В темноте они осторожно спустились вниз по склону горы, подгоняемые порывами ветра. Самолет разбился высоко в горах, поросших густым лесом. Деревья заглушили грохот взрыва, поэтому в городе еще не знали о катастрофе. Через три часа, когда еще не рассвело, Эллен и Майло оказались на окраине Авилы, возле небольшой фермы. – Оставим ее здесь, – прошептала Эллен. Майло предпринял последнюю попытку. – Эллен, а не могли бы мы?.. – Ну же, – гневно прервала его она. Не говоря больше ни слова, Майло развернулся и понес девочку к двери дома. Ее, одетую лишь в разорванную розовую сорочку, завернули в одеяльце. Майло с минуту смотрел на малышку, а потом, со слезами на глазах положив ее на порог, прошептал: – Всего тебе хорошего, милая. * * * Асунсьон Морас проснулась от плача. Спросонья она подумала, что это блеет коза или ягненок. И как ему удалось выбраться из загона? Недовольно ворча себе под нос, она выбралась из теплой постели, накинула выцветший от времени халат и вышла на крыльцо. – Madre de Dios! – воскликнула она, увидев на земле плачущего и отчаянно сучившего ручками ребенка, а потом позвала мужа. Они внесли ребенка в дом и внимательно осмотрели. Малышка не переставала плакать и, кажется, начала синеть. – Нам нужно отвезти ее в больницу. Супруги поспешно закутали девочку в еще одно одеяло, сели в свой старенький пикап и поехали в больницу, потом полчаса сидели на скамье в длинном больничном коридоре и ждали, пока к ним кто-нибудь подойдет. Врач, осмотрев девочку, сообщил: – У нее пневмония. – Она выживет? Доктор пожал плечами. Спотыкаясь, Майло и Эллен вошли в полицейский участок Авилы. Сидевший за столом сержант поднял глаза на двух оборванных туристов. – Buenos dias[39]. Чем я могу вам помочь? – Мы попали в ужасную катастрофу, – пояснил Майло. – Наш самолет разбился в горах и… Через час спасательная экспедиция уже держала путь на вершину горы. Прибыв на место, спасатели увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров. Расследование крушения, проводимое испанскими властями, было довольно поверхностным. – Пилоту не стоило предпринимать попытку облететь грозу. Так что мы вынуждены констатировать, что причиной катастрофы стала ошибка пилота. Никому в Авиле и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге дома фермера. Все закончилось. И все только начиналось. Майло и Эллен организовали частную поминальную службу по Байрону, Сьюзан и их дочери Патриции, а вернувшись в Нью-Йорк, устроили еще одну – для пребывавших в шоке друзей Скоттов. – Какая ужасная трагедия! Бедная малышка Патриция… – Да, – печально кивала Эллен. – Утешает лишь то, что все произошло быстро и никто из них не мучился. Страшное известие потрясло весь финансовый мир. Все почти единодушно сошлись во мнении, что смерть Байрона Скотта стала для «Скотт индастриз» невосполнимой потерей. – Никого не слушай, ты лучше Байрона. Компанию ждет подъем, – попыталась успокоить мужа Эллен Скотт. Майло обнял жену: – Не знаю, что бы я без тебя делал. Эллен улыбнулась: – Тебе и не придется. С этого момента у нас с тобой будет все, о чем только можно мечтать. Крепко обняв мужа, она подумала: «Кто бы мог поверить, что Эллен Дудаш, дочь бедных польских эмигрантов из Гэри, штат Индиана, в один прекрасный день скажет, что будет иметь все, о чем только можно мечтать?..» И это были не просто слова. В течение десяти дней девочка оставалась в больнице, и врачи боролись за ее жизнь, а когда кризис миновал, с четой фермеров пришел повидаться отец Беррендо. – У меня для вас хорошие новости, – сообщил он радостно. – С малышкой все будет в порядке. Супруги Морас неловко переглянулись. – Мы очень за нее рады, – уклончиво ответил фермер. Отец Беррендо просиял: – Это же подарок Господа. – Конечно, падре, но мы с женой поговорили и решили, что Господь к нам слишком щедр. Его подарок нужно кормить. Мы не сможем его содержать. – Но малышка такая прелестная, – растерянно сказал отец Беррендо. – Вы совершенно правы, однако мы с женой далеко не молоды и не здоровы, чтобы взять на себя ответственность за ребенка. Так что Господу придется забрать свой дар назад. И поскольку другого выхода не было, девочку отправили в приют города Авилы. Майло и Эллен Скотт сидели в кабинете адвоката Байрона Скотта в ожидании оглашения завещания. Их было трое. Эллен пребывала в состоянии почти непереносимого возбуждения. Несколько слов, написанных на бумаге, должны были сделать их с Майло баснословно богатыми. «Мы купим картины старых мастеров, поместье в Саутгемптоне и замок во Франции. И это только начало». Адвокат заговорил, и Эллен переключила все свое внимание на него. Несколькими месяцами ранее она видела копию завещания и поэтому точно знала, что там написано: «В случае моей смерти или смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал «Скотт индастриз» моей единственной дочери Патриции и назначаю моего брата Майло ее опекуном до момента достижения ею совершеннолетия и вступления в наследство…» «Но теперь все изменилось», – взволнованно думала Эллен. Адвокат Лоренс Грей тем временем торжественно продолжал: – Это стало ужасным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы любили своего брата, Майло. А уж если говорить об этой очаровательной малышке… – Он театральным жестом на мгновение прикрыл ладонью глаза. – Но жизнь продолжается. Возможно, вы не знаете, но ваш брат изменил завещание. Не стану докучать вам юридическими тонкостями и сразу перейду к сути. – Он пролистал документ и остановился на нужном параграфе. – «В соответствии с внесенными мною изменениями моя дочь Патриция будет получать по одному миллиону долларов ежегодно на протяжении всей своей жизни. Весь принадлежащий мне капитал «Скотт индастриз» я передаю моему брату Майло в качестве вознаграждения за его преданность нашему общему делу и неоценимый вклад в развитие компании». Майло почувствовал, как комната закружилась у него перед глазами. Мистер Грей оторвал взгляд от завещания: – С вами все в порядке? Майло стало трудно дышать. «Господи, что мы натворили? Мы лишили девочку того, что принадлежит ей по праву, хотя в этом не было никакой необходимости. Нужно срочно все исправить». Он повернулся, чтобы сказать об этом Эллен, но выражение ее глаз заставило его прикусить язык. – Мы просто обязаны что-то сделать, дорогая! Не может же Патриция оставаться у тех фермеров, особенно после того, что мы услышали. Они собирались на благотворительный обед и пока еще находились в своей квартире на Пятой авеню.