— А как же виверн? — спросил Николс, задумчиво закурив трубку. Мы все обернулись на крылатого ящера, который сидел на другом конце палубы и с интересом наблюдал за передвижениями пиратов. — Придется оставить его здесь, — сказал блондин. — Кто знает, может, Моргану понадобится помощь. — Но с чего вдруг виверн станет его слушать? — отрицательно замотал головой алхимик. — Пусть тогда и Яра остаётся наверху. На сколько мне известно, сирены опасны только для мужчин. — Но это ведь не точно! — запротестовал Фин. — Мы не можем оставить её здесь одну! Я подошла к своему другу и нежно взяла его за руку. — Всё хорошо, не переживай. Со мной ведь будет Голиаф. И в случае чего я тоже покину палубу. Обещаю! — Неубедительно, — возразил блондин. — Тогда ия тоже останусь! — Фин, послушай! Мы не можем так рисковать твоей жизнью! Всем известно о дурном влияние сирен на мужской разум. Тебе лучше спуститься на нижнюю палубу с остальными и следить за тем, чтобы Эдвин Хокинс снова чего не натворил. — Девушка права, — вмешался Генри Морган. — Вам всем лучше не задерживаться здесь. Фин колебался, но Мари и Николс настойчиво подталкивали его к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. — Чуть что, сразу зови меня! — наказал мне блондин напоследок. Я подошла к помощнику капитана и посмотрела на бескрайний горизонт. Морской шторм стих, и вода снова приобрела красивый лазурный оттенок.Волны колыхались одна за другой, торопливо убегая куда-то вдаль. — А он смелый, этот парень. Похоже, ты ему и правда очень нравишься, — сказал Генри, и уголки его губ слегка приподнялись вверх. «Ого! А он умеет улыбаться!» — невольно мелькнуло в моей голове. — И полагаю, — продолжил помощник капитана, — блондин будет хорошим мужем. Мои щеки тут же запылали: «У меня практически не было возможности об этом подумать, но за то недолгое время, что я провела рядом с Фином, он действительно стал мне небезразличен! Причем больше, чем просто друг… Ох, не знаю, прав ли Морган, но, кажется, я и сама стала что-то испытывать к своему спутнику. И эти новые чувства вызвали во мне очень противоречивые эмоции». — Кстати, Генри, — решив сменить тему, поинтересовалась я. — Зачем Хокинсу могла понадобиться сирена? — Хм, — нахмурил свои густые черные брови пират. — Я думаю, что с её помощью Эд хотел подчинить себе виверна. — И каким же образом? — удивилась я и взглянула на Голиафа. Ящер зачарованно смотрел на море, а затем вдруг громко и беспокойно вскрикнул, захлопав крыльями. — Что такое, милый? — обратилась я к своему подопечному и невольно взглянула за борт. По обе стороны от судна виднелись сверкающие полупрозрачные рифы, которые невозможно было детально рассмотреть на расстоянии. Вода в ихокрестностях имела невероятно красивый небесный оттенок и словно сияла изнутри удивительными кристаллами, напоминающими светляков. Казалось, будто эта часть моря жила по своим особым законам природы, в отрыве от всего остального мира. Вскоре послышался заливной и задорныйженский смех, доносившийся у самого борта корабля. — Вот и они пожаловали, — сказал помощник капитана, сильнее ухватившись за штурвал. — Генри! — послышался звонкий женский голос из воды. — Пообещай, — серьёзнее, чем когда-либо, сказал пират, повернувшись ко мне, — что ни при каких обстоятельствах ты не станешь меня отзвязывать! — Хорошо. — Ге-енри! Генри Морган! — игривый женскийголос несколько раз снова обратился к помощникукапитана, но тот оставался непреклонен. — О, дорогой! Неужели ты разлюбил меня? — кокетливо спросила молодая девушка ослепительной красоты, усевшись на возвышавшийся из воды кристальный островок рифа. Абсолютно нагая и привлекательная особа ласково поглаживала свои длинные и черные, как ночь, волосы, которыми частично было прикрыты интимные места. «Так это и есть сирена? — подумала я. — А развеу них не должно быть хвостов?» — Скарлетт… — вдруг зачарованно произнёс пират. В его голосе я уловила удивление и радость. — Да, Генри. Это я, твоя Скарлетт. — О, дорогая! Как же я рад снова видеть тебя! — со слезами на глазах