Юнусов раскрыл тисненую золотом кожаную папку. По традиции, насчитывающей сотни лет, основные тезисы доклада представляются императору в бумажном виде, а его полное содержание с необходимыми медийными приложениями – в цифровом. - Сегодня в 7 часов 58 минут утра в районе Исааковской площади было совершенно нападение на поручика Белоусова. - Белоусов… – задумчиво произнес император, продолжая отстукивать костяшками пальцев военный марш. – Какая-то знакомая фамилия… Юнусов мрачно уставился в свою папку. Он терпеть не мог, когда его перебивали, и был уверен, что императору это известно. Иначе как объяснить, что своенравный Павел Четвертый не давал ему довести до конца две фразы из трех. «Удивительно не то, что на него покушался Дифенбах. Вопрос, почему только он один», – с чувством подумал прокурор. - Поручик Белоусов тот самый дежурный офицер, который предотвратил покушение на Ваше величество. Он… - А, вот теперь вспомнил. Такой высокий парень с серьезным лицом. Как же, как же. «Интересно, он специально пытается вывести меня из себя? Что-то подозревает?» «Что, не нравится? А мне, думаешь, нравится, когда меня целыми днями водят за нос?» - У вас отличная память, Ваше величество, – проскрипел Юнусов. – Позволите продолжать? «Ну ладно, хватит. Пусть доскажет. А то не ровен час, у бедняги случится разлив желчи». - Да, извольте, Альберт Эмильевич. Я слушаю. - Атака была произведена шестью лицами по предварительному сговору. Они изучили маршрут передвижений поручика и устроили засаду у него на пути. В числе заговорщиков – профессиональный убийца–снайпер, оснащенный винтовкой военного образца, и пятеро боевиков с незарегистрированным стрелковым оружием, также военного образца. Сейчас наши специалисты выявляют подпольных торговцев запрещенным оружием. Юнусов, наученный горьким опытом, сделал приглашающую паузу и не ошибся. - Всё это, конечно, прекрасно, но почему вы считаете, что это должно меня заинтересовать? – уточнил император. - Существует прямая связь между покушением на Белоусова и на вас, государь. - Вот как? – оживился император. – И какая? - Мы арестовали пятерых заговорщиков из шести. В числе арестованных оказался некий Арцеулов, половой из дешевого трактира. Он уже дает признательные показания. Арцеулов сформировал группу, которая получила приказ ликвидировать Белоусова в качестве наказания за спасение Вашего величества и предупреждения другим, цитирую найденную при них прокламацию: «прихвостням преступного и кровавого режима Павла Четвертого, которым не удастся вечно спасать его от народного гнева». - Вот как? – император сжал кулак. – И кто же отдал этим мерзавцам такой приказ? Или ваш Арцеулов простой наемник из числа бандитов, которые не спрашивают, кто заказчик? - В том-то и дело, Ваше величество. Арцеулов и его люди не просто бандиты! – Юнусов тщательно подбирал слова. Сейчас должно было начаться самое главное. – Он утверждает, что они – члены коммунистической партии. Как и Дифенбах с его подельниками, если принять на веру некоторые улики. - Что за чушь? Какая может быть связь у Ланского с каким-то… половым? - Как не парадоксально, связь прямая, Ваше величество. – Предвкушая эффект, возразил прокурор. – Группа следователя Павлова напала на след некоего купца Кузнецова, судя по всему, руководителя Арцеулова. Выяснилось, что это тот же человек, которого мы ищем в связи с делом Дифенбаха – инженер Игнатьев. Так что «Общество неравнодушных граждан» работало на того же человека, что и боевики, напавшие на поручика Белоусова. Точнее, на ту же организацию. Опять же со слов Арцеулова, речь идёт о РКП. Но, повторю, это исключительно с его слов. Вместо шока Павел испытал огромное облегчение. Неужели таинственный, мистический враг оказался давним, хорошо известным противником? Марксисты. Фанатичные последователи утопического учения древнего философа. Правда, последние годы они проявляют сдержанность. Никаких взрывов, никакого саботажа. Из охранного отделения поступают обнадеживающие новости: дескать, к власти в компартии пришли умеренные политики, делающие ставку на реформы, а не на революции. Дошло до того, что Дума и Сенат предлагают исключить коммунистов из списка запрещенных организаций. По их словам, это превратит РКП в обычную левую партию, подобную социал-демократам. «Идиоты. Сидят на высоких постах, а