- У вас минута. - Я не успеваю! Дайте хоть пять минут! – Взвыл Белоусов, выглядывая Юргиса. Пехотинец должен быть здесь... А, вот же он, уже внутри! Ну, отлично… - Вы разочаровали нас, Кузьмин. И всё. Только треск и шорохи на несущей частоте. Китаец отключил связь. - Всё, братцы, время вышло! – крикнул Петр, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. – Блокируем лифты и сматываемся. Дверцы пассажирских лифтов удалось заклинить в открытом положении грузовыми платформами. Оставили только один грузовой лифт, в который запасливый Юргис установил последний кусок взрывчатки, настроив процессор на раскрытие дверей. Лифт захлопнул створки, словно морской ерш зубастую пасть. В следующую минуту здание тряхнуло. Сверху посыпался какой-то мусор. Выстроенные вдоль стен машины присели на амортизаторах. Китайский десант пошел на штурм. Белоусов чертыхаясь, буквально влетел в тесную кабину старикашки «Смерча». Огляделся. Вся команда в сборе. Едва Петр оказался внутри, как аппарель вздрогнула и рывками поползла вверх. Запахло разогретым маслом. Где-то тек сальник гидравлики. Реактор работал четко, но, очевидно, в тяговых механизмах нарушилась центровка: какой-то вал немного бил, и из-за этого кабину заполнял тяжелый, пульсирующий гул. Курсанты поспешно втискивались в рифленые кресла-профили у стен и пристегивались. Посередине кабины, надежно закрепленное найтовочными ремнями, покоилось кресло Татищева. «Смерч» – двухместный истребитель и легкий бомбардировщик, но в случае необходимости может выступать в роли фронтового эвакуатора. Стандартный грузовой отсек именно этой машины был превращен в кабину с автономной системой жизнеобеспечения. «Молодец Кузьмин, что выбрал эту птичку». Здание тряхнуло второй раз, но уже гораздо слабее. И сразу – третий. - О! Это уже наши подарочки, – улыбнулся Юргис, звонко защелкнув крепление. – Спорим, китайцам понравилось? Бондаренко нервно хохотнул и даже невозмутимый Ершов позволил себе снисходительно улыбнуться. - Кузьмин, Касимов, чего ждете? Взлетаем! – рявкнул Белоусов, утвердившись в кресле. В этот момент из люка в переднем торце высунулась физиономия Кузьмина. - Все тут? – срывающимся от волнения голосом спросил инженер. - Все. Давайте, вперед. - Тут это… Петр, ты бы залез к нам. Выражение лица инженера и в особенности его тон Петру не понравились. Отщелкнув замок, он протиснулся в тесный люк. Мрачный как туча Касимов встретил его угрюмым кивком. В кабине пилотов отчетливо пахло паленой проводкой. - Что тут у вас? – Белоусов склонился к консоли управления. Половина индикаторов горела красным, часть – оранжевым, но несколько все-таки мерцали зеленым. – Только не говорите мне, что эта штука не взлетит. - Она-то взлетит. – Касимов в сердцах хлопнул ладонью по штурвалу. – А толку? - Мы потеряли связь с аппаратурой музея, – признался инженер. – Блок сгорел, едва мы попытались законнектиться. Мы не можем дистанционно раскрыть створки ворот. - То есть? – опешил Белоусов. - Мы заперты, – безжизненно признал Касимов. – Вот невезуха, а? - А обойти? - Тут нет дублирующих схем. – Голос инженера срывался. – Эти идиоты выпотрошили машину почти до конца. Осталось только чтоб полетать на парадах. Я просто не понимаю, ну как так можно?! Словно ледяная глыба, на Белоусова обрушилось горькое разочарование. Как же так… ведь он придумал отличный план! Он все сделал правильно! И что же, теперь все пойдет прахом из-за одной поджарившейся микросхемы? Это несправедливо! Так просто не может быть! Должен же быть какой-то выход! - Погодите! – Он изо всех сил старался мыслить четко, гоня от себя мысли о китайцах, которые с минуты на минуту окажутся в ангаре. – Погодите-ка. Но ведь сами ворота в порядке, работают? - Работают, и что? – Бросил Кузьмин. – Как мы их откроем?! Руками, что ли? - Именно. – Петр бросился к люку. – Касимов, развернись кормой к входу, открой мне аппарель и поднимайся на крыло. Удержишь его в воздухе? - Легко. – Отозвался пилот. - Отлично. Не дрейфь, Кузьмин, еще полетаем! Петр выбрался обратно в кабину. Аппарель уже вновь распахнулась. - Юргис, Ершов, держите под прицелом лифты. - А ты куда? – опешил пехотинец, послушно отстегиваясь и беря в руки игольник. - Поработаю швейцаром. – Белоусов, не дожидаясь, пока аппарель опустится до конца, спрыгнул на стеклобетон и бросился в глубину ангара. Там, за рядами старых мертвых машин, скрывались единственные створы выпускных ворот, которые открывались раз в год – во время военного парада. Подошвы десантника звенели по стеклобетону, отдаваясь эхом где-то в высоте купола. За его спиной на высокой ноте запели гравитационные двигатели: Касимов поднимал «Смерч». Аппарель волочилась за крылатой машиной, высекая из стеклобетона искры. «Успеть! Надо успеть!» – металась в голове Петра заполошная мысль, и он выжимал из мышц все, что мог. Это не мешало ему внимательно отслеживать развитие ситуации. За пять лет курсанту Белоусову не раз приходилось играть со временем в догонялки. Да, Петр не всегда выигрывал, но в последние годы время перестало, наконец, вести с разгромным счетом. А в последнем семестре так и вовсе ни разу не сумело обставить будущего офицера фронтовой разведки десантных войск. - Еще сто метров, – подсказал ему возбужденный голос. Кузьмин. Волнуется. - Петр, ты бы поднажал, – вклинился Ершов. – Не хочу тебя огорчать, но грузовой лифт с гостинцем уже пошел вниз. Похоже, китайские товарищи сгорают от желания познакомиться поближе. На этой стометровке Белоусов, наверное, показал чемпионские результаты, но, к сожалению, представителя спорткомитета в ангаре не случилось. Створы, как и все остальные входы и окна музея, перекрыты тяжелой металлической плитой. Справа от огромных ворот приютилась железная дверца, за которой находится пульт ручного управления механизмами ангара. Дверца закрыта – в другой ситуации Петр бы здорово посмеялся – на навесной амбарный замок, который десантник сбил вместе с петлями ударом приклада. Дверца распахнулась, и у Петра вырвался вопль разочарования. В пустой жестяной коробке растопыренными пальцами торчали обрезанные провода. Пульта не было. Вероятно, его отправили в ремонт и еще не успели вернуть на место. Вирт передал взволнованные голоса курсантов, наперебой спрашивающих, что случилось. Пол под ногами ощутимо содрогнулся. Створки дверей лифтовой шахты вылетели наружу, подхваченные ударной волной. Китайцы дождались-таки своего лифта. Петр оглянулся по сторонам. Запасного пульта, как и следовало ожидать, не оказалось. «Ну здорово. Парад на следующей неделе, а у них конь не валялся… – злобно пробормотал себе под нос несчастный десантник. – Под трибунал тыловую сволочь». От души шарахнув ни в чем не повинной дверцей, Белоусов принялся лихорадочно озираться. - Может быть, сработает дистанционка в другой машине? – предложил кто-то из ребят по связи. - Некогда, – отрезал Ершов. – Китайцы скоро будут. Петр, решай быстрее. Или что-то придумай, или придётся принимать бой. Из шахты лифта послышались отрывистые крики, команды. Белоусов тоскливо посмотрел вверх, в темноту купола. А собственно, почему бы и нет? Что они теряют? - Касимов, арт-ядро исправно? - Да, но у нас всего один комплект для пулеметов. Всех не выкосим. - Я не про это. Ракеты на пилонах подключены? И снова влез контразведчик. - Решил уйти с шумом? - Ершов, заткнись! – рявкнул Петр. – Касимов, так да или нет? - Одна… – Ответил за пилота Кузьмин. – Вторую мы не успели… - Ясно. В шахте лифта со скрежетом заработала лебедка. Сволочные тросы не порвались. Значит, через несколько секунд враг будет здесь. Белоусов бросился к «Смерчу», который висел, нерешительно покачиваясь, посередине ангара. - Касимов, мордой к лифтам! – крикнул на бегу Петр, но пилот и без него уже осторожно разворачивал тяжелую машину. Аппарель загремела о плиты пола. Пулеметы выдвинулись из пазов и уставились на лифтовую шахту. Китайцы оказались хитрее. Из шахты плотными клубами повалили белые облака. Враг не хотел рисковать своими людьми. Теперь пулеметы «Смерча» становились бесполезными. «Только бы они не распылили сонный газ!» – взмолился Петр. Белоусов с разбега взбежал по аппарели. - Касимов, закрывай люк! Встаешь на хвост, сразу ракету в купол и свечкой вверх! - У нас же полкилотонны! Купол же рухнет! – завопил перепуганный Кузьмин. – Нас похоронит! - Выполнять! – рыкнул Белоусов. - Есть, – отозвался Касимов. Гул усилился. Аппарель дрогнула, поползла вверх. Медленно. Бог ты мой, что ж так медленно-то?! Да еще со скрипом, с какими-то странными рывками. Шмелями загудели движки, накапливая энергию для форсажного рывка. Успеть! Только бы успеть! По корпусу защелкали иглы. Против брони космического корабля они были бессильны, но кто знает, что у китайцев в запасе? Внезапно «Смерч» повело по спирали. Аппарель, перекосившись, замерла. Гидравлика завизжала, увеличивая давление. Из нескольких шлангов брызнуло прозрачное пахучее масло.