– Ну пошли, – согласилась она. Вдвоем они спустились в буфет. Бар действительно работал, но посетителей было кот наплакал. В дальнем углу за столиком сидели двое мужчин, по виду явно командировочных, перед ними стояла наполовину порожняя бутылка водки и лежал пакет с солеными орешками. Возле окна молодая, смело одетая женщина с гривой ярко окрашенных волос задумчиво помешивала соломинкой напиток в высоком бокале. Бармен, субтильного вида паренек с тонкими усиками на совсем еще детском лице и в высоком крахмальном колпаке, с готовностью полез в морозильник и достал оттуда брикет мороженого. Загрузил его содержимое в контейнер, долил молока, сиропу, сбил все это миксером и протянул Карине и женщине два стакана. Они расплатились и сели напротив крашеной. Коктейль оказался действительно на редкость вкусным – нежный, с легким земляничным ароматом. Карина не пробовала такой давно, с самого детства. Ее спутница терпеливо дождалась, пока она распробует предложенное лакомство. – Ну как? – Замечательно, – призналась Карина. – По-моему, нам пора представиться друг другу. – Женщина улыбнулась. – Вас как зовут? – Карина. Брови пожилой удивленно взлетели вверх. – У вас в роду были армяне или осетины? – Нет, – засмеялась она. – У меня в роду все чисто русские. Но вот любимая мамина подруга действительно была армянкой, Каринэ. В честь нее меня и назвали. – Ясно, – пожилая кивнула, – а я – Русудан. – Просто Русудан, без отчества? – Не люблю отчества. – Ее собеседница поморщилась. – Оно напоминает о возрасте, а я в душе ощущаю себя лишь на восемнадцать. – Она весело захохотала. – Хорошо, – с улыбкой согласилась Карина. – Пусть отчества не будет. Ну а ваше-то экзотическое имя откуда? – От отца. Он у меня был чистокровный грузин. Здесь, в Суздале, всю вторую половину жизни провел, тут его могила. Ее я и приехала навестить. Квартиру-то родительскую давно продали, остановиться негде, кроме как в гостинице. – А мать ваша тоже грузинка? Русудан покачала головой: – Нет. Ни за что не угадаете, кто я по матери. – Итальянка? – предположила Карина, глядя на ее четкий, медальный профиль. – Ничуть. Цыганка. Ну что вы, милая, так напряглись? Не жалуете цыган? – Да нет, почему… – смущенно пробормотала Карина. На самом деле это было правдой: цыган она отчего-то не любила и боялась с раннего детства. При виде них всегда старалась ускорить шаг или перейти на другую сторону улицы. – Успокойтесь, – добродушно произнесла Русудан. – На самом деле цыганского во мне не так уж много. У матери в крови всякого разного понамешено. Чистокровной, настоящей цыганкой была лишь моя прабабка – та и гадать умела, и будущее предсказывала. У бабушки все эти способности проявлялись в меньшей мере, а у матери и вовсе сошли на нет. – А я слышала, что способность к гаданию передается генетически из поколения в поколение, – сказала Карина, которой хотелось загладить невольную грубость по отношению к новой знакомой. – Это преувеличение. Хотя, конечно, кое-что умела и мать, и меня научила. Например, гадать по руке. – Русудан метнула быстрый взгляд на ее руки, лежащие на столе, и вдруг предложила: – Хотите, погадаю вам? – Да нет, зачем? – поспешно возразила Карина. – А чего вы боитесь? Я не скажу вам ничего плохого, даже если увижу. Только хорошее. Давайте руку. Внезапно Карина почувствовала странное оцепенение. Она послушно протянула Русудан правую ладонь. Та покачала головой: – Нет, сначала левую. Она снова повиновалась. Пальцы Русудан заскользили по ее коже. От них исходила какая-то магическая сила, от которой стало тепло, уютно и захотелось спать. – Ну вот, – тихо и доброжелательно ворковала Русудан. – Линия жизни длинная, болезни вас беспокоить не будут по крайней мере еще лет двадцать. Вижу хорошую карьеру, любовь. Я же говорила, не стоило бояться… – Она вдруг замолчала, приблизила ладонь к самому лицу. – Стойте-ка… Дайте другую руку. – А что? – испугалась Карина. – Не так что-нибудь? – Все так, – успокоила Русудан. – Просто… странные линии. Они точно не означают смерть или недуг. Скорее всего, это что-то экстраординарное, а что – не могу понять, знаний не хватает. Хотите, пойдем ко мне, я раскину на вас карты? В них я мастак. – Нет, нет, – решительно воспротивилась Карина, освобождая руку из пальцев Русудан, – только не карты. – Но почему? Это может быть неожиданный и крупный выигрыш или огромное наследство. – Та пристально смотрела ей в глаза. – Неужели вам не любопытно? Вставайте же, идем! Карина открыла было рот, чтобы сказать «нет», но вдруг вновь ощутила воздействие невидимой и неодолимой силы. Губы ее сами собой, помимо воли, произнесли: «Идемте». Они