Постучавшись, в кабинет с цифрой пять, Алексей подождал, услышав громкое «Войдите», он открыл дверь и вошёл. За столом напротив входа сидел знакомый ему следователь Васильев и, постукивая знакомой уже шариковой ручкой по лежавшей перед ним стопкой бумаги, смотрел в окно. — Уже пришли? Очень хорошо! — Увидев вошедшего, обрадовался следователь. — Проходите Алексей Владимирович. — Васильев указал на стул приставленный к столу. — Как себя чувствуете? — Уже получше, так слабость ещё осталась небольшая. — Это всё пройдёт. Вы же сейчас на больничном ещё? — Да. Цепкий взгляд следователя пробежал по лицу Алексея. От чего у молодого человека было чувство, что Васильев проник в мозг и проверил с чем пришёл к нему Алексей. — Алексей Владимирович, я хотел у Вас спросить. Вам есть ещё что-то дополнить к сказанному в больнице? Может Вы вспомнили какие нибудь новые детали или обстоятельства? Снова этот проникающий взгляд следователя. Возможно, он что-то узнал про Веру или Сашку и теперь ждёт когда Алексей признается в чём то? Промелькнула мысль у молодого человека. — Нет, я тогда всё рассказал. — Хорошо, я Вам задам ещё некоторые вопросы. Мне нужно уточнить кое-какие детали. — С этими словами Васильев не спеша стал перекладывать бумаги, разложенные перед ним. Найдя нужную, он остановился. — Итак, Алексей Владимирович, вспомните пожалуйста, при каких обстоятельствах Вы покинули в день нападения отдел? — Ну, я уже говорил, — запинаясь начал Алексей, — пришла моя знакомая, Вера Дыбова, у неё проблемы с братом были и я пошёл с ним побеседовать. — А почему Вы в этот день находились в отделе? — У меня приём граждан был в этот день. По графику, — дополнил Алексей. — Стало быть, Вы покинули отдел самостоятельно и приём граждан прекратили? — Да, — Алексей удивлённый вопросами следователя кивнул головой. — Хорошо! — Следователь опять посмотрел на Алексея, но теперь молодой человек уловил в его взгляде какую-то усмешку. Однако понять пока ничего не мог. — Вы мне как помнится говорили, что из отдела Вы быстро выбежали, а кого-нибудь Вы предупредили, что покидаете рабочее место? — Нет, мне тогда и некогда было. — Когда Вы покидали отдел, то были одеты в форму сотрудника милиции? — Да. — А фуражку Вы успели одеть? — Нет. — К дому Вашей знакомой Вы как добирались? — Я выбежал из отдела, — начал вспоминать Алексей, — пробежал по улице Строителей, затем переулками выбежал на улицу Маркса, ну а по ней уже на улицу, где Вера живёт. — Хорошо, — следователь уже не скрывал своей улыбки, — а когда Вы бежали, по дороге прохожие попадались? — Не помню, — весь этот допрос становился очень подозрительным, Алексей никак не мог понять, к чему подводит своими вопросами его следователь. Но несходящая с лица Васильева улыбочка говорила лишь о том, что Алексей «увязает» всё больше и больше. — То есть, получается, что в момент бега Вы не обращали внимания на прохожих? — Не обращал, — от пересохшего горла фраза с трудом слетела с губ Алексея. — И могли запросто кого-нибудь толкнуть и не заметить? — Не знаю, я тогда совсем о другом переживал. — Тогда ответьте мне пожалуйста ещё на один вопрос, — следователь посмотрел на Алексея так, будто он ему сейчас собирался поставить мат, — Вас ударили сзади? — Да. — У меня больше вопросов нет, — с этими словами следователь пододвинул к Алексею протокол допроса, где он зафиксировал все вопросы и ответы. — Скажите пожалуйста, а Вы уже с Верой и её братом побеседовали? — Нет, дома я их не застал, — подкалывая подписанный Алексеем протокол допроса сказал следователь, — по повестке они тоже не явились. Алексей вышел из кабинета, находясь в некотором недоумении. Сначала новость о грабеже, теперь вот этот непонятный допрос. Проходя мимо кабинета Богданова, Алексей решил заглянуть, поздороваться. Открыв дверь, он застал Михаила за процессом заваривания чая. — О, какие люди, — волосы на Мишкиной голове были взлохмачены и весь его вид говорил, что эту ночь он провёл на работе. — Всё? Отпустили больничные эскулапы? — Ага, выписали, теперь дома на больничном буду валяться. — Тогда давай чайку с тобой попьём, а то