Позади них топталась в ожидании Леля. Вот она вскинула голову, лицо ее просияло, она замахала руками и кинулась к соседнему вагону. Карина увидела Олега, широко шагавшего по платформе. Леля налетела на него, обняла, затем на секунду отстранилась, что-то возбужденно говоря и жестикулируя. Потом снова повисла у него на шее. Карина посидела еще с минуту, наконец подняла свою сумку и побрела к выходу. Сони с мужем на перроне уже не было, ушел и Павел. Галина стояла одна и, не стесняясь, плакала, сморкаясь в мокрый платок. Леля все так же обнимала Олега, изредка оглядываясь по сторонам. Карина подошла к ним. – Кариша! – радостно закричала Леля, заметив ее. – Ты что так долго? – Она оставила Олега и кинулась к ней. Чмокнула ее в щеку, потом в другую. – Как же я соскучилась! Хорошо съездили? – Нормально. Как ты? – Я? Отлично. Гуляю каждый день. Одышка проходит потихоньку, а маленький стал так пихаться – просто спасу нет никакого! Это, конечно же, мальчишка, сомневаться не приходится. – Ты могла бы и не приезжать на вокзал, – укорила Карина. – Все-таки холодно, и народу полно, подцепить заразу ничего не стоит. – Глупости. – Леля беспечно махнула рукой. – Как это я не приехала бы? Да я с ума тут стронулась от скуки – вы ведь мне почти не звонили, бессовестные! Мимо тяжело протопала Любаша в длинной, до пят, нутриевой шубе, нагруженная двумя чемоданами. За ней налегке плелся Михалыч, которого по пути в Москву скрутил приступ холецистита. – Эй, народ, – хоричка строго оглядела Лелю, Олега и Карину, – долго стоять тут собираетесь? Сажайте свою беременную в такси и везите домой. – Верно, – спохватилась Карина. – Сейчас идем. – Три дня выходных, – слабым голосом объявил Михалыч и побрел дальше. В машине Карина с Лелей сидели по обе стороны от Олега. Всю дорогу Карина молчала, наблюдая в водительское зеркальце, как Леля прижимается к мужу, щекоча губами его ухо. Олег, напротив, вопреки всегдашней сдержанной суровости, болтал с Лелей, рассказывал забавные случаи из поездки и нежно поглаживал по руке. – Зайдешь к нам? – спросила Леля Карину, вылезая из такси. – Нет, – твердо ответила та, стараясь не глядеть в сторону Олега. – Устала с дороги. Буду вещи разбирать, душ приму. А после завалюсь спать, а то на этих полках всю ночь глаз не сомкнуть. – Ну ладно, – с легкостью согласилась Леля. – Завтра увидимся. 35 Очутившись дома, Карина разделась, швырнула сумку в угол, опустилась на диван и сидела полчаса, не двигаясь и не меняя позы. Потом она наполнила ванну, развела в ней душистую пену, скинула дорожные вещи и долго лежала в обжигающе горячей воде, без мыслей и эмоций. Постепенно ей становилось легче, вялость и оцепенение последних двух дней отступили, на смену пришла способность рассуждать здраво и хладнокровно. Итак, возможно, то, о чем говорила Русудан, уже начало сбываться: они с Олегом отдалились друг от друга и скоро, вероятно, расстанутся совсем. Стоит ли дожидаться момента, когда разрыв станет очевидным? Не лучше ли попытаться обмануть судьбу и уйти первой? Ведь это так просто сделать. Можно продать квартиру, купить другую, поменьше и поближе к Верке – та давно мечтает, чтобы Карина жила рядом. Из капеллы она уйдет, позвонит Зине Бабакиной, попросит устроить к себе в частную школу и будет зарабатывать деньги. В конце концов, так поступают все, кто отчаялся найти в жизни любовь и личное счастье. Да, все так и будет. А об Олеге постарается забыть. Зачем ей повторение истории со Степаном? Слишком больно и тяжело пройти через такое дважды. …Одевшись и уложив волосы, она сварила крепкий кофе, сделала к нему пару бутербродов с сыром и, позавтракав, набрала номер Верки. – Ты? – обрадовалась та. – Ну наконец-то выбрала время, чтобы побеседовать. А то я уж и звонить стесняюсь, вдруг