– Я подумала, что должна спасти мистера Скотта, что никогда не прощу себе, если он погибнет. Пресс-конференция шла гладко, но заметив, что Эллен утомилась, Сэм Нортон обратился к репортерам: – На этом все, леди и джентльмены. Большое спасибо за внимание. – Ну как, все правильно? – Вы были великолепны. А теперь отдыхайте. Спала Эллен неспокойно. Ей снилось, что она стоит в холле Эмпайр-стейт-билдинга, но охранники не пускают ее дальше, потому что у нее нет денег на билет. После обеда Эллен навестил Майло Скотт, что было удивительно, ведь он вроде бы живет в Нью-Йорке. – Мне передали, что пресс-конференция прошла успешно. Вы молодец. – Мистер Скотт… я должна вам сказать… у меня просто не было времени на раздумья. Я… сделала это, и все. – Знаю, Сэм Нортон мне рассказал. – Ну, тогда… – Эллен, это совершенно неважно: собирались вы меня спасать или нет. Главное, что сделали это: бросились на помощь мне, вместо того чтобы спастись самой. – Я… я просто хотела, чтобы вы знали правду. – Сэм сказал, что вы беспокоитесь из-за больничных счетов. – Ну… – Об этом мы позаботились. И поскольку вы потеряете в зарплате… – Майло улыбнулся. – Мисс Дудаш, вы даже не представляете, в каком я перед вами долгу. – Вы ничего мне не должны. – Доктор сказал, что скоро вас выпишут. Позволите угостить вас обедом? «Он не понимает, – подумала Эллен. – Я не нуждаюсь ни в его милости, ни в жалости». – Спасибо, что позаботились о счетах: больше вы ничего мне не должны. – Хорошо. Но все-таки как насчет обеда? Вот так все и началось. Майло Скотт задержался в Гэри на неделю, и каждый вечер они виделись. – Будь осторожна, – твердила ей мать. – Большие боссы не оказывают внимания обычным девушкам просто так. Поначалу Эллен и сама так думала, но Майло заставил ее изменить это мнение. Он всегда вел себя как настоящий джентльмен, и она наконец поверила, что ему действительно нравится проводить с ней время. Если Майло всегда был корректен и сдержан, то Эллен отличала открытость и прямолинейность. Майло окружали, как правило, амбициозные женщины, горевшие желанием породниться с представителем могущественной династии. В общении с ним они руководствовались исключительно холодным расчетом, и Эллен Дудаш была приятным и неожиданным исключением. Девушка всегда говорила то, что думает, была неглупа, привлекательна, и что самое главное – очень заинтересовала Майло. Так и случилось, что к концу недели молодые люди осознали зарождение чувств друг к другу. – Не могу думать ни о чем другом, – признался Майло. – Ты согласилась бы стать моей женой? – Нет, – ответила Эллен, хотя все ее помыслы были только о нем. Мысль о браке с Майло приводила ее в ужас. Скотты казались ей такими же далекими и недоступными, как королевская семья: известные, богатые и могущественные. Она же не из их круга, поэтому очень боялась стать посмешищем. В общем, Эллен сопротивлялась как могла, но проиграла. Их брак был зарегистрирован в Гринвиче, штат Коннектикут, а потом молодожены отправились на Манхэттен, чтобы Эллен Дудаш могла познакомиться с новыми родственниками. Байрон Скотт встретил брата неласково: – Какого черта ты творишь? Чем ты думал, когда женился на этой польской шлюхе? Совсем ум потерял? Сьюзан Скотт отреагировала столь же нелюбезно: – Конечно же, она вышла за Майло из-за денег. Когда узнает, что у него ничего нет, этот брак будет аннулирован. Да он и так долго не протянет. Они явно недооценивали Эллен Дудаш. – Твои родственники меня ненавидят, но мне нет до этого дела. Мой муж ты, и если наш брак делает тебя несчастным, только скажи, и я вернусь домой. Крепко обняв жену, Майло прошептал: – Я обожаю тебя. А Байрон и Сьюзан со временем поймут, что мы любим друг друга, и их отношение к тебе непременно