доверчивы, будто вчера из разморозки. – Озлобленно думал Павел. – Правильно, что я погнал их с их прекраснодушием! Что за глупость, в самом деле? Никогда, ни за что тигру не стать травоядным. Рано или поздно звериная натура взыграет, и он захочет крови. И вот вам, пожалуйста: хвалёная «умеренность» и «здравомыслие» коммунистов оказалась обманом. Как и следовало ожидать. А как мои бездельники распинались! И такие коммунисты, и разэтакие, прямо ангелы божьи! А компартия тем временем готовилась нанести удар!» Юнусов терпеливо ждал, пока государь очнется от задумчивости. Он догадывался, какие мысли и чувства обуревают императора, и был полон решимости использовать смуту в его душе в собственных целях. Наконец, Павел очнулся от размышлений. - Да, новости, скажем прямо, обескураживающие. Но мне послышалась в ваших словах толика сомнения. Вас что-то смущает, Альберт Эмильевич? Юнусов сделал вид, что мнется в нерешительности. - Вы правы, государь. Есть несколько обстоятельств, которые меня настораживают. «Вот как. Интересно. Юнусов не тот человек, чтобы бросать слова на ветер». - Так выкладывайте, Альберт Эмильевич, что там вас смущает! Не заставляйте меня переспрашивать. - По отдельности факты выглядят достоверными. Но вот в убедительную картину никак не складываются. Как известно Вашему величеству, все эти годы мы пристально следим за деятельностью РКП. У нас заведены досье на всех актвных членов коммунистического подполья планеты. Но во время допроса Арцеулов не смог опознать ни одного из них, хотя и сдал в итоге довольно разветвлённую сеть низовых ячеек. - А вы бы не постеснялись и надавили посильнее. Вам ли не знать, как это работает. – Подпустил ядовитую шпильку император. Юнусов и глазом не моргнул. - Поверьте, Ваше величество, мы предприняли все необходимые действия. Поначалу Арцеулов запирался, признаю. Но после общения со специалистами отдела дознаний проявил похвальное благоразумие и теперь полностью сотрудничает со следствием. Он утверждает, что этот «Кузнецов», он же наш Игнатьев, руководит сверсекретной боевой сетью, действующей независимо от планетарной организации РКП. - Ну вот! Это прекрасно объясняет, почему он не опознал фотографии из ваших досье. Разве не так? - Не совсем. Вот что меня настораживает, государь. Арцеулов и его подручные не похожи на спецподразделение. Ничтожный боевой опыт, отсутствие профессионалов… Даже снайпера для убийства Белоусова им пришлось нанимать со стороны, через уголовников. Мне доводилось сталкиваться с настоящими боевыми группами РКП, Ваше Величество. Это специалисты очень высокого уровня. Могу со всей ответственностью заявить, что люди Арцеулова к ним не относятся. И уж совсем нелепо звучит утверждение, что генерал Ланской и его соучастники связаны с коммунистами. Всё, что нам известно об этих людях, свидетельствует об обратном. Улики, найденные в особняке генерала и связывающие его с РКП, не выдерживают никакой критики. Это довольно грубые подделки. - Допустим. И как вы объясните подобное противоречие? - Полагаю, Ваше величество, Арцеулов искренне заблуждается. Его якобы членство в РКП – отвлекающий маневр с целью сбить нас со следа. Как и неуклюже подброшенные в дом Ланского документы. Я полагаю, подлинные виновники покушения на Ваше величество брали в расчёт возможность провала. Зная о вашем отношении к марксистской идеологии, они решили представить организаторами покушения коммунистов и тем самым отвести угрозу от себя. Они создали несколько кружков марксистского толка, убедили участников, что они – секретный отдел РКП, даже провернули силами кружковцев несколько мелких акций для пущей убедительности. Но весь мой опыт говорит, что всё это – обманный маневр. Павел задумался. Схема, о которой говорит Юнусов, выглядит несколько надуманно, но, с другой стороны, она не лишена смысла. В конце концов, выпускает же застигнутый врасплох кальмар чернильное облако, чтобы спастись от преследователя? Вряд ли организаторы покушения глупее какого-то маллюска. - И кто же стоит за этим… представлением? У вас есть какие-то предположения? - Скорее, подозрения. Не хочу показаться предвзятым, но факты говорят сами за себя. Заговорщики Дифенбаха, за исключением Пыжова, были людьми военными. Высокими чинами, со связями. Я вынужден с прискорбием доложить, что первый отдел Главного штаба