опять не к месту буду. Как дела? – Хорошо, – сказала Карина. – Саша говорил, ты перешла на новую работу. Нравится? – Очень. – Ну и отлично. А этот твой… – Верка деликатно запнулась, но все-таки продолжила: – Твое увлечение – как, в порядке? – В порядке, – подтвердила Карина. Она твердо решила поведать обо всем: о том, что собралась спастись от судьбы бегством, о том, что нуждается в помощи, об обмене квартиры. – Что-то не слышу бодрости в голосе, – недоверчиво проговорила Верка, и в то же мгновение Карина поняла, что ничего ей не скажет. Не сразу. Не сегодня. Потом. Сейчас она просто не может. Надо подождать, еще немного, совсем чуть-чуть, капельку. А потом она сделает это. Обязательно. – Нет, у меня действительно все хорошо, – сказала Карина в трубку. – Тогда приезжай в гости, – предложила Верка. – Может, лучше ты ко мне? – Увы, – та весело засмеялась, – боюсь, подружка, в ближайшие года полтора мне к тебе не выбраться. Да и не только к тебе. – Это почему? – Да потому, что у нас ожидается прибавление. Карина застыла от удивления. – Ты ждешь ребенка? – Давно, дорогая моя. Сказать точнее – я почти на сносях. – И когда тебе рожать? – В начале апреля. – Почему ж ты ничего не говорила? – А ты хотела что-нибудь слушать? – мягко укорила Верка. – Тебе ведь было не до чужих проблем. Карина почувствовала стыд. Единственная подруга, близкий, преданно любящий ее человек – а она на нее наплевала с высокой колокольни, скрываясь от встреч и телефонных звонков, ослепленная своей сумасшедшей любовью. Почему ей не удается жить так, как другие люди? Разве Верка не любит своего Сергея? Еще как любит, но при этом спокойно успевает рожать от него детей, общаться с друзьями, работать, вести дом. – Как ты собираешься справляться с двумя? – спросила она подругу. – Понятия не имею, – призналась та. – Честно говоря, меня это беспокоит. Ты же знаешь, Сережка на работе сутками, Егорку нужно в школу отвозить и забирать. Придется кого-нибудь нанимать для этой цели. – Не надо нанимать, – решительно сказала Карина, – я приеду и буду помогать. – Ты приедешь! – с незлой иронией произнесла Верка. – Обязательно! Прости, что пропала так надолго, больше этого не повторится. – Ладно, буду ждать, – проговорила Верка растерянно, уловив металл в ее голосе. – Целую. Карина повесила трубку. Вот все и сладилось само собой. Теперь у нее есть четкий срок – начало апреля. Теперь она легко сможет объяснить Олегу, а главное Леле, свой отъезд: нужно помочь подруге нянчить ребенка. Именно об этом, кажется, мечтала она прошлой осенью, только малыш планировался Лелин. А будет Веркин. Главное – уехать отсюда, перестать видеть Олега, работать вместе с ним, играть концерты, а там как пойдет. Через какое-то время, когда боль утихнет, Карина сможет заняться квартирой, подобрать варианты, организовать переезд. …Она машинально глянула на стену, где висел отрывной календарь. Двадцатое февраля. Значит, осталось немногим больше месяца. Карина решительно распахнула бар, где в одиночестве стояла почти полная бутылка дорогого коньяка, некогда принесенного Сашей. Достала рюмку, наполнила ее до краев, выпила залпом, сдерживая мучительный спазм в горле. Затем еще одну и еще. По телу разлилось блаженное тепло, голову окутал ватный туман, не осталось ни одной горькой мысли. Что-то весело напевая себе под нос, Карина нетвердым шагом прошла в спальню и достала из тумбочки альбом с фотографией Степана. – Ну что? – Она подмигнула снимку. – Ты меня бросил? Бросил? А я… я брошу его! Да, брошу, не буду дожидаться, пока со мной это проделают во второй раз. Вот так. – Она кинула альбом на кровать, не удержала равновесия и плюхнулась сама. «Да ведь я пьяна в стельку», – мелькнуло в голове, и тут же Карина громко, нараспев повторила: