процент от прибыли. Хельке покачал головой. – Ваше сиятельство, а вы уверены, что ваши идеи будут иметь успех? – А вы считаете, такие сережки не будут пользоваться популярностью? Так я могу и с кем-то еще договориться. – Лиля пожала плечами. Глаза эввира остро блеснули. – И сколько же вы хотите, ваше сиятельство? – Мои идеи. Ваши – материалы, работа, мастерская. Полагаю, что мои – законные пятьдесят процентов. Ювелир схватился за голову.