– Ты прав, это ручей, – согласилась она и повернулась к нему. Он внимательно рассматривал меч, который держал в руках, поворачивая его так и эдак, пробуя пальцем клинок. – У тебя меч! – удивилась Аня. – Ты забрал его у рыцаря? – Не забрал, – откликнулся Макс, – а реквизировал по праву победителя, в качестве трофея. – А рыцарь что? – А рыцарь отрубился, когда хлопнулся о землю после сальто-мортале. Ну и я слегка огрел его по голове его же шлемом, чтобы отдохнул подольше. – Макс усмехнулся. – Зачем он тебе? – спросила Аня, кивнув на меч. – Пригодится. – Ведь мешать будет – он же, наверное, тяжелый, как я не знаю что! – Когда это и кому оружие помешало? – Ладно, – решительно произнесла Аня, – не будем спорить. Надеюсь, ты возьмешь и пистолет? Меч-кладенец – это, конечно, круто, но пистолет все-таки может еще пригодиться. Не забывай, мы не должны никого убивать – так сказал Серж. – Серж? Опять он, – произнес Макс недовольно. – Он сидит дома, у себя в Невшателе. А мы… – Что «мы»? – А мы, похоже, влипли. Ему легко говорить. А тут такая обстановочка, что… И между прочим, он говорил и еще кое-что. – Что же? – Что если возникнет опасность для жизни, то можно и убивать. И правильно. В самом деле, не подыхать же! И так мы без огнестрельного оружия. – Что «без огнестрельного оружия»? Беспомощны? Как видишь, нет. Макс пробурчал что-то неразборчивое себе под нос и достал из кобуры ампульный пистолет. – Ну, как бы так, – согласился он. – Эта «новейшая модель», – добавил он, глядя на пистолет и ласково поглаживая его, – спасла нам жизнь. Кажется, я с ним малость насобачился. – Жаль только, что ампулы могут кончиться. Ну все, поговорили и хорош. Отдышались и побежали дальше. – Зачем бежать? – возразил Макс. – От кого? Ты кого-нибудь видишь? Аня осмотрелась. Действительно, кругом пусто, ни души. И как-то темно. Они все-таки видели окружающий ландшафт просто потому, что так и не подумали снять инфракрасные очки – и очень хорошо! А без них бы… Аня подняла глаза к небу – луны и след простыл. Что же происходит?! – Макс! – начала она. – Да, луна пропала, – перебил он. – Вижу. Но это же невозможно! Светопреставление? Чушь! Ничего же не происходит. – Да, – согласилась Аня. – Все спокойно. – «А на кладбище всё спокойненько…» – процитировал Макс. Аня нервно захихикала. – Знаешь, Макс, – сказала она. – Я чувствую себя как-то странно. – Странно, что мы сидим тут и маемся дурью уже почти полчаса. Пора заняться делом. С луной разберутся без нас. Пошли. Они проверили, все ли на месте, причем Макс препоясался мечом, который он, оказывается, предусмотрительно забрал у рыцаря вместе с ножнами и ремнем. Вслед за тем они уже не бегом, но быстрым шагом отправились к горе Ле-Пог и стоящему на ней замку Монсегюр. Глава 4 Неземное пламя Аня и Макс быстро шли к основанию горы, которая уже нависала над ними. Шагали широко, дыша в такт шагам и почти синхронно, как на тренировках, которые они проводили еще пару дней назад. Пару дней или семьсот семьдесят лет плюс пара дней? Нет, так можно свихнуться! Лучше сосредоточиться на задаче, которую предстоит выполнить. Но сконцентрироваться, как назло, не удавалось. Тут еще и эти невероятные фортеля луны. Что же это такое? И куда девались рыцари, которые их преследовали? Они ведь все остались живы-здоровы, вероятно, за исключением того, которого подмяла лошадь. Так что, рыцари плюнули и отстали? Махнули на них рукой? Странно… Расстояние на реальной местности – штука обманчивая, тем более до больших объектов, таких как гора, и тем более ночью. Ле-Пог оказался, на поверку, существенно дальше, чем Ане представлялось, и для того, чтобы до него добраться, потребовалось целых полчаса. А время шло в своем собственном темпе, безразличное ко всему и, как всегда, безжалостное. Аня с Максом потеряли уже немало драгоценных минут. Минут, которые складывались в часы. «Только бы вход в „красный“ коридор удалось отыскать быстро!» – подумала Аня, когда они подошли наконец к горе вплотную. «Красным» они с Максом называли тот ход, который представлял собой первый отрезок их маршрута в недрах горы: на схеме, которую они заучили наизусть, Серж провел по нему красным карандашом. Два запасных маршрута были, соответственно, «синим» и «зеленым». Но они предназначались для подстраховки уже на обратном пути, в случае если бы «красный» оказался заблокирован. Найти вход оказалось не так-то просто, он был хорошо скрыт. Они осматривали скалу уже четверть часа, как внезапно Аня увидела знак. – Вот он! – не удержалась она от крика, когда вдруг на месте, по которому их взгляд проскользил уже раз десять, увидела то, что, казалось бы, должна была увидеть сразу. – Вижу, не ори! – откликнулся Макс. «Он» – это