«Проклятье! Конечно же, он заперт. Чего я еще ожидала?! — возмутилась я собственной недальновидности. — А впрочем, мы поступим иначе…» Я подошла к бочке с рыбой и стала бросать её ящеру. Тот жадно набросился на еду, почтицеликом заглатывая пищу и периодически издавая пронзительные визги и причмокивая. — Как жаль, что я не знаю твоего имени, малыш. А может, у тебя его и вовсе нет? Давай-ка я дам тебе новое! — слегка призадумавшись, сказала я. — Я назову тебя Голиаф! Как великого и могучего дракона, упоминающегося в летописях о Старом Мире. Немного насытившись, виверн встрепенулся и,пройдясь вперед-назад на двух когтистых лапах, издал оживленный крик. «Какое удивительное создание! Поистине чудо природы! Интересно, что же все-таки случилось с этими ящерами до разделения миров? Если верить старым записям, то все особи будут истреблены. Ислучиться это примерно через двести пятьдесятили триста лет». — Да… Тебе нравится? — я ласково погладила виверна по твердой шершавой шее, а затемпопыталась отдать ему команду. — Голиаф! Сожги прутья клетки! Я знаю, ты можешь это сделать. Ящер вопросительно уставился на меня и затих. — Малыш, ну же! Огонь! «Ты не понимаешь меня, видимо?» — расстроилась я и, оперевшись на одну из набитых сырьём бочек, тяжело вздохнула. Неожиданно на ум всплыло кое-что важное…Как-то раз у нас с Льюисом зашла речь на тему драконов. Он рассказывал, что истребленныеящеры якобы могли хорошо понимать древний язык Богов: «Ох, как же некстати, что я так и не начала его изучать!» Однако мне хорошо запомнилась одна фраза, которую мой университетский друг упоминал не единожды:«Vakhum va Lakhtum». Это выражение, из-за которого я часто дразнила Льюиса во время нашей учебы. В переводе с древнего диалекта это означало «незамедлительно действовать» или… — Действуй незамедлительно! Vakhum va Lakhtum! — крикнула я, повторив фразу несколько раз. Виверн необычайным образом среагировал на эту команду. Он немного отошел назад и раскрыл пасть, из которой тут же вырвался огненный поток. Я невольно отскочила в сторону. Под напором пламени прутья решетки в районе замка довольно быстро расплавились, и дверь клетки открылась. Голиаф тут же попытался расправить крылья. На лестнице в трюм послышался звук шагов. На пороге появились мой друг и Николс. Алхимик придерживал блондина за пояс, а тот, похрамывая, в свою очередь ухватился за шею товарища. — Слава Богам! — облегчено вздохнула я. — Фин, что с твоей ногой? — Смотря каким, — иронично подметил Николс. — И то верно, — поддержал его блондин. — Пустяк! Слегка повредил её, когда проклятыйГехенн меня ударил. Но ты не переживай. Это обычный вывих. Я в порядке. Ящер встрепенулся и нервно заверещал. Парни остановились и с ужасом и удивлением уставились на него. — Тихо-тихо, Голиаф! Это свои, — успокоила я крылатого друга и слегка коснулась его головы. — Как обстановка наверху? — Пираты присоединились к схватке с Гехенном, но он в одиночку свирепо и фатально разносит команду этого корабля. «Фух… Они все-таки ко мне прислушались!» — порадовался мой внутренний голос. — А что с Генри Морганом? — поинтересовалась я. — Он жив, но довольно сильно ранен, — ответил Николс. — Так ты приручила дракона, пока мы прогуливались по палубе? — зачарованно произнёс Фин. — Это пока сильно сказано. Скорее хорошо накормила и освободила. Однако, как видите, он еще не может полноценно взлететь. — Видимо, из-за длительного нахождения в этой клетке его крылья немного атрофировались, — предположил Николс. — И как нам быть? — недоумевала я. — Жаль, мне не удалось привлечь сюда Гехенна, — задумчиво сказал Николс, — но я помог Фину.Нас теперь трое, а значит, мы сможем вытащить ящера наружу! — Голиафа, — поправила его я. — Ох, прошу прощения, уважаемый, — не сдержал улыбки алхимик. Стоило нам приблизиться к виверну, как он тут же шарахнулся в сторону и пронзительно закричал. — Все хорошо, малыш, — сказала я. Однако крылатый друг в этот раз меня уже не слушал. Он открыл пасть, выпуская короткое пламя вперёд, и одна из деревянных бочек неподалеку загорелась. Фин и Николс едва успели отскочить в разные стороны. Виверн мгновеньепотоптался на месте, а затем вприпрыжку помчался к лестнице, что вела на верхнюю палубу. — Голиа-а-ф! — крикнула я ему вслед, но ящер никак не отреагировал. Томимый долгим заточением, он стремительно поднимался наружу. — Надо срочно тушить очаг! — скомандовал Фин. — Сюда! — воскликнула я, разглядев среди бочек несколько с водой. Я мигом схватила миску виверна и зачерпнула в неё как можно большежидкости. Ребятам ничего не оставалось, как начать хватать воду руками и выплескивать её на огонь. Общими усилиями нам удалось потушить пожар, и мы все трое пытались отдышаться. — Фух! — сказал Николс. — На этом с меня драконов хватит! — Скорее идёмте наверх! — поторопил нас Фин, кивнув головой, и в одиночку направился к лестнице, несмотря на поврежденную ногу. Поднявшись на палубу, нас ожидала жутчайшая картина: десятки матросов были разбросанны по корме. Некоторые из них еще дышали, а кто-то был жестоко растерзан. Гехенн тащил за хвост Голиафаи, по всей видимости, пытался его сожрать, а тот,отчаянно хлопая крыльями, издавал душераздирающие вопли. «Вот тебе и спаситель! — расстроилась я. — Если он не поможет, то кто тогда? Неужели это конец?» Вдруг блондин выбежал вперёд: — Эй, ты! Думаешь, победил? Взгляни-ка сюда! — крикнул он Гехенну, отдаляясь от нас. Глаза чудовища зловеще сверкнули, и он отпустил виверна. — Эй, что ты делаешь?! — возмутилась я, но Финактивно продолжил привлекать внимание монстра. Гехенн агрессивно направился на моего бесстрашного друга. — Голиаф! Vakhum va Lakhtum! — отчаянно и властно потребовала я. Ящер неуклюже развернулся и, разевая пасть, нацелился в сторону чудовища. Демоническая тварь загорелась огнём и истошно закричала, полыхая в ярком пламени и корчась от боли. ВоплиГехенна стали всё больше походить на голос Эдвина Хокинса. Виверн прожигал его до тех пор, пока плоть монстра окончательно не обгорела и не рухнула на палубу. В дымящемся облакепроглядывалось тело капитана корабля. Весь обугленный, но вполне живой, он сухо закашлялся. — Вот каков твой истинный облик! — воскликнул Фин, подойдя к поближе к пирату. — Ты отдал свое сердце и плоть Тёмному Богу, а сегодня намеревался погубить всю команду. Зачем? Выжившие и раненые матросы тоже подошли поближе, окружив своего капитана. — Я не хотел этого делать! Клянусь! — кашляя кровью, отправдывался Хокинс. — Но проклятый Гехенн полностью овладел моим телом, и я был не в силах противостоять ему. — Ты не только трус, но и лжец! — крикнул Фин, как отрезал. — Сделку с демоном ты заключил еще очень давно, в раннем возрасте. Теперь сталопонятно, каким образом ты выжил. Не так ли? — У меня не было выбора… — Неправда! Выбор есть всегда, — сухо сказала я, познавшая как никто другой эти муки. Судно резко дёрнулось, и я едва удержалась на ногах. — Призрачные Рифы! — с ужасом выкрикнул кто-то из пиратов. — Всем срочно покинуть палубу! И не забывайте про раненых! — отдал приказ помощник капитана и хмуро посмотрел на Эдвина Хокинса. — А его свяжите и посадите в трюм! — Но кто же встанет у штурвала? — поинтересовалась я. — Я буду управлять кораблем, — как всегда с серьёзным выражением лица ответил Генри, напряженно всматриваясь куда-то за борт. Пираты забегали по палубе, как муравьи, помогая друг другу подняться и поскорее скрыться от грядущей беды. — Ты останешься здесь совсем один? — разволновалась я. Генри Морган ничего мне не ответил, а лишьподошел к штурвалу и стал себя привязывать. — Что он делает? — ахнула Мари. — Пытается себя уберечь, — ответил Николс. — От чего? — удивилась девушка. — От сирен, — добавил Фин и подошел к Моргану поближе. — Помочь? — Затяни-ка их покрепче, боцман! — сказал помощник капитана и протянул блондину веревки. Мой друг кивнул и сделал то, о чём его попросили. — Идёмте! — поторопил нас Фин.