— Сейчас она важна вам, — продолжила девушка, — а я ее записала. Значит, я все правильно сделала? — Логично, — пробормотал стоящий на крыльце Лунин. — Логично, — растерянно нахмурился полковник. — Ладно, выражаю вам, так сказать, благодарность за помощь следствию! Остальных граждан прошу брать пример с молодого поколения. Давайте, в темпе выкладываем, у кого что имеется. Две минуты спустя в коробке лежали почти два десятка смартфонов разных наименований, несколько флешек и два цифровых диктофона, один из которых принадлежал самому Зарецкому, а другой его помощнице. — Ну что же, — Изотов подхватил коробку и сунул ее под мышку, — от лица следственных органов благодарю вас за сотрудничество. К сожалению, есть основания предполагать, что кто-то из здесь присутствующих, — он обвел взглядом настороженно притихшую толпу, — мог утаить предметы, подлежащие выдаче. А посему переходим ко второй стадии нашего сотрудничества. Сейчас вы все поочередно будете заходить в вертолет, где состоится процедура досмотра. — Самодовольно улыбнувшись, Изотов щелкнул пальцами и конкретизировал: — Досматривать будем как имеющийся при вас багаж, так и вас самих. — Что значит — самих? — возмутилась одна из молчавших до этого женщин. — Вы что, нас обыскивать собрались? — Досматривать, — уверенно возразил Изотов. — Досматривать, причем исключительно с вашего согласия. Ну а с теми, кто такого согласия не выразит, мы поступим следующим образом: на данных особо несознательных граждан будет составлен протокол о невыполнении законных требований представителя органов власти, после чего эти несознательные будут задержаны, сами понимаете, с применением специальных средств, а затем обысканы, как это и полагается делать с задержанными. Всем все ясно? Тогда прошу на борт! Обещаю первому особо деликатное обращение. — Олег Вячеславович, что вы молчите? — возмутилась все та же женщина. — Хоть что-то вы сказать можете? Вы же, в конце концов, адвокат! — В тайге адвокатов не бывает, — хрипло отозвался Зарецкий. — Здесь либо волки, либо охотники. — И неизвестно, кто страшнее, — усмехнулся краснолицый и вновь сделал шаг вперед. — Пошли, начальник. Я первый. Процедура «добровольного досмотра» заняла достаточно долгое время и осложнялась тем обстоятельством, что среди прибывших на горную базу отдыха представителей власти не было ни одной женщины, в результате чего обыскать как следует отдыхавших в «Ковчеге» представительниц прекрасного пола было фактически невозможно. Во всяком случае, не прибегая к откровенному насилию, чего Изотов все же решил избежать. Как это ни странно, простейший вопрос, который сразу должен был прийти в голову всем подвергавшимся унизительной процедуре, был задан лишь полчаса спустя. Озвучила его помощница адвоката Алла Михальчук, которую грубо подтолкнул к вертолету один из спецназовцев. — Я не понимаю, если нам все равно улетать, то почему нельзя провести этот ваш досмотр по прибытии? В конце концов, в аэропорту есть для этого условия. У вас же есть женщины-сотрудники? — Восьмое марта сегодня, все дамы на отдыхе, — отозвался высунувшийся ей навстречу майор. — Так что поздравляю с праздничком всех, имеющих отношение. А вы, девушка, не митингуйте. Сказали — здесь досматриваем, значит, досматриваем. После того как сумки, чемоданы и карманы всех тринадцати человек были тщательнейшим образом исследованы, коллекция трофеев Изотова увеличилась еще на один смартфон, две флешки и такое же количество карт памяти. За это время Рокси успела прогуляться по ближайшим окрестностям, а у Лунина изрядно замерзли ноги. — А теперь, внимание, очередное объявление, — довольный результатами проведенной «спецоперации», выскочил на трап вертолета Изотов. Оглядев стоящих перед вертолетом людей, он остановил взгляд на Михальчук. — Здесь кое-кто недавно возмущался, почему это мы не можем провести досмотр, не забываем, что добровольный досмотр, в другом месте и в других условиях. Так вот, удовлетворяю любопытство этого «кой-кого», ну и заодно всех остальных. Мы никуда не летим. Вернее, не так. Вы никуда не летите. Вскинув руку, полковник пресек поднявшийся было возмущенный гул. — Вы так орете, что с гор скоро лавины сойдут. Не