- Да слышали мы про эту якобы «революцию». – Снисходительно отмахнулся Андрей. – Ясно же, откуда у этой сказки ноги растут. Это всё китайские «товарищи». - А если не китайские? – запальчиво возразил Вениамин. - Стоп-стоп-стоп. – Кирилл даже побледнел от волнения. – Хочешь сказать, у тебя есть доказательств, что какая-то революция действительно была? - Не «какая-то», а пролетарская, – колко ответил Вениамин, с вызовом глядя на Наташу. - Чушь! – убежденно заявил Андрей. – Китайская пропаганда. Наташ, ведь чушь же, правда? - Вы перебрали с пуншем, ребята, – сухо ответила та. – Давайте сменим тему. - Революция… – прошептал Андрей, бухнувшись на тахту к Оле. – Не может быть. Не понимаю… - Чего ты не понимаешь, господин коллежский асессор? – насмешливо поинтересовался Вениамин. Впервые за многие годы он чувствовал себя хозяином положения. - Так! – Оля вскочила с тахты так резко, что Андрей чуть не свалился. – Вы, вы все – немедленно заткнитесь. Мы друзья, и никто ни на кого не донесет. Но мы можем проболтаться. Я первая могу проболтаться. Так что давайте-ка кончайте эти дурацкие разговорчики! - Значит, история Родины для тебя дурацкий разговорчик? – вспыхнул Вениамин. – Знаешь, что… тогда… тогда… Он сорвал с мольберта жалобно затрещавший холст и с усилием разодрал его в клочки. - Вот! – выкрикнул он почти в истерике. - Ну как, полегчало? – совершенно спокойно спросила Ольга. – Разорвать, испортить – это как раз в духе всяких революций. Жаль, что тебя вдохновляют подобные вещи. Смотри, вечер ты уже испортил. Что дальше? Вениамин остыл так же внезапно, как вспыхнул. Он был самым импульсивным из всей компании и все к этому привыкли. - Я…пойду выброшу… – пробормотал он, смущенно тиская в перепачканных руках остатки портрета. - Давай, – как ни в чем не бывало, согласилась Оля. – И будь добр, включи синтезатор. Андрюша, ты, кажется, хотел сделать гуся в яблоках. Так как? - Оленька, ну конечно, будет гусь! Неужели ты во мне сомневалась? – просиял Андрей, оживая. - Не знаю, как насчет революции, но военный переворот – реальность, – угрюмо пробормотал упрямец Кирилл. – Когда речь идет о таких тупых от природы существах, как солдафоны, всегда жди беды. - Ну всё! Мое терпение кончилось! – рассердилась Наташа. – Как можно быть таким… упёртым! Знаешь, Кир, у меня идея. Давай теперь мы с тобой поспорим, а? - В каком смысле поспорим? – удивился тот. - Ты ведь знаешь, я занимаюсь воздействием памятников древней литературы на современных людей. - Э-э… ну, теперь знаю, – неуклюже пошутил тот. - Так вот, ты натолкнул меня на мысль. Я возьму в качестве образца какого-нибудь молодого офицера. Типичного, как ты выразился, солдафона. Если прав ты, вся древняя литература не произведет на него ни малейшего впечатления. Но я готова поспорить на что угодно, что он покажет не меньшую восприимчивость и чувствительность, чем любой из нас. - Ты так веришь в военных? – крикнул из кухни Вениамин. - Я не верю в ярлыки, которые вы навешиваете налево и направо. – Наташа не улыбалась, чувствовалось, что она всерьез задета за живое. – Так что, Кир, ты готов рискнуть? - Я готов! На что спорим? – пользуясь заминкой Кирилла, поспешно выкрикнул Веня, появляясь в дверях. Кирилл отвесил художнику поклон. - Прекрасно! Значит, ты, Венечка. Хорошо… Если ты проиграешь, ты… – Наташа ненадолго задумалась. – Тогда ты восстанавливаешься в университете и получаешь нормальную специальность. Вениамин поморщился, но возражать не стал. - А если я выиграю? Наташа пожала плечами. - Не знаю… - Знаешь. Наташа даже задохнулась от возмущения. - Вот уж нет! - Боишься проиграть? – насмешливо прищурился Вениамин. - Вовсе нет… – Девушка поняла, что попалась в собственную ловушку. – Так