Бог лета отпил студеного напитка из высокого бокала. Дзинькнули льдинки, капелька воды стекла по запотевшему стеклу. — И как же ты будешь все исправлять? — спросила его Цасси, стоя рядом у зеркала и наблюдая за смертными. — А зачем исправлять? Все ведь хорошо. Феникс обрел жену. Смертная человечка замужем. — Она этого не знает. Фактически она замуж не выходила и не считает себя связанной брачными узами. — Это уже мелочи, — отмахнулся Цорг. — Ты плохо знаешь женщин, — усмехнулась богиня зимы и жестом велела снеговикам принести закуски. — Да что не так-то? Женаты? Женаты. Все отлично. Мечты обоих исполнены. Цасси, не придирайся. — Ну-ну. Еще коктейль? Богиня зимы слишком давно развлекалась тем, что причиняла добро смертным. Это ее любимая забава. Год за годом, зиму за зимой она путешествовала по мирам. Прислушивалась, приглядывала подходящую парочку и давала им шанс встретиться. Встретиться! Но не связывала их принудительно. Смертные такие забавные и такие глупые. Они ценят только то, чего добились сами. Цорг смешной, думает, что навязанный брак уже принес счастье. О нет. Эта человечка не считает себя замужней. И невольно злится, что мужчина не пытается перевести фиктивную помолвку, как она считает, в настоящую. Не говоря уж о том, что каждая женщина всегда хочет свадьбу. Какую-нибудь. Маленькую и скромную или пышную и богатую. Неважно. Но она должна пройти сама путь от невесты к статусу жены и услышать подтверждение. Ритуалы важны. Феникс тоже не до конца счастлив. Влюблен, потерял голову от страсти. Абсолютно доволен сложившейся ситуацией. Но не ценит по-настоящему. Слишком легко досталось. Он не добивался заветного «да» у алтаря. А то, что они проводят ночи вместе… В мире этой миленькой блондинки есть смешная фраза. Цасси ее случайно услышала и запомнила: «Секс еще не повод для знакомства». Проделки бога лета еще не повод для брака. Эти смертные еще не сделали друг к друг шага и не познали свои истинные чувства, не признались в них. Что ж, Цасси подождет. Понаблюдает. Все равно она отправится в свое ежегодное путешествие по мирам только вместе со снежными вьюгами и метелями, под звон сосулек и вой северных ветров. Елена Огнева — Леди Елена, не желаете составить нам с дочерьми компанию за обедом? — спросил в один из дней лорд Герберт, когда мы случайно пересеклись в холле. Я так удивилась, что не сразу нашлась что ответить. Отравить решили? Слабительного подсыпать? Просто морально яду плеснуть? — Мы все же родня теперь, но общаемся преступно мало, — не дождавшись от меня ответа, с кислой миной заявил он. — Н-ну… Хорошо, с удовольствием. Нет! Никакого удовольствия. Пренеприятная семейка. Но я вежливо улыбнулась. — Будем рады. — На лице его, правда, радости и близко не наблюдалось. — Сегодня прекрасная погода, я велел нам накрыть на одной из веранд. Присоединяйтесь. — А как я?.. — Слуга вас проводит, — лениво шевельнул пальцами феникс. Мол, что ты глупые вопросы задаешь, человечка? Значит, веранда. Меня попытаются скинуть вниз? Уронить мне на голову кирпич? С неба упадет горшок с цветком? Почему я чувствую себя конченым параноиком? Но и отказать прямо будет неуместно. Мне же приходится играть роль леди и приличной жены главы рода. В общем, на обед я собиралась как на войну. Спрятала все свои защитные амулеты под одеждой. Надела самые дорогие украшения, чтобы сразу было понятно, что я богатая штучка. И чтобы завистницы, дочки Герберта, ядом захлебнулись. А вот с одеждой пришлось поломать голову. В итоге вместо платья в пол с глубоким вырезом, которые тут приняты у аристократок, я надела рубашку и облегающие брючки, к ним аккуратные ботиночки на устойчивом каблуке. Ну и поверх — длинный женский кафтан. А в карманы еще не забыла положить перчатки, носовые платки, нюхательные соли и кучу дамских мелочей на всякий случай. И волосы попросила Летти заплести и уложить так, чтобы не мешали. Вот не доверяю я Герберту. Мутный он тип. А раз Филипп опять где-то мотается, то я лучше побуду странной особой и перестраховщицей. И не надо мне говорить, что у них там какое-то табу и нельзя причинять вред женщинам фениксов. Знаю я все эти уловки. Испокон веков жизнь такова, что если нельзя, но очень хочется, то найдется способ желание исполнить. Просто обходными путями. Буду следить за тем, что я ем и пью. Ну и еще телохранители приглядывают. Где-то на периферии маячат, глаза не мозолят, но все время поблизости. Но я все равно еще написала записку Филиппу, что ухожу обедать