надо так нервничать! С целью проведения следственных действий и уточнения всех обстоятельств произошедшего сегодня инцидента вам всем придется задержаться здесь на некоторое время. Вместе с вами придется задержаться и мне, а также, — Изотов небрежно махнул рукой в сторону крыльца, — еще одному следователю. — На некоторое время — это вы что подразумеваете? — первым отреагировал стоявший немного в стороне ото всех Зарецкий. — Понятия не имею, — одарил его улыбкой Изотов. — Могу сказать одно: ни я, ни мой коллега особого желания надолго задерживаться на этом курорте не имеем. Управимся за день — чудесно. Понадобится больше времени — уже не так хорошо. На ближайшие пару часов программа следующая: силами бойцов спецназа будет проведен тщательный досмотр всех помещений и прилегающей территории. Сразу предупреждаю — вся обнаруженная аудио-, видеоаппаратура будет изъята, то же самое касается оружия. Как только осмотр будет завершен, вы сможете вернуться в свои номера. Дам вам час на отдых, после чего все дружно собираемся на первом этаже в гостиной. Ясность полная? Тогда прошу всех запастись терпением. — Я прошу прощения! Все обернулись на донесшийся со стороны крыльца голос. Старательно растягивая замерзшие губы в улыбке, Лунин помахал рукой собравшимся. — Я хотел бы обратить внимание еще на два момента. Первое — это то, что меня зовут Лунин Илья Олегович. Ближайшее время мне со всеми вами придется пообщаться, так что будет лучше, чтобы вы знали. Илья вновь смущенно улыбнулся. — А второе, это, наверное, касается в большей степени господина Корхмазяна: надо решить вопрос с нашим расселением. Здесь ведь остались свободные номера? Глава 5, в которой Лунин начинает вести расследование, а Юрка решает начать новую жизнь Два часа спустя гостиная вновь постепенно начала заполняться людьми. Спустившиеся раньше других Лунин с Изотовым успели занять уже полюбившиеся им кресла у камина и подводили итоги проведенного обыска. Итогов было немного. Поскольку никаких диктофонов и прочих тайно установленных записывающих устройств обнаружено не было, приняли решение вывезти из гостиницы всю имеющуюся аппаратуру, включая телевизоры и обнаруженный на кухне музыкальный центр. Еще одним, незамедлительно изъятым уловом оказалась небольшая коллекция охотничьего оружия, на которую, впрочем, Грачик тут же предъявил разрешительные документы. — Больше ничего нигде не припрятано? — с грозным прищуром осведомился Изотов, разглядывая пятизарядный «ремингтон». — Смотри, армян, ежели чего еще найдем, огребешь по полной программе. — Вы, главное, с этим поаккуратнее, — печально вздохнул Грачик, — хорошее ведь оружие. — Не боись, — Изотов панибратски хлопнул управляющего по плечу, — ничего с твоими берданками не случится. Кроме всего прочего, были изъяты два телефона спутниковой связи. Один, исправный, Изотову передала Алла, второй, разбитый вдребезги, лежал на барной стойке в гостиной. — Хороший был телефон, — вновь печально прокомментировал Корхмазян. — А у тебя все хорошее, — ухмыльнулся в ответ полковник. — Вот ружья, ты молодец, в порядке хранишь. Что ж за телефоном не уследил? Дорогая ведь игрушка. — Так ведь вчера вечером гости домой звонили, — управляющий огляделся по сторонам, словно ища поддержки у стоящих поблизости постояльцев, — почти все звонили. Как отказать? А над душой же стоять не будешь. Так он здесь до утра и остался. — Только ночь не пережил, — хмыкнул Изотов, — хорошо еще, что про телефон Зарецкого никто не знал. — Хорошо, — с сомнением в голосе отозвался Грачик, — так бы вас сейчас здесь не было. — Вот именно, — полковник, почувствовавший некоторую двусмысленность фразы, нахмурился, — а вам без нас никак нельзя. Поверь мне! Последним в списке изъятого, но отнюдь не последним по значению был шуроповерт, а точнее, совсем небольшая по размеру аккумуляторная отвертка. Как выяснилось из сбивчивых объяснений постояльцев, именно с помощью этой отвертки, а также нескольких металлических уголков неизвестный злоумышленник накрепко прикрутил дверь, ведущую в служебные помещения, а заодно и в комнаты, в которых жила чета Корхмазян. — Я, когда открывал, думал, аккумулятора не хватит, — эмоционально