изменится. Прижавшись к мужу, Эллен подумала: «Как же он наивен! Но из-за этого люблю его еще сильнее». Байрон и Сьюзан враждебности не проявляли, скорее относились к ней снисходительно и смотрели на нее свысока. Для них она так и осталась малообразованной полячкой, простой работницей. Эллен же твердо решила стать достойной женой Майло Скотта и со временем преуспела в этом. Она много читала, наблюдала и училась, присматривалась к женам друзей мужа, принимала их манеру одеваться и вести себя в обществе. Очень скоро ее наивность сменилась здоровым цинизмом. Богатые и влиятельные, оказывается, вовсе не такие уж замечательные. Все их стремления направлены на личное обогащение. Эллен защищала Майло точно тигрица, но изменить ничего не могла. «Скотт индастриз» был одним из немногих конгломератов, принадлежавших одной семье, все акции которой держал в своих руках Байрон. Его младший брат был обычным сотрудником компании и получал зарплату. Байрон не отличался щедростью и после женитьбы брата поручал ему самую трудоемкую работу и никогда ему не доверял. – Почему ты это терпишь, Майло? – удивлялась Эллен. – У тебя нет никакой необходимости держаться за компанию. Мы могли бы уехать отсюда и начать собственное дело. – Я не могу покинуть «Скотт индастриз», это семейное дело, и я нужен Байрону. Со временем Эллен поняла, в чем причина такого поведения мужа. Майло не отличался силой воли и нуждался в ком-то надежном, на кого можно опереться. Эллен понимала, что у него никогда не хватит смелости уйти из семейного бизнеса, да и качеств руководителя у него не было. Даже если Майло когда-нибудь станет главой компании: Байрон не вечен, а ее муж – единственный его наследник, – руководить придется ей. Когда Сьюзан объявила о своей беременности, все надежды Эллен рухнули: этот ребенок унаследует все. Родилась девочка, но Байрон не расстроился и заявил, что научит и ее управлять компанией. «Ублюдок!» – разозлилась Эллен, потому что сердце ее болело за Майло, а муж ее только и сказал: – Ну разве она не красавица? Глава 16 Пилот самолета «Локхид Лодстар» был обеспокоен. – Надвигается атмосферный фронт, и мне это не нравится. – Он, кивнув второму пилоту, чтобы тот взял штурвал, вышел из кабины и направился в салон. На борту находилось всего пять пассажиров: Байрон Скотт, его жена Сьюзан, их годовалая дочь Патриция, Майло Скотт и его жена Эллен. Семья летела самолетом компании из Парижа в Мадрид. Взять с собой ребенка Сьюзан решила в последнюю секунду, потому что не любила оставлять дочь надолго. «Боишься, что забудет нас?» – шутил Байрон. Теперь, когда закончилась Вторая мировая война, «Скотт индастриз» быстро завоевывала европейский рынок. В Мадриде Байрон Скотт намеревался изучить возможности строительства нового сталелитейного завода. Пилот подошел к нему: – Прошу прощения, сэр. Мы приближаемся к грозовым облакам. Это не сулит ничего хорошего. Может, развернуться? Байрон посмотрел в иллюминатор. Самолет летел в серой массе кучевых облаков, освещавшихся отдаленными вспышками молний каждые несколько секунд. – Сегодня вечером у меня важная встреча в Мадриде. Вы можете облететь грозу? – Попробую, но если не получится, придется возвращаться. – Хорошо, – кивнул Байрон. – Прошу пристегнуть ремни. Пилот поспешил в кабину. Сьюзан слышала этот разговор. Посадив девочку на колени, она подумала, что нужно сказать Байрону, чтобы он приказал пилоту развернуть самолет. Только она окликнула мужа, как самолет, подхваченный порывистым ветром, начало болтать из стороны в сторону. Они оказались в самом эпицентре грозы. Болтанка усиливалась. Дождевые потоки хлестали по иллюминаторам, тучи полностью закрыли видимость. Пассажирам казалось, что они попали в шторм. Байрон включил интерком: