Ланской понял, что проиграл. А в двухстах метрах от шалаша генерального прокурора некий молодой человек в форме егеря и с шевроном «Охотничьей заимки» на рукаве с удовлетворением отключил чувствительный направленный микрофон, насаженный на телескопическую камеру и исчез в зарослях. В отличие от графа Ланского, проигравшим он себя совершенно не чувствовал. Напротив, его переполняло ликование. Он и не мечтал, что судьба сделает ему такой щедрый подарок. Конечно, на записи будет много посторонних шумов: лес, что бы там не думали горожане, тихим не бывает. К тому же проклятая собака, очевидно, его учуяла, всё время рычала. Но интеллектуальные фильтры легко отсеют помехи. И останется только самое главное, то, ради чего стоило тащиться в это комариное царство. Оружие. Абсолютное оружие против самого опасного врага. Инженер Игнатьев был совершенно счастлив. КРАСНАЯ ДОМИНАНТА. БЕЙДЗИН Главное политическое управление армии и флота. ДОУ БИНЬ Полковник Доу Бинь еще раз перечитал последнюю страницу плана, как будто это могло как-то повлиять на его суть. Сердце колотилось как сумасшедшее. Полковник сжал кулаки и прочитал про себя десять цитат Великого кормчего[3] – это всегда помогало ему успокоиться. Только не в этот раз. Будь перед ним кто-то другой, а не сам начальник секторального политуправления, Бинь не стал бы сдерживать эмоций. Но товарищ Пан – не тот человек, с которым можно позволить себе опрометчивое слово. Но и смолчать полковник Бинь не мог. Он уже открыл было рот, приготовился произнести слова, гибельные для карьеры, но начальник его опередил. - Постарайтесь понять, товарищ Бинь. Это не прихоть руководства и не преступная ошибка, как вы, наверное, собираетесь мне заявить. Полковник захлопнул рот. Опытный партиец буквально прочитал его мысли. - Нет, товарищ Бинь. Это – вынужденная необходимость. Члены ЦК такие же коммунисты, как мы с вами. У них также болит душа за каждого рядового, за каждого рабочего. И не нам с вами сомневаться в их приказах, а тем более, их осуждать. - Но неужели… – Бинь проглотил горький комок. – Неужели нет какого-то другого способа? Мы потеряем сотни тысяч… - Миллионы. Говорите уже прямо. – Тут же поправил его начальник управления. – Мы принесем в жертву сотни тысяч жизней. Возможно, несколько миллионов, хотя наши стратеги стараются минимизировать потери, насколько это возможно. Но это позволит нам сохранить миллиарды и миллиарды. Простая математика, полковник. Простая математика. У Биня внутри всё похолодело от такой «простоты». - А никак… иначе? Я, конечно, не стратег, но, думаю, специалисты русского направления могут разработать какой-то более… щадящий вариант. Мы же не сможем простить себе… если всё случится вот так. В голосе Биня слышалась мольба. Но сейчас ему было не до сохранения лица. Пусть военные считают, что армейские парторги только и думают, что о своих карьерах, но для него, Доу Биня, флот важнее кресла. Он тоже солдат, пес их всех побери, и будет защищать армию даже ценой своей жизни. От пафоса собственных мыслей стало еще противнее. Товарищ Пан на какую-то секунду опустил глаза. - План, который вы держите в руках, прошел экспертизу ведущих специалистов объединенного штаба НОАК. И могу вас заверить, это наиболее щадящий вариант из всех возможных. Не мне вам объяснять. Русские умны. Стоит нам только попытаться ослабить наш контингент, попытаться вывести людей из намеченных под сдачу систем, как аналитики русской разведки почуют подвох. «Значит, наиболее щадящий план. – Бинь почувствовал, как жаркой волной накатывает гнев. – Самые лучшие специалисты. И, как там сказал Пан? Члены ЦК партии, кровно