Оса больно цапнула плечо. И снова, ещё раз. Упрямая какая оса… откуда она здесь… стоп! Какая ещё оса?! Лёня очнулся. Болело всё тело, целиком. В ушах звон. Во рту железистый вкус крови с мерзким химическим привкусом. Левое плечо непрерывно покалывает. Это медкомплекс костюма вкатывал мичману одну дозу за другой. Лёня с трудом поднял руку, поднес к глазам. На правом предплечье горят два желтых огонька и один красный. Ого. Круто припечатало, ничего не скажешь. Как там остальные? Борясь с тошнотой, Лёня осторожно повернул голову. Тесную кабину «Сойки» заливает оранжевый свет аварийных ламп. Гула реактора не слышно. Значит, автоматика его заглушила. - Все… целы? – выдавил из себя Арчвадзе. Рядом завозились, застонали. - Уй… Вот же сволочь! Катюшка. Слава Высшим! - Что случилось? В нас попали? О, и Грек. Живёхонек. - Не знаю. – Стиснув зубы, Лёня приподнялся в ложементе и врубил перезагрузку процессора. – Сейчас увидим. Одно простое движение отозвалась в теле новой вспышкой одуряющей боли. - Я, наверное, вся один большой синяк, – пожаловалась Кис. Вирт смог предоставить командиру только интерфейс аварийного режима. Плохой знак. Процессор выдал первичный отчет, но Арчвадзе никак не мог сфокусироваться, строки расплывались, перед глазами плавала какая-то муть. Плечо снова обожгло и зрение прояснилось. - Ничего себе! – присвистнул Лёня. «Сойке» крепко досталось. Судя по всему, брюхо перехватчика оплавилось. Во всяком случае, детекторы остались только над кабиной, все остальное просто смело. Из трех с лишним сотен внешних сенсоров работают только двадцать. Зато реактор, слава Богу, цел, хоть и заблокирован. Броня «Сойки» справилась, сдержала чудовищный удар. Но кто же их так приложил? На лазерное оружие «Блох» это совсем не похоже! Ладно, об этом позже. Сначала надо понять, где находится «Сойка» и что происходит вокруг. Процессор закончил диагностику и перезагрузился в режиме ограниченной функциональности, на большее его не хватило. Вместо голографического изображения – простая двумерная проекция. Ладно, это тоже не принципиально. Так… Первым делом противник. Где «Блохи»? Уцелевшие сенсоры «Сойки» обшарили ближайшие области пространства. Никаких следов китайских истребителей. То ли убрались прочь, то ли… Внезапно пискнули датчики материи. На параллельном курсе, на удалении в триста километров дрейфуют три оплавленных комка металла. Так вот куда подевались китайские истребители. На этот раз даже феноменальная маневренность их не спасла. Странно. Выходит, по «Сойке» ударили не китайцы. Иначе с чего бы им бить по своим? Взглянув на таймер, Лёня убедился, что они отключились меньше, чем на минуту. Это хорошо. Это просто здорово. Показатели курса тоже не внушают опасений. Чем бы ни были вызваны повреждения русского перехватчика, они не оказали значительного влияния на его траекторию. Вхождение в зону действия полевых захватов родного «Тихони» ожидается через две минуты, хотя и выходило, что «Сойка» Арчвадзе скользнет по самому краю сектора захвата. Лёня проверил связь. Она пока не восстановилась, но умный кораблик изо всех сил посылал сигнал «СОС» просверком уцелевших фонарей. Значит, даже если не удастся оживить движок, их все равно заметят и вытащат. - Будем жить, ребята, – резюмировал он. - Что это было, ради всех святых? – простонал Грек. - Непонятно. Китайцев просто смяло в лепешку. - Лёня ты смотрел излучение? – вмешалась Катюшка. Арчвадзе вывел показания счетчиков на плоскость экрана. - Ого! Нуклоны[20], море нейтрино... - Плюс гамма-кванты[21], – подтвердила Катя, подглядывая из-за его плеча на экран. – Видал, какая энергия? - Это