нечестно, Пава! - Почему? Ты же сама сказала Кириллу «спорим, на что хочешь». А я хочу именно этого. Наташа побледнела и оглянулась в поисках сочувствия. Оля, поймав её взгляд, озорно подмигнула. Дескать, решайся, подруга. Андрей и Кирилл вообще не понимали, о чем идет речь и только бестолково таращились то на смущенную Наташу, то на торжествующего Вениамина. - Хорошо! – наконец, сдалась Наташа и нервно взлохматила свою роскошную пепельную гриву. – Я, наверное, сошла с ума, но ладно, я согласна. - По рукам! – поспешно, пока девушка не передумала, воскликнул счастливый Веня. – Вы слышали? Она согласилась мне позировать! Вы свидетели! - Сначала выиграй, Леонардо, – протянула Оля и тут же плотоядно улыбнулась. – Наташ, а как ты захомутаешь военного? - Очень просто. В госпиталях всегда требуются помощницы. Пойду добровольцем, выберу себе какого-нибудь раненого. - Чтобы не сбежал? – рассмеялась Оля. - Именно. И чтобы у него было время на чтение. – Наташа явно была настроена самым решительным образом. – А после выписки приведу его сюда и утру ваши интеллигентские носы. - Кстати о носах… – принюхался Андрей. – Там, случайно, не гусем запахло? Ты на какой режим поставил, богомаз несчастный? - Быстрый четыре, – всё ещё не придя в себя от неожиданно открывшихся перспектив, ответил Вениамин. - Ну все, прощай, нежная корочка! – гневно возопил Андрей и ринулся на кухню. – Руки тебе поотрывать, Пава! Через секунду он уже громыхал на кухне тарелками. - А есть и правда охота, просто никаких сил нет. – Оля облизнулась. – Пошли уже, спорщики! И, не дожидаясь остальных, блондинка скрылась за дверями. - Ты проиграешь, – пообещал Вениамин, по-хозяйски ощупывая Наташу взглядом. – Вот увидишь. И тогда я… - И не мечтай, Пава. Венеру перед зеркалом тебе придется рисовать с Ольки. – Не осталась в долгу Наташа. - Если я сейчас же чего-нибудь не съем, это будет портрет Иды Рубинштейн, – донесся из кухни нетерпеливый голос Оли. – И долго вас ждать? Молодые люди, обмениваясь шутками, кинулись в столовую. Автоматика притушила в гостиной свет, и только на забытой всеми вирт-панели по-прежнему пламенели цифры: 1:1. Ничья. Неизвестность. Зыбкое равновесие. КРАСНАЯ ДОМИНАНТА. КИТАЙСКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА Система Датун. Планета Датун-8. Главный политический отдел при штабе русского сектора Народно освободительной армии Китая. БИНЬ и ШАО - Вчера мне звонили из Бейдзина. Шансяо[24] Доу Бинь выразительно покосился на потолок. «Можно подумать, Бейдзин там». – Шаосяо[25] Шао бесило в полковнике всё. И неудивительно. Доу Бинь представляет в секторальном штабе Компартию Народной Республики. А военные недолюбливают партийных функционеров. Спору нет, среди них попадаются толковые и порядочные люди, но в целом настоящие военные считают партийных работников обузой, гирями на ногах, которые только мешают нормальным офицерам делать свою работу. Полковник Доу Бинь мог служить эталоном классического парторга. С аккуратным пробором, в чистеньком, идеально отутюженном мундире, в сверкающих ботинках, не знавших окопной грязи. Вся его роль сводится к тому, чтобы передавать в Центральный комитет отчёты о работе штаба сектора, а обратно доносить до товарищей генералов мнение партии. Правда, по отзывам коллег и агентов майора Шао, для своей паскудной должности полковник Доу не так уж плох. Но любви к своей персоне всё равно не возбуждает. - Товарищи в ЦК интересуются, когда секторальный штаб, наконец, отреагирует на последнее преступление русских? Чаша народного гнева переполнена, – строго произнес полковник Доу, убедившись, что майор Шао не собирается задавать уточняющий вопрос. - Мы работаем над этим, – уклончиво ответил Шао.