Глава 9 До последнего вздоха Сначала Гончая пыталась считать шаги и повороты, но вскоре сбилась со счета, а мешок с ее головы не снимали, казалось, еще целую вечность. Когда это наконец произошло, она увидела перед собой железную дверь с глазком, закрытым металлической заслонкой. – Она здесь? Голос дрогнул от волнения. Не верилось, что уже через несколько секунд она увидит Майку. – Здесь-здесь, – успокоил ее Стратег. – В своих апартаментах. Он стоял рядом, комкая в руках мешок, который собственноручно надел Гончей на голову, как только они прибыли на Таганскую. Даже не позволил ей самостоятельно сойти с пассажирской дрезины. Потом ее куда-то повели, сначала по платформе, потом по какому-то коридору, потом по лестнице и снова по коридору. Лестницы и переходы сменяли друг друга. Шум станции, звук работающих механизмов и человеческие голоса то затихали вдали, то возникали рядом, буквально за спиной. Иногда сквозь плотную ткань мешка удавалось разглядеть ярко горящие фонари или прожектора, но большая часть пути пролегала в полумраке. – Что это за место? – спросила Гончая, разглядывая железную дверь. – Бункер, – улыбнулся Стратег. Похоже, ее вопрос удивил его. – Не мог же я поселить прорицательницу прямо на станции. – Она здесь совсем одна?! – опешила Гончая. На этот вопрос он даже не стал отвечать. – Так ты будешь входить или нет? Гончая поспешно кивнула. Лязгнул отпираемый замок, и она увидела Майку. Девочка сидела на краешке детского стульчика, стоящего напротив двери. Когда дверь открылась, она вскочила на ноги, но не двинулась с места. Несколько секунд взрослая женщина и шестилетняя девчушка смотрели друг на друга, борясь с подступающими слезами. Потом Гончая стряхнула оцепенение и переступила высокий металлический порог. Стратег шагнул следом, но ее это не остановило. – Я виновата перед тобой. Прости, если сможешь, – сказала женщина, глядя в расплывающееся перед глазами лицо девочки. – Но больше я никогда не сделаю тебе больно. – И я! – воскликнула девочка, бросаясь ей навстречу. Вдоволь насмотревшись на их объятия, Стратег наконец вышел в коридор и даже закрыл за собой дверь. Это совсем не походило на него. Гончая даже удивилась. Она была уверена, что Стратег ни на секунду не оставит ее с Майкой наедине. – Ты скучала по мне? – спросила девочка и сама же ответила на свой вопрос: – Знаю, скучала. Гончая кивнула. Наверное, скучала, раз чуть не сдохла от отчаяния. – А ты? Вместо ответа Майка протянула ей пластмассовую куклу с оторванной головой. – Сможешь починить? – Попробую. Она кое-как насадила голову на пластмассовый штырь, но та плохо держалась, и стоило наклонить или встряхнуть куклу, как ее голова заваливалась набок. Гончая виновато развела руками. – Прости. Лучше не получается. – Пусть, – отмахнулась Майка. – Я все равно с ней не играю. – А во что ты играешь? – с улыбкой спросила Гончая и опять невпопад. Майка повернула к ней свое личико и уставилась в глаза умоляющим взглядом. – Забери меня отсюда! У Гончей перехватило дыхание, но девочка и без слов все поняла. – Я знаю, не заберешь, – уставившись в пол, сказала она. – Ты ищешь одного дядю. «Троих», – мысленно поправила Гончая, но перебивать Майку не стала. – Ты его найдешь. Здесь. Девочка вскочила с кровати, на которой они сидели, подбежала к столу, заваленному рассыпанными цветными карандашами, и принялась что-то лихорадочно рисовать на листе бумаги. Потом она вернулась и протянула Гончей готовый рисунок, на котором изобразила ряды железных клеток, как в фашистском концлагере, только вместо пленников в клетках сидели хищные звери, а в проходе между клетками стоял вооруженный