покинули буфет. Странное, гипнотическое состояние не оставляло Карину. Разумом она понимала, что никуда ходить не надо. Пора будить Олега, собираться на репетицию. И в то же время другой голос сладко нашептывал: «А вдруг? Вдруг? Что-то прекрасное, нежданное?» Подгоняемая этим вкрадчивым голосом, она послушно следовала за Русудан. Номер той оказался в самом конце коридора. Женщина повернула ключ и распахнула дверь. – Входите, милая. В комнате царил идеальный порядок, кровать была заправлена без единой складки, на покрывале боком стояла взбитая подушка. У окна находился столик, на нем красовалась пузатая вазочка с одной-единственной розовой гвоздикой, лежал шелковый вышитый очечник, а рядом с ним толстая книга, заложенная посередине бумажным листком. – Садитесь, – пригласила Русудан, – я сейчас. Она выдвинула ящик стола и достала колоду карт, еще более потрепанную и толстую, чем та, которая хранилась в спальне у Карины. – Снимите. – Женщина протянула ей карты. Карина левой рукой сдвинула часть колоды. Русудан снова, как недавно в буфете, пристально, оценивающе глянула на ее лицо. – Гадаем на червонную даму. Она ловко извлекла из стопки нужную карту. Та оказалась совсем непохожей на даму червей из Карининой колоды: сухопарая, с надменным взглядом синих глаз и высокой прической, украшенной цветами. Пальцы Русудан стремительно раскидали колоду по частям: часть вверх от дамы, часть вниз, две части по бокам. Затем, что-то шепча себе под нос, она отсчитала несколько карт и положила их рубашками вниз в самый центр. – Итак, что мы имеем… – Русудан веером раскрыла центральные карты, слегка отстранилась от стола, наклонила голову. – На сердце благородный король. В голове – слезы бубновой дамы. Окружает вас казенная обстановка, а при пороге – возвращение в родной дом. Пока не вижу ничего такого. – Она пожевала губами и принялась собирать карты со стола. На этот раз колода была перетасована еще более быстро и причудливо, Русудан выхватывала из нее парные картинки и откидывала их отдельно. Те карты, что остались, она разложила по три в пять кучек, а последнюю раскрыла. Это оказался бубновый валет. – Странно. – Русудан посмотрела на него и покачала головой. – Сердце успокоят какие-то хлопоты… Впрочем, начнем по порядку. Для сердца – ну тут, как прежде, благородный король. Для дома – снова слезы некоей дамы. Что было… – Тут она хитро прищурилась. – Было у вас, милая, любовное свидание, и совсем недавно, в казенном доме, то есть здесь, в гостинице! Что будет? – Русудан открыла предпоследнюю стопку, и тут же лицо ее посуровело. Ничего не говоря, она сгребла со стола последнюю, пятую кучку, заглянула в карты и резким движением перемешала их. – Нет, ничего не видно. Наверное, я ошиблась – все у вас, дорогая, будет как у людей. Ни наследства, ни крупного выигрыша вам не светит. Извините. – Да ничего, – проговорила Карина, чувствуя, как ее отпускают оцепенение и сонливость, – проживу как-нибудь на свою зарплату. Пожалуй, мне пора, – она встала из-за стола, – приятно было провести время. – Всего доброго. – Русудан натянуто улыбнулась. Карине показалось, что настроение у ее новой знакомой внезапно испортилось. Глаза, до этого момента весело блестевшие, потухли, на лбу отчетливо обозначилась вертикальная морщинка. Она подумала, что Русудан, возможно, не пятьдесят, как можно было предположить, а все шестьдесят, даже с хвостиком. Карина еще раз приветливо кивнула на прощание и взялась за ручку двери. – Стойте! – Русудан стояла возле стола, опираясь ладонью о столешницу. – Задержитесь на минутку. – Что-нибудь случилось? – недоуменно проговорила она. – Вам нехорошо? – Нет, со мной все в порядке. А вот… – Она не договорила, подошла вплотную, мягко взяла ее за плечо. – Я понимаю, что поступаю нехорошо, ведь я обещала… – Обещала – что? – Не подать виду, если замечу что-то нехорошее. – Вы увидели в картах дурной знак? – Карина в растерянности отпустила ручку. Она чувствовала, как во рту становится противно и сухо. – Да, увидела. И считаю своим долгом предупредить вас. – Но ведь я смотрела в карты, – не поверила она. – Там действительно не было ничего, кроме свидания, благородного короля, чьих-то слез и хлопот. Что плохого в хлопотах? – Видите ли, деточка, – Русудан подвела ее к кровати и с мягким нажимом на плечи заставила сесть, – вы рассуждаете, как дилетант. Карты же имеют скрытое значение, по ним я отчетливо вижу вашу жизнь в прошлом и в будущем. Это гораздо сложнее, чем просто король и хлопоты. Не верите? – Она глянула на Карину с сожалением. – Хотите, расскажу все о том, как вы жили до сих пор? – Расскажите, – сказала она с вызовом.