с его родней. И Летти предупредила, мол, если задержусь, а муж вернется, то скажи ему… И вот я, вся такая деловая, готовая к любой передряге, отправилась в сопровождении лакея к той самой веранде, где накрыли стол к обеду. Во дворце было как обычно многолюдно, многофениксово и многоэльфово. Покинув центральную часть дворца, мы двинулись снова наверх, но уже по другой лестнице. Поравнялись с двустворчатой высоченной дверью, изукрашенной резьбой и драгоценными камнями. — Что там? — спросила я лакея, утомленного и чем-то крайне недовольного мужчину. Кажется, человека. — Малый дворцовый храм, леди Елена, с небольшим переносным алтарем и уменьшенными статуями богов. — Что-то вроде часовни или молельни? — уточнила я. — Да, леди. Молельня. Малый храм, — снова повторил он привычное ему название. Мы уже почти прошли мимо, как вдруг откуда-то сверху раздался женский визг, грохот, лязганье металла и снова истошный крик. Мы со слугой замерли и переглянулись. — Леди, подождите здесь, прошу вас. Я должен проверить, вдруг нужна помощь? — Он сглотнул, с опаской посмотрел в направлении крика, но все же поспешил вперед. Я осталась ждать в пустом коридоре, если не считать чуть в отдалении фигуры одного из телохранителей. Заодно решила заглянуть в храм, раз уж стою совсем рядом. С усилием потянула правую створку. Она такая огромная, наверняка тяжелая. Дверь не открылась. А потом я со смешком поняла, что надо не тянуть, а толкать, поскольку открывать от себя. Налегла на створку всем телом, но она неожиданно легко поддалась, словно и не весит ничего, и я влетела внутрь. По инерции проскочила несколько шагов, поскользнулась на гладком мраморном полу, замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Он был не просто скользкий сам по себе, но еще и словно маслом намазанный. Извернулась как фигуристка — вру, как корова на льду — изобразила немыслимые фигуры и все же шлепнулась плашмя на пол. — Да твою ж маму! — выдохнула я. А перед глазами мелькали звездочки, так я приложилась. Вот что ты будешь делать? Подготовилась к обеду с противной злобной родней, собралась как в поход и все равно умудрилась вляпаться, причем по собственной вине. С трудом приподнялась на локте, приложила руку к голове… Кажется, у меня сотрясение мозга. Потому что картинка плывет, сфокусироваться не выходит. А лежу я в центре рисунка, вычерченного чем-то фосфоресцирующим и ярким прямо на мраморных, тщательно подогнанных плитах пола. А по краям еще и закорючки какие-то написаны. И линии этого рисунка неумолимо наливались светом. Я медленно покрутила головой, сдерживая накатившую тошноту и слабость. Еще и язык прикусила, во рту был мерзкий соленый вкус крови. — Пентаграмма? Кого они тут вызывают? — пробормотала я. Потрогала пальцем кончик языка, посмотрела на кровь. Фу, теперь долго заживать будет. Снова оперлась обеими руками о пол. В дверях мелькнул чей-то силуэт. Охрана спохватилась, что я из поля зрения пропала? А линии рисунка вдруг вспыхнули, словно стеной огородив меня от окружающего пространства. Причем все происходило так быстро, что и полминуты не прошло. Быстро подтянув колени, я оперлась о них руками, соображая, что делать. Рисунок горел, но жара не было. Словно такая стена из лазера, бьющего из пола. Но я кино смотрела. Совать туда руки и ноги не собиралась, еще отрежет. А значит, нужно посидеть и подождать, пока за мной не вернется лакей или не вытащит телохранитель. Там вон, дальше по коридору, вообще кого-то убивали, кажется. Я моргнула и… уплыла в обморок, снова приложившись головой о пол. — Девушка, — звал меня кто-то. — Девушка, очнитесь. Слушай, может, ей скорую вызвать? Она не реагирует, и губы синюшные… Чья-то ладонь похлопала меня по щеке. — Девушка, ну же… Вы меня слышите? Откройте глаза. Голоса приближались и удалялись. Потом мне оттянули веко, посветили чем-то ярким. — Слушай, у нее сотрясение мозга. Точно надо скорую. Я очнулась еще до приезда врачей. Оказалось, что лежу на асфальте посреди тротуара. Попыталась сесть, мне даже помогли прохожие. Рядом со мной на корточках находилась девушка. Джинсы, футболка, рюкзак. — Где я? — слабо спросила я. — Улица Кари́мская. Как вы себя чувствуете? — спросила она. — Мы вам скорую вызвали. У вас сотрясение. — А, да… Наверное… — Я вспомнила, как долбанулась затылком об пол. — А как я тут очутилась? — Не знаю. Вы с костюмированной вечеринки возвращались? Или на съемки едете? — Что? — не поняла я. Голова не соображала, мутило, болел язык.