– Где мы, Блейк? – В пятидесяти пяти милях северо-западнее Мадрида, над городом Авила. Байрон снова посмотрел в иллюминатор: – Придется нам сегодня забыть о Мадриде. Давайте развернемся и уберемся отсюда восвояси. – Вас понял. Только вот решение развернуться запоздало буквально на долю секунды. Едва пилот взялся за штурвал, чтобы совершить вираж, из туч прямо перед самолетом возникла вершина горы. Избежать столкновения было невозможно. Раздался скрежет покореженного металла, и небо взорвалось, когда самолет врезался в склон горы и раскололся на части. Обломки фюзеляжа и крыльев разлетелись по всему плато. За катастрофой последовала неестественная тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Нарушил ее треск пламени, принявшегося лизать резину шасси. – Эллен… Эллен Скотт открыла глаза. Она лежала под деревом, и муж, склонившийся над ней, легонько похлопывал ее по щекам. Увидев, что она пришла в себя, он с облегчением выдохнул: – Слава богу! Эллен села. Голова кружилась, в висках пульсировало, каждую мышцу тела пронизывала боль. Она окинула взглядом искореженные обломки того, что недавно было самолетом и летевшими в нем людьми, и содрогнулась. – Что с остальными? – хрипло спросила Эллен. – Мертвы. Эллен посмотрела на мужа: – О господи! Нет! Майло кивнул с застывшим от горя лицом: – Байрон, Сьюзан, ребенок, пилоты – все. Эллен Скотт закрыла глаза и мысленно прочитала молитву, потом вопросила себя: «Почему мы с Майло уцелели?» Ей трудно было собраться с мыслями. «Нужно позвать на помощь». Но кого, к кому? Слишком поздно. Все они мертвы. В это невозможно поверить: ведь всего несколько минут назад они были полны жизни. – Можешь встать? – Не знаю… Думаю, да. Майло помог жене подняться на ноги, но у Эллен страшно кружилась голова и ей пришлось некоторое время стоять и ждать, когда станет лучше. Майло посмотрел на самолет: языки пламени поднимались все выше – и сказал: – Давай-ка отсюда убираться. Эта чертова штука может взорваться в любую секунду. Едва они отошли подальше, как взорвались топливные баки и пламя полностью охватило самолет. – О господи! Это чудо, что мы остались живы, – произнес Майло. Эллен смотрела на горящие обломки. Что-то никак не давало ей покоя, но она не могла мыслить здраво. Что-то насчет «Скотт индастриз». И тут она поняла… – Майло? Он не слушал ее. – Это судьба. Странные нотки в голосе жены заставили его обернуться. – «Скотт индастриз». Теперь компания принадлежит тебе. Майло, Господь так распорядился, – с жаром произнесла Эллен. – Ты всю жизнь жил в тени брата, работал на Байрона на протяжении двадцати лет, строил вместе с ним компанию, так что внес в ее процветание не меньший вклад. Но разве он это оценил? Нет. Это всегда была его компания, его успех, его прибыль. И вот теперь… теперь у тебя наконец появилась возможность получить то, что по праву принадлежит тебе. Майло в ужасе посмотрел на жену: – Эллен, здесь их тела… как ты вообще можешь об этом думать? – Понимаю тебя, но не мы их убили. Теперь пришло наше время, Майло. Мы наконец получили то, что принадлежит нам. Никто, кроме нас, не может предъявить права на компанию. Она наша! Твоя! И в этот момент они услышали детский плач. Эллен и Майло ошеломленно переглянулись. – Это Патриция! Она жива. О господи! Они нашли девочку в зарослях кустарника. По чудесному стечению обстоятельств на ней не было ни царапины. Майло осторожно взял девочку на руки, прижал к себе и прошептал: – Ш-ш-ш… Все хорошо, дорогая. Все будет хорошо. Эллен стояла рядом с ним с выражением ужаса на лице. – Ты… ты сказал, что она мертва. – Должно быть, она просто была без сознания. Эллен с минуту смотрела на ребенка, потом выдавила: – Она должна была погибнуть вместе с остальными. Майло ошеломленно посмотрел на жену: – Что ты такое говоришь? – По завещанию Байрона Патриция унаследует все. Так что в ближайшие двадцать лет ты будешь ее опекуном, а потом, повзрослев, она станет обращаться с тобой так же отвратительно, как ее отец. Ты этого хочешь? Майло молчал. – Нам больше не представится такой возможности. – Эллен смотрела на ребенка так, словно хотела… «Она не в себе. Ее контузило», – подумал Майло, в ужасе глядя на жену. – Ради бога, Эллен, что за мысли? Она обратила к нему долгий взгляд, и дикий огонь в ее глазах вскоре померк. – Не знаю, – спокойно сказала Эллен и, немного помолчав, заговорила снова: – Вот что мы можем сделать: оставим ее где-нибудь здесь. Пилот сказал, что рядом Авила. В этих местах полно туристов. Никому и в голову не придет связать ребенка с катастрофой. Майло покачал головой. – Друзья Сьюзан и Байрона знают, что они взяли Патрицию с собой. Эллен перевела взгляд на полыхающий самолет: – Это не проблема. Они все сгорели. Организуем поминальную службу. – Эллен, – запротестовал Майло, – мы не можем так поступить. Нам это не сойдет с рук. – Господь все сделал за нас. У нас уже все получилось. Майло посмотрел на девочку: – Но она такая… – С ней все будет в порядке, – попыталась успокоить его Эллен. – Оставим ее на пороге какого-нибудь фермерского дома на окраине города. Кто-нибудь ее удочерит, она вырастет и прекрасно заживет. Майло покачал головой: – Я не могу на это пойти, нет. – Если ты меня любишь, то поступишь так ради нас. Тебе придется сделать выбор, дорогой: либо останешься со мной, либо всю оставшуюся жизнь будешь работать на ребенка своего брата. – Прошу тебя, я… – Ты меня любишь? – Больше жизни, – просто ответил Майло. – Тогда докажи.