— Мне хватает власти, — рассмеялась Беата. — Это моя республика. Я тут канцлер. Мне не нужна твоя сила. Мне нравится моя жизнь, Печаль Вентаксис. Я хочу, чтобы все оставалось как есть. Я не жадная. Я не хочу больше, чем мне нужно. Удержать власть сложно. Брать можно только то, с чем справишься. Я справляюсь со своей. Печаль подумала о словах Веспуса, о том, что власть, как паразит, прыгала от носителя к носителю, искала больше еды. Беата хотела другую власть. Ту, которую могла удержать, с которой могла жить. Веспус говорил о симбиозе, но не имел его в виду. А Беата имела. — А Аркадий? — спросила Печаль. — Его это устроит? — Можешь считать, что Аркадий наказан, — Беата ухмыльнулась. — Мы договорились? Печаль подняла голову. — Вы поможете мне избавиться от Веспуса? — спросила она. Беата указала на стены вокруг них, намекая, что уже помогала. И это, как поняла Печаль, было правдой. Ее семья была союзниками Печали. Беата улыбнулась. — Я сказала все, что нужно. Можешь идти. Она ее отпускала, но у Печали оставался еще один вопрос. Глубоко вдохнув, она начала: — Я хочу кое-то спросить, — она склонилась ближе. — Вы ведете карету, и ваш сын и внучки в ней. Все, кто вам дорог. Впереди развилка, и на дороге ребенок играет в пыли. Если повернуть направо, ребенок погибнет. Если повернуть налево, карета сорвется с обрыва, и все погибнут. Какой путь вы бы выбрали? Беата посмотрела на нее поверх чашки. А потом фыркнула. — Я бы развернула карету и проделала свой путь. Какой дурак остался бы на таком пути, если есть только такие варианты? — Теперь я это понимаю, — Печаль улыбнулась и повернулась уходить. — Стой, — сказала Беата. — Кое-что еще. Печаль казалось, что этого не было, пока она не упомянула проблему кучера. Она посмотрела на волчицу, женщина оценивала ее. Беата тихо заговорила: — Будь доброй с моим сыном. 15 Душу можно исправить Лувиан ждал ее снаружи, снова бодрый. — Я подумал, что ты не против экскурсии? — он улыбался так, что вызвал у нее подозрения, губы изгибались как полумесяц, хитро и опасно. Ничего хорошего не могло быть от такой улыбки. — Мне разрешена экскурсия? — она прищурилась. — Это ведь база преступников? — О, да. Хитрая улыбка Лувиана стала шире, и покалывание предупредило ее, что они были беспечными. Она игнорировала это, приподняла бровь с вызовом, радуясь, когда он рассмеялся. Она пошла за ним по столовой и в дверь на другой стене, ведущей в еще один коридор. — Тут личные комнаты династии Рэтбонов, — сказал ей Лувиан. Коридор ничем не отличался от других, хотя комнаты за дверями могли быть уютными и с личными вещами. Вдруг она захотела увидеть его комнату, и как он смотрелся в ней. — Тут есть твоя? — спросила она, когда они добрались до конца коридора. Он покачал головой. — Я не сплю тут. Но он не сказал, где спал, ничего не добавил, повел из их коридора в тот, который был из металла, железные болты отмечали линии, и она касалась их пальцами, пока они шли. Их шаги разносились эхом, хоть Печаль старалась ступать мягко. Как и в других коридорах, там было много дверей, но эти были заметно защищены — много скважин и замков давали понять, что их не нужно было открывать просто так. — Где мы? — прошептала Печаль, кривясь от эха. — Это сейфы… — он замер и повернулся к ней. — Тут мы храним награбленное. — Я — канцлер Раннона, — взмолилась Печаль. — Не показывай мне такое. — Может, это безумный метод. Может, это часть моего плана. Когда все наладится, ты используешь то, что видела, чтобы посадить в тюрьму всю мою семью, а меня помиловать за неоценимую помощь. — Ты не хочешь, чтобы я заточила всю твою семью. Лувиан промолчал и пошел дальше. Печаль следовала за ним. — Что в них? — спросила она, догнав его. — Насчет сейчас я не знаю. В прошлом тут было разное — картины, деньги, камни. Какое-то время там были астрийские лимоны, которые пригодились в голодные годы. Нирссейцы хорошо их карамелизируют, и мы смогли на этом заработать. У нас есть и алкоголь. Наркотики, но не такие жуткие, как Звездная вода — мама не одобряет такое. Только странный снокорень, — он приподнял брови. — Хочешь посмотреть? — У тебя есть ключи? — Печаль не могла представить размер связки, необходимой для всех этих дверей. — Ключи для скучных, — Лувиан вытащил тонкий сверток ткани из кармана и потянул за ленту на нем. Внутри оказались отмычки. — Я ношу их всюду. Печаль коснулась длинной серебряной отмычки указательным пальцем. — Так ты пробрался в архив замка Адаверы? — Замки везде одинаковые. Их нужно только зачаровать. — Зачаровать? — она посмотрела на него. — Так звучит лучше, чем взломать. Он свернул ткань с отмычками и повел ее обратно. Печаль растерялась. — Это вся экскурсия? — Да. Наверное, я перегнул с тем, что тут можно увидеть. Ты все увидела. Больше никого видно не было, кроме Рэтбонов и людей Печали. — Мы тут одни. — Пока что. Обычно тут больше людей, приходят и уходят. Пока я тут рос, у меня было около сорока преступных теть и дядь в любое время. Но когда мы решили привести тебя сюда, мама сказала всем, кто не был близкими родственниками, пока переехать. И ты ее видела. Она заставляет слушаться. — Но не тебя. — Я — инакомыслящий, красавица. Я живу по своим правилам. Почему-то они оба покраснели, не поняв причины. Печаль оправилась первой. — Не так я представляла логово преступников. Лувиан рассмеялся. — Что ты представляла? Она ожидала тенистые углы, оружие, пятна крови. Не столовую и гостиные. Не домашний ужин и главу криминального мира, разводящую самостоятельно костер в гостиной, как в любом доме Раннона. И не детей. Еще и с ножом в руке. — Больше… опасности, наверное. А тут как обычный дом, кроме архитектуры. — В первую очередь, это дом. Она кивнула. — Твоя мама это объяснила. Я и не думала о человеческой стороне этого. Я сосредоточилась на воровстве и убийствах. Я забыла, что вы — семья.