- В-ваше Величество… – пробормотал он в полнейшем смятении, склоняясь в поклоне. – Государь… - Вы сумели удивить нас с Ольгой Петровной, господин Белоусов, – его величество император Павел Четвертый вновь благожелательно улыбнулся. – Мы навели справки. Оказывается вы меньше полугода в охране резиденции. А справились лучше наших так называемых профессионалов. Остановили злодея. - Мне просто повезло, Ваше величество, – холодея от собственной дерзости, возразил царю Петр. – Я мог стоять совсем в другом месте… - Речь не об этом. Ведь никому, кроме вас не пришло в голову усомниться в полковнике Дифенбахе. У него дважды проверяли документы, и ни один бездельник не подумал его остановить. А вот вы – остановили. Что вы на это скажете? Петр сглотнул. - Я не знаю, что сказать, государь. Я привык точно выполнять свой долг, вот, пожалуй, и всё. Я счастлив, что замысел заговорщиков сорвался. - Признаться, я тоже, – прищурился император. – Как бы то ни было, господин Белоусов, вы спасли мне жизнь. Предотвратили потрясение, которое нашей империи совершенно не нужно. Особенно сейчас, когда все наши силы направлены на войну. Вы заслужили награду. Но вот вопрос – что вам нужно? Чего бы вы хотели? Петр совершенно смешался. Чего он хочет? Ну, конечно же, он хочет стать великим полководцем. Чтобы его боялись враги, и чтобы он приносил славу и победы родной доминанте. Вот этого он действительно хочет. Ну и чтобы они с Наташей жили долго и счастливо, чтобы она с радостью встречала его из походов. Только такое не во власти даже самого государя императора. Всего этого он должен добиться сам. - Благодарю, Ваше императорское величество, но, говоря по совести, я даже не знаю. Мне вроде бы ничего и не нужно. Ольга Петровна иронично посмотрела на слегка опешившего мужа, словно говоря: «ну, что я тебе говорила?». Павел Четвертый приподнял брови. - Похоже, вы единственный в этом дворце человек, которому от меня ничего не нужно. Удивительно. Ну, да будь по-вашему. Оставим пока этот вопрос в стороне. А теперь я скажу, чего я хочу от вас. Поскольку, как выяснилось, моя замечательная охрана не стоит ломаного гроша, я решил произвести кое-какие перестановки. С этого дня вы производитесь в поручики с назначением на должность старшего офицера смены. Очевидно, на лице Петра явно отразилось замешательство, потому что император счел себя обязанным уточнить: - Я знаю, что вы – боевой офицер и желаете служить Родине на поле боя. Но покаНиколай Осипович разрабатывает свои наполеоновские планы, послужите мне. Надеюсь, за это время вы успеете подготовить себе достойную смену. В ближайшее время мы ожидаем большое пополнение на место тех бездельников, которые после гауптвахты отправятся на новое место службы. Так как, выручите нас с Её величеством на время? Можно подумать, у Петра был выбор! Дружелюбный тон монарха не обманул юного офицера. Белоусов отлично знал такой тип командиров: вроде свой в доску, а чуть что не по его, так лучше бы вообще не пробуждаться. Так что новоиспеченный поручик вытянулся во фрунт и, просияв лицом, отчеканил. - Почту за честь, Ваше величество. - Вот и отлично. Я надеюсь на вас, Петр Ильич. А пока, для начала отправляйтесь-ка домой. Отоспитесь хорошенько. Надо ли говорить, что этот приказ императора новоиспечённый поручик выполнил с особым рвением? САНКТ-ПЕТЕРБУРГ ДАНИЛОВ На партийную работу Константин Данилов потратил больше пяти лет своей единственной драгоценной жизни. Только, на то, чтобы подготовить покушение на Павла Четвертого, у него ушли целых десять месяцев и пять дней. И ровно трёх минут хватило бездарному дворянчику Отто Дифенбаху, чтобы пустить этот титанический труд насмарку. Но Данилов не из тех, кто сидит и проливает слезы над крушением планов. «В том-то и заключается моя сила, что я никогда не сдаюсь», – с гордостью думал подпольщик. Да, вчера он проиграл. Что ж, бывает. Не страшно. У Данилова есть и другие перспективы. Но прежде, чем начинать новое дело, необходимо поставить точку в этой досадной истории. Оставшиеся во дворце глаза и уши сообщили Данилову главное: фамилию и описание офицера, из-за которого Дифенбах запаниковал и принял яд. Никакой он не Белобородько, а некто Петр Белоусов. Сопляк, мальчишка, без году неделя во дворце. Видимо, решил выслужиться. И ведь выслужился: получил поручика. По слухам, этот Белоусов – протеже самого князя Татищева, пользующийся к тому же расположением её величества. Сразу видно: классический лизоблюд. Этакого подлеца руки сами чешутся прикончить. Данилов устроился за потёртым столом зелёного