человек в камуфляже. Хотя Гончая никогда не бывала в зверинце охотничьего полигона, где егеря держали отловленных хищников, она сразу поняла, что Майка изобразила именно его. – Это тот человек, которого я ищу? – спросила она, указав на единственного мужчину на рисунке. Майка кивнула. – Да. Только… Глаза девочки внезапно закатились, и она бы наверняка упала на пол, если бы Гончая не поймала ее. К счастью, ее обморок в этот раз длился недолго. Через несколько секунд Майка открыла глаза и испуганно забормотала: – Он… он… Его задерут звери, когда он будет ловить их в следующий раз. Я видела! Тебе надо спешить! Скажи ему, чтобы он туда не ходил! Иначе погибнет! Пожалуйста, скажи! – Конечно, скажу, – заверила ее Гончая. – Ты только не волнуйся. Майка всхлипнула и отвернулась. – Пока я сидела здесь одна и ждала тебя, мне стало очень страшно. Одна, взаперти за железной дверью! Любой ребенок на ее месте перепугался бы. Гончая погладила Майку по голове и обняла ее. – Чего ты испугалась, маленькая? Девочка долго не отвечала, а когда высвободилась из объятий и направилась к столу, Гончая поняла, что ее преследовали совсем не воображаемые детские страхи. – Вот этого, – Майка вытащила из-под лежащей на столе стопки бумаги нижний лист, сплошь покрытый беспорядочными черными каракулями. – Что это? – удивилась Гончая. То, что она видела перед собой, совсем не походило на все прочие Майкины рисунки. Там можно было различить людей, животных, дома или интерьеры станций, а здесь только бессмысленное нагромождение закручивающихся и пересекающихся черных линий. – Я не знаю! – призналась Майка. – Я даже не помню, как взялась за карандаш. Но когда открыла глаза, увидела вот это. – Можно мне? – Гончая протянула руку к рисунку. Ей вдруг показалось, что клубок каракулей начал распутываться и на листе на миг проступило то, что скрывалось за ними. – На! – Майка поспешно сунула ей рисунок. Но наваждение, если оно и было, уже исчезло. – Порви его! Я боюсь на него смотреть. В изображении действительно было что-то пугающее. За всеми этими наползающими друг на друга закручивающимися в спирали черными линиями скрывалась какая-то угроза. И чем дольше Гончая смотрела на рисунок, тем ощутимее (реальнее!) она становилась. Пальцы словно сами собой сомкнулись на краю листа, но едва раздался треск разрываемой бумаги, как распахнулась входная дверь, и в комнату ворвался Стратег. – Не сметь! – с порога закричал он и, подбежав к Гончей, выхватил у нее оба рисунка: тот, который она хотела порвать, и тот, на котором Майка изобразила егеря и клетки с отловленными зверями. – Значит, начала рисовать. Молодец. – Стратег одобрительно взглянул на Майку, затем повернулся к Гончей и строго сказал: – Я пустил тебя сюда не для того, чтобы ты портила рисунки провидицы! Хорошенько запомни это, если хочешь снова ее увидеть. – Пожалуйста, не наказывайте ее! Это я попросила ее порвать рисунок, – вступилась за Гончую Майка. Стратег не обратил внимания на слова девочки. Небрежно взглянув на каракули, он заинтересовался последней Майкиной работой. – Кто это, егерь Ганзы? – спросил он, изучая рисунок. – И ты ищешь этого человека? По собственной инициативе или новый контракт? «Тебе-то что?» – мысленно огрызнулась Гончая, но решила не накалять обстановку еще больше. – Контракт. – А кто заказал? – Брамины. – Брамины? – удивился Стратег. – Придумали себе новую игру? Платят-то хоть хорошо? Гончая промолчала, но он и не ожидал от нее ответа. – Ладно, отправляйся на Пролетарскую, раз подписалась. – Уже? – опешила Гончая. Она надеялась, что Стратег позволит ей общаться с Майкой хотя бы несколько часов.