я всю ночь на работе провёл. — Да я на минутку заглянул, — попробовал отговориться Алексей. — Ну, вот как раз и попьёшь со мной чаю, — достав второй стакан, сказал Мишка. Ты в отдел то, вообще чего пришёл? — Следак прокурорский меня на допрос вызывал, — присаживаясь к столу, ответил Алексей. — А этот, — улыбка спала с лица Мишки. — Что ему нужно было? — Вопросы всё какие то странные задавал. Алексей пересказал Мишке состоявшийся разговор со следователем. — Вот шельма, мать его за ногу, — не сдержался Михаил. — Вот что им прокурорским, хлебом не корми, а дай милиционеру какую-нибудь пакость подложить. — А что такое? — Пей, сейчас всё расскажу тебе, — Мишка резким движением пододвинул чай, от чего он немного выплеснулся за край стакана. — Вот, ядрены пассатижи! — выругался Мишка, вытирая разлитый чай скомканной бумажкой. — Дело всё в том, Лёха, что следаку прокурорскому видимо, надоело у нас здесь ошиваться. Преступника он понял, что быстро не найдёт, а домой-то хочется. — И что теперь? — Алексей бросил несколько кусочков сахара в чай и помешивал его, стараясь не разлить. — А то! Решил он спихнуть с себя это расследование. Сейчас уголовное дело возбуждено по прокурорской статье сто девяносто третьей, это насилие в отношении должностного лица. А после этого допроса, он как пить дать, переквалифицирует его в сто двенадцатую статью, умышленные телесные повреждения. Спихнёт дело на наш отдел и уедет с чувством выполненного долга к себе домой. Алексей с шумом отхлебнул горячий чай. Он даже и не подумал, что следователь прокуратуры, занимающийся расследованием тяжких преступлений, может принимать решения в угоду своих личных интересов. — Хотя с другой стороны может и хорошо, — Мишка развернул и положил себе в рот карамельку, — не будет нос везде совать, а то дежурка вот уже какую ночь не спит. Всё боятся, что следак средь ночи к ним с проверкой придёт. — Мне тоже всё равно, кто искать будет, главное чтобы нашли. — Кто искать будет? Мы с тобой и будем. Ты что думаешь следаки, что прокурорские, что наши когда нибудь по улицам бегают, преступников ловят? Нет, дружище, они в кабинетах сидят, поручения нам пишут, а потом бумажки к делу подшивают. И что за конфета такая? — Мишка залез пальцем в рот и пытался отковырнуть прилипшую к зубам карамельку. — Но есть, Лёха, в этом и свой минус. — Какой? — Выговорешник тебе скорее всего впаяют. — За что это? — За то, что ты самовольно, в рабочее время нарушил график приёма граждан и отлучился с рабочего места. — Мишка отсоединил всё таки карамельку от зубов. — Могут ещё конечно за нарушение форменной одежды, ты же без фуражки был. — Нормально… А если ко мне обратились с целью предотвращения совершения преступления? — Если бы там было преступление, ты должен был в дежурку сообщить. И дежурный сотрудник поехал выехал на место. А у тебя там и преступления то никакого не было. Подумаешь, взрослый брат с вещами гулять пошёл. Кстати, чё там? Домой то он вернулся? — Не знаю, я их ещё не видел. — Я то думал, ты сразу из больницы к своей девушке побежишь, а он ещё и не был у неё. — Я вчера сразу из больницы и пошёл к ней, только дома никого не застал. — Ну, может уходила куда. Сейчас то поди к ней спешишь? — Ага, — Алексей допил чай. — Ещё чайку плеснуть? — Не, спасибо. Я побегу. — Ну давай, герой — любовник. Не забудь на свадьбу позвать! — Обязательно, — улыбнувшись ответил Алексей и закрыл за собой дверь. Проходя мимо дежурки Алексей ещё раз глянул на доску с фотороботами, сомнений уже не было, на доске висел портрет Сашки. Дорогу к дому Веры Алексей мог пройти уже с закрытыми глазами. Именно так, на автомате, он и шёл, сам он весь был сосредоточен на роящихся у него в голове мыслях. Никак не получалось найти оправдания для Веры. Если днём она уходила из дома с Сашкой, а вечером тот совершил грабёж и Вера домой так и не пришла, то получается она тоже замешана в преступлении. Однако образ Веры никак не вязался у него в голове с образом преступницы. «Нет, должно всё таки быть какое то объяснение. Вера не могла пойти на преступление», — решил уже около самого дома Алексей.