сукна. Подчистив следы в особняке Ланского, он сменил не только образ, но и место жительства. Квартира, в которой обитал инженер Семен Игнатьев, скомпрометирована. Засвечивать же дом купца Кузнецова, квартиру доктора Панина, апартаменты актёра Ворожеева и еще несколько мест, в которых Данилов обитал в своих многочисленных ипостасях, без нужды не следовало: еще пригодятся. Поэтому Константин Евгеньевич просто заселился в скромную гостиницу на самой окраине столицы. Номер выходил окнами к высоченным корабельным соснам Кольцевого бора, отделявшего исторический Санкт-Петербург, точную копию древней столицы Российской Империи, от многоэтажных спальных пригородов. Для Данилова же близость многокилометровой лесополосы становилась еще одним преимуществом: коли припечёт, можно уйти от преследования, растворившись в лесу. Без спецсредств найти человека в армейском максировочном комбинезоне будет не так-то просто. Да и с ними не намного легче. Прятаться режиссёр Данилов умел ничуть не хуже, чем перевоплощаться. «Белоусов, Белоусов… Что-то знакомое. Где-то я уже слышал эту фамилию», – бормотал Константин себе под нос, открывая базу данных, которая регулярно пополнялась из самых разных источников, начиная с агентов Союза Миров, и заканчивая верным Арцеуловым. Услужливый вирт, обработав запрос, тут же освежил память владельца. «Ах, вот оно что. Занятно, занятно». Данилов взъерошил волосы, что было у него признаком отличного настроения. То, что он не сразу вспомнил, от кого прежде слышал фамилию молодого офицера, не удивительно. К Данилову стекалось столько ручьев и рек информации, что удержать всю её в памяти не мог даже гений. В основном она касалась личного состава дворцового гарнизона, их привычек и связей. Так что была своего рода закономерность в том, что в одной из ячеек (под руководством Арцеулова) нашелся человек, через третьи руки связанный с этим самым Белоусовым. Некий хирург Кирилл Окунь. Вот его Данилов, кстати говоря, вспомнил сразу. Окуня привел в ячейку какой-то мутный тип, которого потом подобру, поздорову попросили на выход. Зато сам Кирилл оказался ценным приобретением. Арцеулов пошел на риск, привлекая к подпольной работе человека без серьезных рекомендаций, и не прогадал. Данилов самым тщательным образом изучил прошлое хирурга, и оно оказалось в точности таким, как тот рассказал Федору Арцеулову. Действительно, ещё в студенческие годы подругу доктора схватила охранка. Судьи влепили безобидной девчонке десять лет без права переписки. Неудивительно, что хирург затаил на империю обиду. И вот именно этот Кирилл Окунь упомянул, что одна из его знакомых собралась замуж за некоего подпоручика Белоусова, служащего охраны Зимнего дворца. Данилов еще раз перечитал материалы по Белоусову. Да, сомнений быть не могло. Это тот самый человек, который ему нужен. Что ж. Отлично. Пора купцу Кузнецову вернуться из небытия и отужинать в «Грустной селедке». Пускай Арцеулов через Окуня выяснит, где и когда можно подловить этого Белоусова. А там уж решим, каким именно образом провести публичную казнь. Кстати, эту акцию, пожалуй, стоит доверить той же ячейке, в которой состоит Окунь. Это логично замкнёт кольцо и не даст охранке шанса выйти на кого-нибудь ещё. Только хирурга следует из ячейки заблаговременно изъять. Врачи на дороге не валяются. Остальных же можно разменять на серьезную фигуру. В конце концов, для чего ещё нужны пешки? САНКТ-ПЕТЕРБУРГ БЕЛОУСОВ Вернувшись домой, Петр не стал пренебрегать приказом государя. Наскоро перекусил, принял душ и упал в кровать. Для Хомо Беллус двух часов сна достаточно, чтобы восстановить основные функции. А остальное можно наверстать потом. Петр проснулся к двенадцати, но обедать все равно пришлось в одиночестве. Пока он спал, Наташа прислала вирт-сообщение с извинительными поцелуями и сожалением, что вынуждена задержаться до ночи в лаборатории. Такое с ней случалось: недавно в университет привезли какие-то раритеты с самой Древней Земли, и теперь весь факультет истории только что не ночевал за аппаратурой. Пётр прикинул: на смену заступать только в десять вечера. Получается, свободна вся вторая половина дня. Вместе с новым графиком работы на вирт пришел приказ о новом назначении и о присвоении очередного звания. И к тому, и к другому прилагалась существенная прибавка к жалованию. Петр встал, потянулся и в одних трусах прошлепал к трюмо. - Доброго здоровьичка, господин поручи-чи-к, – разглядывая в зеркало свою физиономию с розовым пятном пролежня на щеке, пропел Петр на мотив из модного водевиля «Роковая страсть, или