Спустя час в больницу приехал отец Перес в сопровождении еще одного священника. – Это отец Беррендо, мой старинный друг. Грасиела взглянула на хрупкого худощавого священника и, опустив глаза, произнесла: – Падре… «А он прав, – подумал отец Беррендо, – она и впрямь красавица». Отец Перес рассказал ему о случившемся, и священник ожидал увидеть в девочке признаки проживания в неблагополучной среде: черствость, дерзость, попытки вызвать жалость, но ничего этого не отразилось даже на ее лице. – Сожалею, что тебе так досталось, – произнес отец Беррендо, и Грасиела поняла, что он ей не верит, а слова отца Переса и вовсе ввергли ее в панику: – Я должен вернуться в Лас-Навас-дель-Маркес, так что оставляю тебя на попечение отца Беррендо. Вот и все: оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с домом. – Не уходите! Отец Перес взял ее руку в свою: – Я понимаю, тебе одиноко, но ты не одна. Поверь мне, дитя мое. К кровати подошла санитарка со свертком в руках и передала его Грасиеле. – Здесь твоя одежда. Тебе пора… Девочку охватила еще бо́льшая паника. – Сейчас? Но куда? Священники переглянулись. – Почему бы тебе не одеться? – предложил отец Беррендо. – Мы сможем поговорить и решить, что делать дальше. Спустя четверть часа они вышли из полумрака больницы на солнечный свет. Грасиела была слишком потрясена, чтобы заметить красоту клумб с пестрыми цветами и яркую зелень деревьев. – Отец Перес мне сказал, что тебе некуда пойти, – поведал священник, когда они расположились в его кабинете. Грасиела кивнула. – У тебя что, вообще нет родственников? – Только… – Как же трудно было произнести это слово! – Только… мама. – Отец Перес сказал, что ты дисциплинированная прихожанка: не пропускаешь ни одной службы. – Да. Грасиела прекрасно помнила, как просыпалась каждое утро, чтобы отправиться на службу в церковь, как радовала ее красота убранства и как хотелось ей убежать от своей невыносимой жизни и встретиться с Иисусом. – Дочь моя, а ты никогда не задумывалась о том, чтобы уйти в монастырь? – Нет. – Девочка даже вздрогнула при одной лишь мысли об этом. – Здесь, в Авиле, есть женский монастырь, цистерцианский. Там о тебе могли бы позаботиться. – Я… я не знаю. – Мысль о монастыре пугала. – Конечно, такая жизнь подходит не всем, – продолжал отец Беррендо. – И я должен тебя предупредить, что там самые строгие порядки. Переступив порог монастыря и приняв постриг, ты даешь клятву Господу никогда не покидать его пределов. Грасиела сидела и смотрела в окно, а голова ее кружилась от противоречивых мыслей. То, что придется закрыться от мира, ужасало. Ведь это все равно что добровольно отправиться в тюрьму. Но с другой стороны – что ждет ее в миру? Невыносимая боль и отчаяние. Она стала часто думать о том, чтобы уйти из жизни, так что предложение святого отца не такой уж плохой выход из создавшегося положения. – Решение за тобой, дитя мое, – произнес отец Беррендо. – Если примешь мое предложение, я отвезу тебя познакомиться с преподобной матерью-настоятельницей. Грасиела кивнула: – Хорошо. Преподобная мать-настоятельница внимательно вгляделась в лицо стоявшей перед ней девушки. Прошлой ночью впервые за многие годы она услышала голос: «К тебе придет юное дитя. Защити ее». – Сколько тебе лет, милая? – Четырнадцать. Достаточно взрослая. В IV веке папа провозгласил, что девочки могут принимать постриг с двенадцати лет. – Мне страшно, – произнесла Грасиела, глядя на преподобную мать Бетину. «Мне страшно». Эти слова до сих пор звучали в ушах матери Бетины. Как давно это было! Она беседовала со своим священником, и когда он сказал: «Бетина, первая встреча с Господом всегда тревожит. Тебе непросто будет принять решение посвятить свою жизнь служению ему», – ответила: «Не знаю, есть ли у меня к этому призвание, падре. Мне страшно». Она никогда не интересовалась религией и, как могла, избегала посещения церкви и воскресной школы. В подростковом возрасте она больше увлекалась вечеринками, нарядами и мальчиками. Если бы ее мадридских друзей попросили составить список претенденток на роль монахини, ее имя оказалось бы в этом списке последним, а если точнее – вообще бы туда не попало. Но когда ей исполнилось девятнадцать, начали происходить события, полностью изменившие ее жизнь. Девушка мирно спала в своей постели, когда в голове ее прозвучал голос: «Бетина, встань и выйди на улицу». Она открыла глаза, в испуге села на кровати и, включив настольную лампу, убедилась, что в комнате одна. Какой странный сон. Но голос был таким реальным… Бетина снова легла, однако заснуть так и не смогла. «Бетина, встань и выйди на улицу». «Это всего лишь причуды подсознания, – подумала девушка. – С чего мне выходить на улицу посреди ночи?» Она выключила было свет, но через минуту опять включила: безумие какое-то! – надела халат и тапочки и спустилась вниз. Все в доме спали. Она открыла дверь кухни, и в это же самое мгновение ее окатила волна страха. Она вдруг поняла, что просто обязана выйти во двор. Бетина огляделась в темноте и заметила отблеск луны, отражавшейся от поверхности старого холодильника, в котором теперь хранились инструменты. Бетина внезапно осознала, зачем она здесь. Словно под гипнозом, подошла к холодильнику, открыла дверцу и обнаружила внутри своего трехлетнего брата. Он был без сознания. Это было первое происшествие. Со временем Бетина благоразумно рассудила, что ничего странного в нем не было. Она, должно быть, услышала, как брат выбрался из своей кроватки и вышел во двор. Про холодильник она знала, беспокоилась из-за брата, и поэтому вышла проверить, все ли в порядке. Но следующее происшествие, которое случилось спустя месяц, объяснить оказалось не так-то просто. Во сне Бетина снова услышала голос: «Ты должна потушить огонь». Девушка тотчас же проснулась и села на кровати с отчаянно колотившимся сердцем. Заснуть после этого она, конечно же, не смогла. Надев халат и тапочки, она вышла в коридор: ни дыма, ни огня, – открыла дверь спальни родителей: все спокойно. В комнате брата огня тоже не было. Бетина спустилась на первый этаж и обошла все помещения. Никаких признаков пожара. «Какая же я дурочка, – подумала Бетина. – Это был всего лишь сон». Она уже хотела вернуться в постель, когда стены дома сотряслись от взрыва. Слава богу, пожарные прибыли вовремя, и никто из членов ее семьи не пострадал. Оказывается, в подвале взорвался котел. Третье происшествие случилось через три недели, на этот раз днем. Бетина читала на заднем дворе, когда увидела странного незнакомца. Он взглянул на нее, и исходившая от него злоба показалась ей почти осязаемой. После этого он отвернулся и исчез из вида, но Бетина никак не могла выбросить его из головы. Спустя три дня она ждала лифта в одном из офисных зданий. Когда двери кабины распахнулись и Бетина хотела уже войти внутрь, ее взгляд упал на лифтера. Им оказался тот самый человек, которого она видела во дворе. Бетина в испуге попятилась назад, двери закрылись, и кабина поехала вверх, а через несколько мгновений произошла трагедия: она рухнула вниз, и погибли все, кто в ней находился. В ближайшее воскресенье Бетина отправилась в церковь. «Боже милостивый, я не знаю, что происходит, и мне очень страшно. Прошу Тебя, направь меня и скажи, чего Ты от меня хочешь». Ответ пришел той же ночью, когда Бетина спала. Голос произнес единственное слово: «Жертвы». Бетина обдумывала услышанное всю ночь, а наутро отправилась к священнику. Он внимательно выслушал ее и сказал: – Что же, радуйся, сестра: тебя избрал Господь. – Избрал для чего? – Ты никогда не думала посвятить свою жизнь служению Господу? – Я… я не знаю. Мне страшно. Бетина ушла в монастырь, и время показало, что это было правильное решение. Никогда прежде она не испытывала такого счастья…