бледное, слабо заметное изображение на скальной поверхности, отдаленно напоминающее латинский крест с сильно вытянутой, длинной «ножкой» – примета, по которой следовало ориентироваться, чтобы обнаружить вход в подземный коридор. – С таким крестом традиционно изображается Иоанн Креститель, – заметил Серж, когда они изучали свои маршруты позавчера… Или когда? «Стоп! – сказала себе Аня. – Отставить глубокие размышления! Этим можно будет заняться потом, когда мы вернемся». – Мы обязательно вернемся! – произнесла она тихо. – А пока что – без затей: позавчера, значит, позавчера. Серж тогда на своем ноутбуке тотчас же показал репродукцию картины, на которой был изображен Иоанн Креститель именно с таким крестом. И надо же! Только она вспомнила эту картину, как сразу же увидела «крест», хотя бледная, размытая фигура – игра природы, образованная известняком слегка отличающихся оттенков и похожая на крест лишь весьма приблизительно, была в инфракрасных очках едва различима. – Елки-палки! – раздраженно прокомментировал Макс, – по такой бледной примете попробуй отыщи. Как ты только умудрилась его заметить? – Вот умудрилась, как видишь. А что бледная, так это только хорошо. Чем труднее отыскать, тем лучше. – Да, – заметил Макс, – рыцари, пожалуй, могли об этом ходе не знать. – Конечно, они не знали. – Ладно, кажется, я уже вижу вход. Пошли. Они не без труда протиснулись в узкое входное отверстие и оказались в тесном коридоре с низким сводчатым потолком. Продвигаться по нему нужно было с осторожностью, так как он местами делал резкие повороты, а видимость была весьма ограниченной, потому что инфракрасные очки давали тут довольно блеклую картинку. К тому же надо было отслеживать те места, где их ход пересекался с другими ходами, а таких мест, если верить заученной ими схеме, – два. Особенно досаждала пыль, толстый слой которой покрывал пол. Ступать по ней приходилось аккуратно, так как каждый шаг поднимал ее тучами. Она оседала медленно и висела в воздухе, отчего в этом, и без того душном, тесном подземном пространстве было почти нечем дышать. Кроме того, она залепляла очки, и их приходилось довольно часто протирать. Все это, вместе взятое, конечно, сильно замедляло продвижение. Но хуже всего было чувство потерянности, заброшенности, которое как-то исподволь просочилось в душу и порождало ощущение дикой, надрывной тоски, от которой сжималось сердце. Тут, в этой темной каменной кишке, упрятанной глубоко в недрах горы, было по-настоящему страшно, и сознание охватывала неотвязная, мучительная тревога. Эта пыльная труба, которой никто не ходил уже бог весть как долго, была связана с внешним миром лишь узким лазом, но и тот был теперь далеко, и почему-то не было никакой уверенности, что его удастся отыскать на обратном пути. Если он вообще будет – обратный путь… В мыслях царило настроение мрачной безнадежности. «Боже, что мы здесь делаем? – подумала Аня. – Как кроты, внутри горы, отрезанные не только от мира, но и от своего времени». Она почувствовала, что руки у нее опускаются, в ногах начинает ощущаться слабость, и предательский холод замораживает все в груди. Стены и так-то тесного коридора, казалось, сдвигаются, грозя, в конце концов, раздавить их, а и без того низкий потолок вроде бы становится еще ниже. И Макс почему-то молчит – и это при его-то разговорчивости. Что с ним? Его словно подменили. А что, если и правда под… Стоп!!! Аня попробовала взять чувства под контроль, но безуспешно. Ее охватила нарастающая волна паники. – Хорошо хоть то, что благодаря очкам пыль не попадает в глаза, – внезапно произнес Макс. Голос его почему-то звучал странно – глухо и непривычно. Аня еще раз попыталась взять себя в руки. Надо собрать мозги. Нужно переключиться на другое. Но сделать это не получалось. – Вообще-то… – начал Макс, но Аня перебила его. – Макс, – сказала она, – тебе не кажется, что проход становится уже? – А потолок ниже, – договорил он, – так? Да, кажется. И это значит… Он запнулся. Аня почувствовала, как страх сжимает горло. – Что это значит? – спросила она, еле ворочая непослушным языком. – Это значит, – ответил Макс, – что у нас начинается шиза. – Шиза? – неуверенно переспросила Аня. – Да. Два шизоида забрались хрен знает куда и потихоньку сползают с катушек. Аня захихикала и поняла, что черный юмор Макса ей помог, стало чуть полегче. – Знаешь, Макс… – начала она и осеклась: сама не узнавала свой голос. – Макс, что у нас с голосами? – Голоса жуткие, это верно, – согласился он. – Замогильные. – Но почему они такие?! – надрывно выкрикнула Аня: ее голос исполнил замысловатую руладу и под конец дал петуха. – Акустика, понимаешь, – ответил Макс. – Акустика здесь специфическая. Не такая, как в Ла Скала.