Боковым зрением Илья уловил какое-то быстрое движение справа от себя. Он едва только успел повернуть голову, как среагировавший первым Изотов перехватил рванувшегося было Грачика и заломил ему руку за спину. Из перекошенного от ненависти рта Корхмазяна одно за другим вылетали слова проклятий, а по его небритым щекам, оставляя на них мокрые полосы, одна за другой катились крупные слезы. — Отпусти, — бросил Илья Изотову, с силой обхватывая Грачика за плечи. — Вам сейчас лучше уйти. Здесь вы уже ничего не сделаете. Уже и не надо. Несколько секунд тщедушное, костлявое тело еще пыталось оказывать сопротивление, затем безвольно обвисло на руках у Лунина. Услышав глухие, раздающиеся у него прямо под мышкой рыдания, Илья с надеждой взглянул в сторону Кожемякиной. — Вы не поможете? — Конечно! Женщина поспешно вскочила с места, ее примеру тут же последовала Латынина. — Отведите его в комнату, — попросил Илья, — побудьте с ним какое-то время. Если захочет, пусть выпьет, только не слишком много. Дождавшись, когда подхватившие Грачика под руки женщины покинут гостиную, Илья взглянул на стоящего рядом Изотова и, наклонившись, прошептал ему на ухо: — Ну что, если наручники с собой, можно действовать. — Ты уверен? — так же тихо уточнил полковник. — Уверен, — торопливо, словно боясь, что уверенность его вот-вот может рассеяться, отозвался Лунин. — Ну и хорошо, — помурлыкал Изотов, доставая на ходу наручники. — Гражданин Сипягин Денис Артурович, вы задержаны по подозрению в убийстве Зарецкого. Руки! Минуту спустя двое мужчин один за другим поднимались по лестнице. Денис, со сцепленными руками, успел дважды обернуться в сторону родителей, при этом оба раза на лице его появлялась кривая усмешка. Шедший же позади него Изотов тут же нервно замирал, вскидывая руку к висящей под левой подмышкой кобуре, и недовольно ворчал: — Проходим, не задерживаемся! Вот скрипнула ступенька под ногами задержанного, вот спустя секунду на нее же наступил Изотов. Вторая сверху, машинально зафиксировал Лунин. Несколько минут спустя полковник сбежал вниз по лестнице, сияя довольной улыбкой. — Ну все, клиента закрыл, Хованскому отзвонился. Он всем доволен. Для нас, кстати, тоже приятная новость. Погода улучшается. Сегодня нас забрать уже не смогут, вся техника занята. А вот завтра с утра вертолет будет здесь. — Ненадолго задержавшись взглядом на жмущейся друг к другу чете Сипягиных, Изотов устремился к барной стойке. — Ну что, можем отметить наши успехи, а затем спокойно дожидаться вертолета. Как оказалось, Изотов глубоко ошибался. Глава 15, в которой все ждут вертолета, но не у всех получается дождаться Первый выстрел раздался в тот самый момент, когда Илья, лежа на кровати и поглаживая устроившуюся у него на груди Рокси, уже почти задремал. Второй прогремел спустя секунду, когда болонка успела шмыгнуть под кровать, а Лунин уже коснулся дверной ручки. Как позже рассказала случайно оказавшаяся в это время в коридоре Мария Александровна, выстрелам предшествовало появление на втором этаже вооруженного человека. Подойдя к двери номера, в котором был заперт Сипягин-младший, Грачик, а вооруженным человеком оказался именно он, наклонился к замочной скважине и громким шепотом, исключавшим возможность узнать его по голосу, позвал: — Денис! Дениска! Вместо того, чтобы как можно скорее укрыться у себя в номере, Мария Александровна застыла неподвижно, разглядывая пятизарядный охотничий карабин «Вепрь», изготовленный вятско-полянским заводом «Молот», который Грачик держал в правой руке. Вернее, как говорила сама Кожемякина, смотрела она на ружье. «Я сразу поняла, что у него ружье», — позже раз за разом повторяла женщина заинтересованным слушателям. О том, что это именно пятизарядный «Вепрь», ей стало известно гораздо позднее от любезно поделившегося информацией полковника Изотова. За дверью послышался какой-то неясный шум, должно быть, Сипягин вскочил с кровати, а затем и его негромкий голос: — Да! Здесь я! Кто это? Должно быть, Денис тоже говорил, наклонившись к замочной скважине. Во всяком случае, уже успевший вскинуть карабин на изготовку Корхмазян выстрелил именно в ту часть дверного полотна, в котором виднелась узкая прорезь. Заряд картечи прошил дверь насквозь несколькими сантиметрами ниже врезанного замка. Испуганно вжимаясь в стену, Кожемякина хотела было закричать, но вдруг почувствовала, что голосовые связки отказываются ей подчиняться. Из приоткрытого рта вырвался лишь негромкий шипящий звук, не способный заглушить отчаянный вопль, донесшийся из-за простреленной двери. — Попал, — удовлетворенно произнес Грачик и вновь выстрелил, ориентируясь на голос. Распахнув дверь, Лунин, как был босой, в джинсах и футболке, выскочил в коридор. Заметив его появление, Грачик предупредительно выставил вперед левую руку и попросил: — Подожди, постой так немного. Не мешай. Илья