радеющие за жизнь каждого солдата. Да кого Пан пытается обмануть? Меня или себя?» Биню доводилось встречаться с высокопоставленными партийцами. Законченных карьеристов среди них было, что блох на шелудивой дворняге. И душа у них если и болела, то только за себя. Полковник еще раз просмотрел заголовок и конец документа. Список проголосовавших, список рецензентов… а где же автор? Автора-то и нет. Как будто этот проклятый план с неба свалился. Ну как же, понятно, ни одна паскуда не хочет брать на себя ответственность в случае провала. Зато если всё пройдет успешно, если их проклятый план сработает, все даже косвенно к нему причастные тут же встанут в очередь за медалями, чинами и высшими статусами[4]. Но он, полковник Бинь, в такие игры играть не приучен. Для него честь мундира – не пустое слово. А жизни солдат – не строительный материал для успешной карьеры. - Товарищ Пан, я вынужден просить об отставке. – Склонив голову, Бинь вернул папку начальнику политуправления. - Вы понимаете последствия? – Негромко спросил начальник политуправления. Похоже, он совсем не удивился. - Так точно, товарищ Пан. – Отчеканил Бинь. Пан поднялся из-за стола, и, заложив руки за спину, подошел к панорамному, во всю стену окну, за которым взметнулись в небо знаменитые пять башен Дворца Народа и возвышался монумент Великой тройке[5]. Бинь обреченно ждал. Сейчас Пан вызовет охрану. И всё. Конец всему. Может, он всё-таки поторопился? Не надо было вот так, сплеча. Бинь старался гнать от себя трусливые мысли, недостойные мундира офицера. - Нет, товарищ Бинь. Ничего вы не понимаете. – Не оборачиваясь, проронил партиец. Казалось, его полностью захватил вид столицы, и он просто мыслит вслух. Ровно, размеренно, без намека на эмоцию. - Вы не понимаете главного. – Продолжил начальник управления. – Хорошо, допустим, я приму вашу отставку. План все равно будет реализован, с вами или без вас. Но с Вами лично будет покончено. Если повезёт, вы отправитесь парторгом в колхоз на какую-нибудь сельскохозяйственную планету. Это только если кому-то наверху не захочется выслужиться на вашем деле. Иначе вас ждет трибунал за неисполнение приказа в военное время. Со всеми вытекающими последствиями. - Я… я это понимаю. – Произнес Бинь, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Но это еще не всё. Вы не подумали, что станет с вашей нынешней должностью? - Полагаю, охотники на неё найдутся. – С трудом пошутил Бинь. - Не сомневайтесь. И что же я получу? Вместо человека совестливого, радеющего за дело и людей, мне навяжут беспринципного служаку, который с легкостью подмахнет любой приказ, лишь бы ублажить начальство. И знаете, что он сделает в первую очередь? Бинь задумался. Что-то в тоне Пана настораживало. Похоже, начальник политуправления еще не выложил на стол всех карт. Если вообще выложил хоть одну. Председатель Пан, наконец, оторвался от созерцания небоскребов. - Так что, товарищ Бинь? Есть какие-то соображения? – Спросил он, возвращаясь за свой стол. - Теряюсь в догадках. - Тогда я вам подскажу. В первую очередь ему потребуется доказать, что до него эту должность занимал человек некомпетентный, у которого все дела шли вкривь и вкось. И что только теперь, с появлением по-настоящему опытного и талантливого руководителя всё, наконец, наладится. – Пан сделал паузу, многозначительно глядя на полковника. – А нерадивые подчиненные опального полковника получат по заслугам, в назидание другим. Бинь похолодел. Неужели… - Именно так. – Проницательно глядя в глаза полковнику, подтвердил Пан. – В первую очередь пострадает майор Шао и отряд лейтенанта Гуляна. Или вы думали, что ваша