особенности пилотирования в газовых средах». Водевиль был глупейший и уже по одному этому до невозможности прилипичивый. Заглавная тема крутилась в голове у Петра уже второй день, и не было никакой возможности её оттуда выкинуть. Вспыхнуло еще одно сообщение. Ершов. Петр нахмурился, а потом шлепнул себя по лбу. Как он мог забыть! Сегодня же второй вторник месяца! Этот день они с друзьями специально резервировали для встречи, а значит, Ершов, Касимов и все остальные «Бородинцы» сегодня свободны и ждут его через час в их любимом кабачке. Быстро одевшись, Петр отправился в город. Рассказывать ребятам о событиях во дворце он пока не имел права. Следователь Павлов особо подчеркнул, что вплоть до новых указаний дело считается засекреченным. «Но ведь обмыть с друзьями внеочередное звание не запрещается? Более того, это необходимо, а то удача отвернётся», – рассудил Петр, пристраивая к мундиру новенькие погоны, купленные по предъявлению приказа в военторге и рассматривая отражение в зеркале. Погоны поручика смотрелись на целую звездочку красивее прежних. - Поздравляю с повышением, ваше благородие, – приказчик приложил карту Петра к считывающему углу прилавка. – Желаете приобрести еще что-нибудь? Пройдоха прекрасно знал, что новый чин дает своему молодому владельцу существенную прибавку к жалованию, и надеялся, что на радостях юноша раскошелится. Ну да. Не на такого напал. Вежливо отклонив предложение купить современнейшую модель шинели с регулируемым подогревом подкладки, Петр выскочил из военторга. Друзья уже поджидали его в «Кроносе», весьма заинтригованные обещанным сюрпризом. Гордо расправив плечи, сверкая погонами, Петр ввалился в кабачок во всем великолепии нового чина. Друзья уже были в сборе. - Даже так? – Ершов первым заметил Белоусова, – похоже, кое-кто сегодня проставляется. Через час, когда плечи новоиспеченного поручика уже болели от постоянных дружеских похлопываний, а довольный целовальник принялся заполнять вторую колонку в списке заказанных господами напитков, Петр, наконец, сдался. - Ладно, ладно. Многого сказать не могу, сами понимаете… - Может, тогда и не надо? – спросил бдительный Ершов. – А то выдашь военную тайну, а потом нас на всякий случай расстреляют. - Узнаю нашего контра, – хохотнул здоровяк Мажюлис. – Он даже который час не скажет без подписки о неразглашении. - Я ж говорю, всего не расскажу, – уверенно повторил Петр. – В общем, мне, братцы, просто несказанно повезло. Знаете, как говорят? Оказался в нужном месте в нужное время. Кое-кто в Зимнем свалял дурака, а ваш покорный слуга спас положение. Ну и вот. Петр повел плечами. - Вот что значит – служить под боком императора, – пилот Касимов с досадой опрокинул в рот рюмку перцовки. – Куда не шагни – ты в нужном месте. А мы тут совсем в… другом месте. - Да ладно тебе прибедняться! – махнул рукой Кузьмин. – Ты подумай, мы служим в Столице. В Столице! Ты что, хотел бы сейчас летать между какими-нибудь… Малыми Кузьками и Большим Лихобродьем? - А что, и такое есть? – удивился Мажюлис. - Наверняка, – решительно подтвердил инженер. – В империи больше сотни систем и сто миллирдов человек. Тут всё есть. Слово за слово – протрепались до девяти вечера. Бдительно пропищал вирт, и Петр засобирался. По дороге в Зимний с ним связалась Наташа. - Милый, прочитала твое сообщение! Я так тобой горжусь! Ты просто умница и молодец. Поручик всего через полгода после выпуска – это же редко бывает, правильно? - Да уж не часто, – подтвердил Петр, переходя сияющий огнями Невский проспект. – Но если ты и дальше будешь так меня нахваливать, я, чего доброго, совсем возгоржусь. - Бог мой! – удивилась Наташа. – Ты, никак шутишь? Моего жениха подменили? - Просто выпил с ребятами. Вторник же… - И новые погоны. Понимаю. Жаль, что тебе на работу. Мы могли бы устроить маленький праздничный ужин. - Еще успеем, – пообещал Петр. – Скажем, в субботу. В эти выходные я свободен. - Прекрасно! Кстати, о выходных… Мне звонил Венеч… Венеамин. Помнишь его? - Еще бы не помнить. Чего ему надо? - Хотел извиниться. Посыпал голову пеплом, уверял, что с того самого дня мучается совестью. Он и тебя хочет увидеть. - Я-то тут причем? – удивился Петр. – Пусть извинится перед тобой и всё. - Мы с ним уже помирились. Венечка – творческий человек, они все очень ранимые, легко вспыхивают, а потом жалеют. Он бы хотел и перед тобой извиниться. - Серьезно? Передо мной, тупым солдафоном? Наташа смешно наморщила носик. - Петруша, не стоит быть таким злопамятным. Знаешь, Венечка даже разработал целый план, как с тобой помириться.