сколько же мы хватанули? – беспокойно спросил Грек. - На «Тихоне» выясним. – Арчвадзе начал догадываться. – Раз живы сейчас, значит и дальше не помрем. Разве что придется полежать в санчасти. - Терпеть не могу регенерацию, – признался Грек. – Особенно спинного мозга. Потом всё тело как чужое. - Не ной, Васька. – Кис поморщилась, сделав резкое движение. – Лёня, но ведь это – аннигиляция, да? Вместо ответа Лёня сделал то, что должен был сделать с самого начала. Активировав пять оставшихся дальних сенсоров, он раздвинул экран на всю переднюю панель. Несколько секунд на экран транслировалось какое-то беспорядочное мелькание, но потом вирт все-таки сумел скомпенсировать эффект вращения. Повисла тишина. Космонавты молча рассматривали открывшуюся картину. - А где… все? – дрогнувшим голосом спросил Грек. То что показывал вирт, разительно отличалось от картинки, которую они видели всего минуту назад. Исчезли все красные точки, обозначавшие корабли и орбитальную боестанцию противника. Вместе с ними исчезла и большая часть зеленых точек. На дальней орбите по-прежнему дрейфовали флагман русской эскадры и запасное звено – два крейсера, авианосец «Тихоня» и матки дронов. А на том месте, где только что кипела схватка, куда умчалось всё пятое крыло, расплывалось облако медленно остывающей плазмы. От авианосца, флагмана и от крейсеров к пятну мчались пронзительно-желтые стрелы спасательных модулей. Четыре бригады русской эскадры исчезли, растворились без следа вместе с противником. - Матерь Божья, – всхлипнул Грек. – Как же это? Почему? Лёня не ответил. Горло перехватило, и он не смог выдавить ни звука. Теперь понятно, откуда взялось безумное излучение, спекшее броню «Сойки», как корку каравая. Лёня ошибся, как и стратеги флота. Китайцы вовсе не тянули время в ожидании секторального флота. Напротив, они изо всех сил приманивали к боестанции русский флот, стараясь втянуть в бой как можно больше вражеских кораблей. Убедившись, что планета погибла, командиры боестанции противника решили закончить бой на своих условиях. Погибнуть, уйти непобеждёнными. И у них получилось. Когда русским уже казалось, что они всего в шаге от победы, китайцы использовали реакцию аннигиляции. Скорее всего, на станции хранилась емкость с антигелием. Этот вид вооружений запрещен галактической конвенцией. Взрыв антивещества в четыреста раз мощнее термоядерного. Кроме того, он порождает мощнейшие потоки заряженных частиц, смертоносную радиацию. Это оружие безжалостно. Оно не оставляет ни победителей, ни побеждённых. Оно пожирает все, до чего может дотянуться. Потому-то оно и запрещено. Китайцы не имели права его применять. Но что толку об этом говорить? Дело сделано. Доказать без свидетелей, что взрыв был намеренным, не удастся. А превратившийся в жесткое излучение командующий китайской станцией теперь держит ответ разве что перед Божьим судом. Как и унесенные его отчаянным поступком души русских солдат – экипажи линкоров, крейсеров, истребителей и перехватчиков, сгинувшие в безумном пламени аннигиляции. От семи бригад гордого русского флота, вторгшегося в систему Трех Красных Солнц, остались три. Флот не просто умылся кровью. Он захлебнулся в ней. Внезапно ожила связь. Самая примитивная, световой телеграф. Все остальные виды связи были пока парализованы. - «Сойка-9», здесь «Тихоня». Если на борту есть выжившие, доложите. Лёня ответил. - Мичман Арчвадзе, согласно протоколу, вы, как единственный оставшийся офицер, являетесь временным командиром мобильных подразделений авианосца «Тихоня». – Сообщил центр. – Мы локализовали ваше положение. Приготовьтесь к захвату управляющими