импровизация на Бородине могла меня обмануть? Бинь почувствовал, как сердце проваливается куда-то вниз, оставляя в груди мучительную, щемящую пустоту. - Это я прикрыл вас с майором. И скажу вам прямо, сейчас я требую от вас ответной услуги. Никакой отставки не будет, Бинь. Даже не надейтесь. Вы подпишите этот треклятый план, как и я. Генштаб выпустит приказ, и вы будете исполнять его не за страх, а за совесть, как говорят ваши русские. И никому в голову не придет, что вы передо мной изображали из себя этакого оппозиционера. Пан сделал паузу. Похоже, он говорил искренне. - Помогите себе Бинь. И своим людям. Поймите, я вас не шантажирую и не угрожаю. Я, к вашему сведению, заканчивал то же училище, что и вы. Мы похожи, хоть вы так и не думаете. Поэтому вы мне и нужны. Так что, вы – мой человек? Бинь понял, что пора решаться. Пан нанес двойной удар в самое незащищенное место. И теперь выходило, что устранившись, полковник Бинь окажется ничуть не меньшим подлецом, чем согласившись замараться об эту проклятую бумагу. Хотя… если полковник Бинь так нужен начальнику Пану, как тот только что расписывал, не грех и поторговаться. - Хорошо. – Взвешивая каждое слово, прознес Бинь. – Вы меня убедили, товарищ Пан. Я подпишу документы, но… Начальник управления изумленно вскинул брови. - «Но»? - Прошу, выслушайте меня. – На Биня снизошло вдохновение. – Я понимаю, мы не сможем спасти всех. Я согласен, пусть даже их смерти будут и на моей совести в том числе. Но я призываю вас спасти хотя бы некоторых. Самых талантливых, самых лучших офицеров. Обидно, если они пропадут ни за что. - Вы так говорите, как будто я прямо-таки жажду их гибели. – С горечью произнёс Пан. Похоже, Биню удалось задеть его за живое. – Но я уже сказал вам, русские нас раскусят. - Я так не думаю. – Биня уже несло, и он только поражался про себя, как еще Пан терпит нахального полковника. – Кажется, я знаю, как всё это провернуть у них под носом. - И как же? – В голосе начальника управления прозвучал слабый интерес: похоже, энтузиазм Биня передался и ему, пусть и с потерями. - Наказание. – Коротко бросил Бинь. – Лучшие – всегда самые строптивцы, можете мне поверить. Устроим чистку по всему сектору, не только по Чернильному Мешку. Будем придираться ко всему подряд, к любой мелочи. Выведем штабы из себя, влепим кому надо по строгому выговору и отправим в центры политвоспитания, исправляться, учиться коммунизму. Русские только порадуются, что мы своими руками ослабляем флот. Они ничего не заподозрят, ведь они считают нас тупыми фанатиками. Пан, не мигая, несколько секунд смотрел на полковника, а потом расхохотался, хлопая ладонями по столешнице. Бинь понял, что победил. - Да, и еще вопрос. – Спохватился он, когда они с начальником политуправления уже мило прощались, пожимая друг другу руки и улыбаясь. – А кто-всё таки придумал эту авантюру? Вы не интересовались? - Интересовался. – Просто ответил начальник главного политического управления сектора, – Но, как оказалось, для ответа у меня слишком низкий уровень доступа. ДОМИНАНТА УРЗЕТ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ОСОБНЯК ГЕНЕРАЛА ЛАНСКОГО. ЛАНСКОЙ - …Только время зря потратили. – Резюмировал Игнатьев общее настроение, охватившее членов «Общества неравнодушных граждан» после доклада Ланского о неудавшейся попытке привлечь на свою сторону генерального прокурора Юнусова. - И что же теперь делать? – С недоумением спросил Комаров. За последние месяцы доверчивый Гавриил Сергеевич настолько сжился с мыслью, что Юнусов возьмется донести до императора доклад «Общества нравнодушных граждан», что неудача совершенно выбила его из колеи.