отказался предоставить моим людям доступ к материалам их внутреннего расследования. - Честь мундира, – понимающе заметил император. – Это естественно. - Возможно, возможно. Но вот возьмем покушение на Белоусова. Почему группу Арцеулова, связанную с заговорщиками, выслеживают не мои люди, а группа из войсковой контрразведки? Старший следователь Павлов чудом умудрился вклиниться в их операцию, а иначе, подозреваю, мы бы и понятия не имели о произошедшем! Павел помрачнел и принялся отстукивать пальцами марш, что служило у него признаком глубочайших раздумий. - Вы полагаете, военные что-то скрывают? Прикрывают какой-то свой промах? Юнусов с трудом скрыл торжествующую ухмылку. - Я бы поостерегся выступать с подобными обвинениями. По крайней мере, на данном этапе. Но нам требуется больше информации. Речь идет о государственной безопасности, государь. - И какие же действия вы намерены предпринять, Альберт Эмильевич? - Собственно, мы уже работаем над этим, Ваше Величество. Бригада Павлова в полном составе просматривает связи задержанных боевиков, работает над контактами Ланского и его так называемого «общества». Я распорядился произвести задержания всех ячеек Арцеулова. Попробуем связать все ниточки воедино. Тут, конечно, очень много работы. К сожалению, быстрых результатов ждать не приходится. Вы же знаете, наши судьи не любят наспех слепленных дел… Юнусов сделал микроскопическую паузу и не прогадал. - Позвольте, Альберт Эмильевич! – тут же вспыхнул Павел. – Вы что же, собираетесь проводить всех этих мерзавцев через обычную судебную процедуру, как каких-нибудь казнокрадов или карманников? - А разве у меня есть выбор, государь? – Нарочито развел руки Юнусов. – Закон есть закон. Император возмущенно хлопнул ладонью по подоконнику и дерганой, нервной походкой бросился к письменному столу. Схватив ручку и лист бумаги, он принялся быстро строчить, приговаривая на ходу. - Просто поражаюсь вам, Альберт Эмильевич, честное слово. Сами же говорите, речь идет о государственной безопасности и сами же… Это даже похуже, чем среднеазиатский халифат… Тут покушение на саму империю! А вы вознамерились разводить бюрократию! Какие еще судебные процессы?! Тут важна стремительность, наскок. Вот! Вот! Вот как надо работать, голубчик! Павел приложил личную печать к написанному кривыми, набегающими друг на друга строчками приказу. Сверкнула вспышка и над листом бумаги засиял, запереливался всеми цветами радуги гордый двухглавый орёл. Пискнул императорский вирт: приказ с номерной печатью зафиксирован и обрел законную силу. Павел Четвертый сунул бумагу в руки Юнусова. - Держите, Альберт Эмильевич. И только попробуйте впредь ссылаться на проволочки! Генеральный прокурор быстро пробежал глазами короткий текст. «Правительственному сенату. Всемилостивейше повелеваем с сего дня все дела, заведенные в отношении лиц, связанных с делом полковника Дифенбаха, считать делами государственной важности, связанными с безопасностью империи. Повелеваем передать оные дела в исключительное ведение государственного прокурора с правом судебных решений и приговоров в соответствии с порядком, предусмотренным для данных случаев законом о военном времени. На подлинном Собственной Его Императорского Величества рукою подписано: Павел Четвертый Романов». - Благодарю вас, государь! – Юнусов бережно спрятал драгоценную бумагу в красную папку и склонился в поклоне. «Превосходно. – Билась в голове торжествующая мысль. – Теперь у меня полностью развязаны руки». - У вас всё, Альберт Эмильевич? Прокурор нарочито замялся. Ему, наконец, удалось заронить в душу Павла зерна сомнения в отношении его обожаемых военных. Сейчас можно попробовать по горячим следам укрепить эти сомнения. Но кто знает, вдруг это произведет обратный эффект? Юнусов решил рискнуть. - Есть еще одна деталь, Ваше величество. Возможно, это случайное совпадение, но когда дело касается покушения на Ваше... - Давайте к делу, Альберт Эмильевич, не тяните! - Это касательно того поручика, Белоусова, – вкрадчиво начал Юнусов. - И что же? - Тут вот какая тонкость, Государь. Как показало следствие, еще до покушения Белоусов был знаком, по меньшей мере, с одним из нападавших боевиков. Неким Кириллом Окунем. У них обнаружилось несколько общих знакомых. Павел Четвертый нахмурился, пытаясь понять, куда клонит прокурор.