в нерешительности остановился. До вооруженного человека было метров десять, не меньше. Пробежать их по узкому коридору и при этом не оказаться пойманным на прицел представлялось не просто чем-то малореалистичным, а скорее абсолютно невыполнимой, бредовой идеей, о которой даже не стоило и думать. Наклонившись к двери, Грачик несколько мгновений что-то разглядывал сквозь пробоины, только что появившиеся благодаря его усилиям. — Еще шевелится, — укоризненно покачав головой, он приставил ствол карабина к одному из отверстий. Все, что успел сделать Лунин, прежде чем Корхмазян вновь нажал на спусковой крючок, — это крикнуть: — Не надо! Поворот головы. Внимательный, задумчивый взгляд. Улыбка. Грустная улыбка человека, понимающего, что назад пути нет. Тихий ответ: — Так правильно. Выстрел. С третьего раза заряд картечи пробил в мягкой сосновой двери отверстие столь внушительного размера, что сквозь него легко можно было бы просунуть сжатую в кулак руку. Наклонившись к нему, Грачик на секунду замер, затем выпрямился и удовлетворенно кивнул Лунину: — Все. Теперь нормально. Пойду, пожалуй. — Да-да, — Илья внимательно наблюдал за тем, как описавший широкий полукруг в воздухе оружейный ствол опустился к полу, — конечно. Не смею задерживать. — Еще бы, — усмехнулся Корхмазян и заковылял к лестнице. Как только вооруженный человек исчез из поля зрения, Марии Александровне моментально стало легче, во всяком случае, к ней вернулась способность издавать громкие и даже несущие некоторую смысловую нагрузку звуки. — Убивают, — истошно заголосила она, — человека убивают! — Убили уже, — досадливо поморщился предпочитающий точность формулировок Лунин, но это его уточнение растворилось в шуме открывающихся дверей и многоголосом гуле. В одно мгновение в коридоре сделалось тесно и необычайно шумно. Поняв, что стрельба окончена, еще оставшиеся в живых постояльцы «Ковчега» дружно вывалили в коридор. Успевший быстро сориентироваться Изотов первым оказался у изрешеченной картечью двери и, выставив перед собой руки, преградил путь любопытным: — Граждане. Сдаем назад. По малой сдаем назад, я сказал. Нет, нельзя посмотреть! Одним глазком тоже нельзя. Лунин! Ты чего там замер? Остолбенел с перепугу? Иди сюда. Илья двинулся по коридору и почти тут же болезненно скривился, когда одна из дочерей Кожемякина в толчее наступила ему каблуком на босую ногу. — Так, Лунин, чего ты мне рожи корчишь? Докладывай, — поторопил Изотов. — Кто стрелял? Корхмазян? — Корхмазян, — коротко подтвердил Илья. — Ясно. Припрятал, значит, хромой ружьишко одно от нас. Ты присутствовал? Лунин кивнул. — Очень хорошо, имеем раскрытие. Побольше б таких дел было, — обрадовался полковник. — Меры к задержанию почему не принял? Илья молча смотрел в лицо Изотову, вернее в точку, расположенную в нескольких сантиметрах над переносицей, и думал о том, что если полковника как следует щелкнуть по лбу, то наверняка, дернув головой, он ударится о дверь затылком. — Ты чего молчишь, Лунин? — Брови Изотова поползли навстречу друг другу. — Я спрашиваю, чего ж ты его не задержал? — Я? А что я? — Илья все еще старался сохранять хладнокровие, хотя точка, расположившаяся над переносицей Изотова, буквально молила о том, чтобы кто-нибудь как следует по ней врезал. — Я ведь пистолет тебе вернул. Так что, если хочешь, можешь возглавить преследование и лично провести задержание. Думаю, он недалеко ушел. С такой-то ногой. — У него же в сарае снегоходы стоят, — послышался за плечом бас Кожемякина, — хорошие аппараты, мощные. На них и через перевал махануть можно. А там и до города добраться не проблема. Лунин обернулся, скользнул взглядом по раскрасневшемуся лицу Станислава Андреевича. — У вас, кажется, жене плохо, — холодно произнес Илья, отодвигая Кожемякина в сторону, — вы обратите на нее внимание. Хотя бы для разнообразия. Сделав всего два шага, Лунин вновь остановился. Сипягины стояли перед ним, тесно прижавшись друг к другу. Антонина Владимировна обвила руками мужа и тихо плакала, уткнувшись лицом ему в грудь. Артур Львович еще пытался держаться, но трясущиеся губы и тусклый, безжизненный взгляд говорили о том, что эта попытка дается ему из последних сил, которые вот-вот уже кончатся. Сипягин раз за разом повторял одни и те же движения: проводил левой рукой жене по волосам, целовал ее в макушку, затем правой рукой гладил по спине, успевая в это же время что-то шептать ей на ухо. После небольшой, секундной передышки все повторялось. Неожиданно Сипягина оттолкнула мужа от себя и яростно прошипела: — Почему ты? Почему ты сам не сделал этого? Тогда Денис был бы жив! Лицо Артура Львовича страдальчески перекосилось. Наконец в отрешенном взгляде Сипягина промелькнуло некое подобие осмысленности. Он покачал головой и с видимым усилием произнес фразу, которую Илья уже от него слышал: — Месть уничтожает. Обоих.