полями. Из глаз Кати Симоновой градом катились слёзы. Васю Грека трясло. Поручик Арчвадзе молча смотрел на этих двоих, не зная, что сказать. Вот они, три человека. Всё, что осталось от сотен кораблей, от десятков тысяч отличных ребят. Огрызок. Обрубок. Китайцы отсекли русскому орлу крылья. СПУСТЯ ТРИ НЕДЕЛИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. СИСТЕМА ВОРОНЕЖ. Планета Воронеж-2. База российского флота. ЛЕОНИД АРЧВАДЗЕ - Степан, всем еще по одной. Пожилой лысый целовальник, десантник-отставник, молча плеснул в три стопки ароматного ржаного полугара. Если этим троим хочется упиться в хлам, кто он такой, чтобы лезть к ним со своими советами? Пусть сами разбираются с патрулем. Перед комендантским часом трактир пустел. Сейчас в нём остались только эти трое – ставший знаменитым везучий экипаж с «Тихони». Компанию им составляла парящая над буфетной стойкой вирт-сфера, настроенная на пятый канал общего вещания. Звук гулко отдавался от стен, обклееных старинными плакатами. Столица передавала аналитику. Всё правильно. 30-е число, конец месяца. Пора подбивать итоги. «…А теперь перейдем к новостям с театра военных действий», – произнес ухоженный диктор, строго глядя в камеру. - «С театра», – зло передразнил Васька Грек, залпом опорожняя стопку. – Театр себе нашли! - Не придирайся к словам. – Катюшка отодвинула свою стопку в сторону. – Это просто так говорят. Идиома. Слыхал о такой? - Угу, идиома. Просто. – Грек хрустнул квашеной капустой. – И правда, Кис. Смотри-ка, как всё просто. «На направлении Скопление Лисицы продолжаются позиционные бои с силами Индийского абсолюта. – Диктор отошел в сторону, открывая взглядам зрителей красивую звездную карту. – По оценкам специалистов главного штаба, резервы индийского флота истощены. В ближайшее время можно ожидать подвижек на этом направлении. Как сообщил нашему корреспонденту третий секретарь департамента связей главного штаба статский советник Савицкий…» - Будешь? – спросил Грек, указывая на стопку, стоящую перед девушкой. - Бери. – Глядя перед собой, проронила Катька. Грек одни глотком опорожнил стопку, стукнул ею о столешницу буфета, выплеснув на гладкую столешницу остаток. Сытно и вкусно запахло хлебом. - Говорят, завтра пришлют новичков. Арчвадзе кивнул. - Знаю. Только нам-то что с этого? Нет, это ж надо. Мы – единственный оставшийся экипаж «Тихони», и нас же переводят в тыл. Тренировать новое крыло. Ну не смешно? - Угу. Очень смешно. Просто обхохочешься. – Грек прикончил капусту и теперь сосредоточенно вытягивал двумя пальцами из банки пузатый соленый огурец. - Поздравляю с повышением, – проронил целовальник. - Лучше бы без него. – Ответила за всех Кис. «…Самым большим достижением минувшего месяца в главном штабе считают операцию в системе Трех Красных Солнц, – бодро продолжил диктор. – Флот под командованием генерала князя Татищева полностью уничтожил инфраструктуру военных предприятий на планете Ченгуо». - Смотри-ка. «Большое достижение»! – рявкнул Грек. Несмотря на устойчивость организма военных к алкоголю, у него уже начал заплетаться язык. – В жопу такие… достижения. - Заткнись, а? – попросила Катька. «Главный штаб охарактеризовал операцию как «крайне успешную». На Ченгуо располагались уникальные лаборатории, разрабатывавшие новейшие виды вооружений. Благодаря героическим действиям императорского флота, военная программа китайской республики отброшена на годы назад. Также нашими войсками уничтожен системный флот противника и суперсовременная орбитальная боевая станция первого класса. Потери с нашей стороны командующий операцией князь Татищев охарактеризовал как приемлемые».