воскликнул Морган. — После стольких лет! — Я скучала по тебе, мой милый, — сказала молодая особа и хитро прищурилась. — Не отвечай ей! — встряла я в их беседу. — Она пытается тебя обмануть. Не обращая на меня никакого внимания, сиренапродолжила: — Кто это рядом с тобой, дорогой? Ты хочешь разбить моё хрупкое сердце? — Нет, что ты, Скарлетт! Я так долго ждал нашей встречи! Ты ведь и сама это знаешь. — Генри? — я ошарашено посмотрела на помощника капитана. — Приди в себя! — Тогда докажи мне свои истинные чувства. Достань нож, что всегда спрятан у тебя за поясом,и разрежь преграды, что разделяют нас! — Да, любимая, — сказал пират и потянулся рукой к оружию. — Нет! Морган, не смей! — крикнула я и бросилась к нему. — Мой милый, как я хочу тебя поцеловать! Впиться в твои сладкие губы и растаять в горячих объятиях, как раньше! Помнишь? О, как же я этого хочу! — продолжила свои дурманящие призывы сирена и прыгнула в воду. — Я уже иду к тебе, Скарлетт! — изворачиваясьпод слоем веревок, сказал Морган и, скрипя зубами, вытащил свой нож. — Генри! Немедленно остановись! — неистовозакричала я, пытаясь ему помешать. Однако пират чуть не ранил меня, стремительно разрезая верёвки. — Убей её, милый! И ничто в мире больше не сможет помешать нашей любви! — приказала сирена. Помощник капитана освободился от пут и со сверкающим оружием в руках агрессивно направился в мою сторону. — Морган! Это всё лишь иллюзия, — отчаянно попыталась вразумить его я. — Сирена обманывает тебя. Здесь нет никакой Скарлетт! — Это неправда, Генри… Ты же знаешь, — почти пропела морская дева, — я есть, и я жду тебя! — Что тебе от него нужно? — рассерженно крикнула я ей. — Зачем ты так поступаешь? Молодая особа ничего не ответила, лишь озлобленно зашипела и обнажила свои острые клыки. Увидев это, виверн встрепенулся и неистово закричал, устремившись в ее сторону. Сирена в свою очередь, только ехидно улыбнулась и снова запрыгнула на сверкающий островок, возвышающийся над прозрачной морской гладью. Достав хрустальное зеркальце, она начала ласкатьсвои невероятно длинные волосы и петь божественно-пленительную песню. Её колдовское звучание походило на симфонию оркестра, состоящего из множества звуков дикой природы. Это зачаровывало и пугало одновременно. Я заметила, как вскоре над водойпоявились головы и других морских дев. И они с пылким любопытством рассматривали меня и ящера на борту. — Vakhum va Lakhtum! — едва успела я приказать виверну, прежде чем он снова неистово закричал. На этот раз его голос звучал мучительно, будто неведомая сила вмиг причинила ему невыносимую боль. — Голиаф! Ну же… Vakhum va Lakhtum! — ещё раз крикнула я и указала на морскую деву с зеркальцем. Ящер, наконец, повиновался мне и неуклюже, тяжелыми шагами направился к краю борта. Он открыл пасть, чтобы атаковать врага, но что-то снова сбило его с толку. «Он хотел мне подчиниться, я это видела! Но сирена на островке каким-то образом влияет и на Генри, и на виверна. Ох! Пустить бы эту дрянь на суп!» — не на шутку разозлилась я. — Убей её! — повторила морская дева пирату. Мне ничего не оставалось, как отступать в сторону лестницы и искать спасения у команды корабля. Стоило мне добежать до ступенек, как помощник капитана догнал меня и схватил за платье. Я выскользнула, но споткнулась и рухнулана пол. Морган разъяренно потянулся к моей руке, а я лишь успела ухватится второй за лестничные перила: — Помогите! — во всё горло воскликнула я. — Фи-ин! Однако пират грубо одёрнул меня назад, и мои пальцы невольно разжались. Я истошно кричала и упиралась, но он упорно тащил меня по палубе и затем перевернул на спину. На мои глаза навернулись слёзы. — Сейчас ты умрёшь! — яростно прошипел Морган и замахнулся ножом. — Не сегодня! — окликнул его голос блондина, и нависшее надо мной лицо Генри исказилось от боли. Белки его глаз вдруг резко стали красными, а артерии на шее противоестественно раздулись. — Умрешь… Сегодня… — последнее, что выдавил из себя завороженный помощник капитана, и из его рта прямо на меня хлынула алая кровь.