объяснял, передавая отвертку следователям, Денис Сипягин, худощавый молодой человек со скуластым лицом и спадающей на лоб прядью белесых волос, — последние два шурупа еле выкрутил. — Это значит, вы всех из номеров выпускали? — тут же насторожился Изотов. — А сами как вышли? — Нет, выпускал не я, — молодой человек покачал головой, — мне самому родители дверь открыли. А уже когда мы всей толпой вниз спустись, тогда я первый шуроповерт и заметил. Дверь открыл, так Грачик мне чуть на шею не запрыгнул от радости. Потом обернулся и кричит во все горло Наталье Сергеевне, мол, можно выходить, дверь открыли. А она ему отвечает, сейчас кофе закончу делать и выйду. Мне даже смешно стало, такое творится, а она кофе варит. Денис улыбнулся еще совсем детской улыбкой человека, действительно не понимающего, как можно варить кофе, находясь взаперти. — Ясно, шуроповерт, значит, вы залапали, отпечатки пальцев там теперь искать смысла нет, — мрачно отозвался полковник. — Ну ничего, все равно поищем, авось, что и выплывет. И вот теперь, когда два спутниковых телефона, десяток телевизоров, музыкальный центр и аккумуляторная отвертка в сопровождении группы специального назначения улетели за перевал, Лунин и Изотов, удобно расположившись в креслах, имели возможность наблюдать за тем, как постояльцы отеля будут спускаться вниз со второго этажа. Пробежавшись взглядом по уже составленному списку находящихся в здании людей, Илья с трудом передвинул массивное кресло поближе к полковнику: — А кто такой Памусян? — Ной. Изотов махнул рукой куда-то в сторону лестницы. Повернув голову, Илья удивленно нахмурился. Кроме них, в комнате никого не было, а со второго этажа еще пока никто не спускался. — Я не понял, — честно признался Лунин. — Картину на стене видел, — Изотов вновь махнул в сторону лестничного марша, — где мужик руки растопырил? Вот это и есть Памусян. Памусян Ной Тигранович. Ты думаешь, с чего он гостиницу так назвал? — С чего? Илья с любопытством повернулся к полковнику. Изотов ответил ему полным недоверия взглядом. — Ты это сейчас серьезно или придуриваешься? Ты что, про ковчег ни разу не слышал? — Это где каждой твари по паре? — уточнил Лунин. — Ну слава богу, — закатил глаза под потолок Изотов. — А кто ковчег построил, не помнишь? Еще раз взглянув на висевшее над лестницей деревянное резное панно, Лунин предположил: — Памусян? — Какой Памусян? — Полковник судорожно дернулся в кресле и, выпучив глаза, уставился на Лунина. — Ной! Ной его звали. Ты Библию хоть раз в руки брал? — Брал, но не пошло как-то, — вновь проявил честность Лунин, — я больше детективы читаю. — Детективы он читает, — фыркнул, немного успокаиваясь, Изотов. — Памусян этот в свое время первый человек был в армянской диаспоре. У нас в области точно, а может, и по всей Сибири. Ушлый товарищ, в девяностые годы, когда приватизация шла, везде подсуетиться успел. Где только не пролез в совладельцы. А потом, лет через двадцать, когда цены на все предприятия в разы подскочили, начал потихоньку от своих акций избавляться. В конце концов он почти все распродал. Уж не знаю, почему эта гостиница до сих пор нужна. Денег-то она никаких почти не приносит, больше хлопот. В свое время он ее для себя строил, говорят, любил здесь в одиночестве время проводить. На горы смотреть. Хотя и гости к нему сюда разные прилетали. Если не врут, то в десятом году даже премьер-министр тут у него ночевал. — А кто у нас был в десятом премьер-министром? — Илья задумчиво потер переносицу. — Да неужели? — Вот тебе и неужели, — усмехнулся Изотов. — Если честно, мне самому все это шеф рассказал, пока за тобой ехали. Но он обычно знает, что говорит. — Это точно, — согласился Лунин. — А где сейчас этот Памусян, неизвестно? Его ведь, наверное, тоже придется допрашивать. — Ох, Лунин, наивный ты человек, — снисходительно отозвался полковник. — Есть такие люди, которых допросить хочется, но нет никакой возможности. Вот Памусян как раз один из них. — Он что, умер? — Илья непонимающе уставился на полковника. — Живой. Я думаю, как его врачи лелеют, он еще нас с тобой переживет, — усмехнулся Изотов. — Руки у тебя, Лунин, коротки, чтобы Памусяна допрашивать. Уехал он. Далеко уехал.