Лунин вздохнул. Оценивать интеллект Хованского ему почему-то не хотелось. — Ладно, не напрягайтесь, — рассмеялся мужчина, извлекая откуда-то из-под стола кожаную папку, чем-то похожую на ту, в которой сам Илья носил документы, — на этот вопрос можете не отвечать. Ответьте мне лучше на другой. Раскрыв папку, он выложил перед Ильей несколько фотографий. — Предположим ситуацию. Из этих людей вам нужно пожертвовать кем-то одним. Сделайте выбор. Ошеломленный, Илья застыл, склонившись над столом, на котором лежало четыре снимка. Мать. Отец. Ира. Пашка. — Ну же! — В голосе собеседника слышалось нетерпение. — Быстрее, Лунин! Решайте! — Зачем это? — Подняв голову от фотографий, Илья в упор взглянул на сидящего напротив него человека. — Упс, Лунин! — На загорелом лице появился волчий оскал. — «А когда мы все посмотрим в глаза ему, на нас из глаз его посмотрит тоска.»[11] Верно? Вы не в своем кабинете. Здесь вопросы задают вам. И от того, как вы на них ответите, зависит очень многое, причем не только в вашей жизни. Мужчина помолчал, давая возможность Илье как следует осмыслить услышанное. — Ладно, так и быть, по случаю первого дня нашего общения пойду вам навстречу, — оскал вновь начал напоминать человеческую улыбку, — сформулирую вопрос немного иначе. Из них всех вы можете спасти только одного. Выбирайте! Выбирайте быстро, Лунин. Не усложняйте мне работу. Илья судорожно накрыл ладонью одну из фотографий. — Ну вот видите, — обрадовался загорелый, — всегда можно сделать выбор. Это основной урок, который вы сегодня должны были усвоить. Но что не менее важно, — молниеносным движением он ухитрился выхватить из-под ладони Ильи фотографию матери, — сделать правильный выбор. Ведь, если по уму, спасать надо было ее, — он небрежно помахал перед носом у Лунина фотографией Ирины, а затем спрятал все снимки в папку, — еще относительно молодая женщина детородного возраста. Застегнув папку, он с усмешкой взглянул на Лунина, и Илья тут же ощутил, как его переполняет желание ткнуть пальцами в эти насмешливые глаза. — Но вы ведь в данном случае не умом выбирали, — с явным одобрением в голосе произнес мужчина, и Илья сразу почувствовал, как захлестывавшая его волна гнева пошла на убыль. — Наверное, — смущенно пробормотал Лунин. — Самый лучший вариант, — мужчина пристально смотрел на Илью, словно пытался его загипнотизировать, — когда здесь и вот здесь, — он сперва коснулся указательным пальцем области сердца, а затем постучал себя по лбу, — совпадает. Вот тогда это тот выбор, о котором никогда не придется жалеть. Именно к нему мы с вами и должны будем прийти. Илья хотел было узнать, что именно и из чего ему надо будет выбрать, однако мужчина с короткой стрижкой опередил его. Нажав невидимую Илье кнопку, он равнодушным тоном приказал мгновенно появившемуся автоматчику: — Уводите! Не глядя на растерянно поднимающегося Лунина, мужчина добавил: — И еще, об уме. Надеюсь, себя вы мудрецом не считаете? Не зная, что ответить, Илья недоуменно пожал плечами. — Что, сомневаетесь? А вы не сомневайтесь, — усмехнулся собеседник, — и перепишите рапорт, как следует. Вы думаете, я не обратил внимания на все те нестыковки, что в нем имеются? Напрасно. И обратил, и задал вашему коллеге, Изотову, некоторые уточняющие вопросы. Илья постарался придать лицу выражение искреннего недоумения, но, должно быть, сделал это не слишком умело, поскольку загорелый мужчина, взглянув на Лунина, вдруг оглушительно захохотал. — Прекратите, Лунин. Из вас тот еще лицедей. Вы что, сами не знаете, что Изотов — это Шалтай-Болтай? Один раз щелкнешь по лбу покрепче, он и расколется. И про похищенный пистолет, и про драку с Кожемякиным, которую вы так некстати прервали своим неудачным выстрелом. Хотя, здесь, я думаю, полковник малость приврал. Скорее всего, драки никакой не было, ему Кожемякин насовал пару раз, а дальше не успел, вы появились. Так? — Примерно, — растерянно пробормотал Илья. — «Примерно», — передразнил загорелый. — Идите и напишите, как все было на самом деле. Теперь уж все равно скрывать нечего. А как напишете, сядьте и подумайте. Подумайте о заданных вам сегодня вопросах. А заодно о том, как прекрасно, что все эти опыты являются сугубо теоретическими изысканиями. В ту ночь Илья спал плохо. Проиграв диск от начала и до конца, музыкальный центр уже замолк, а он все еще ворочался с боку на бок. Наутро, поднявшись с тяжелой, словно с похмелья, головой, Лунин долго простоял в душе под горячими струями воды, пытаясь растопить ледяной комок, образовавшийся где-то в левой половине груди и нещадно давящий на сердце. Из номера Лунина вывели уже ближе к вечеру, очевидно давая возможность подольше побыть наедине со своими мыслями. На этот раз загорелый мужчина в идеально подогнанном по фигуре черном костюме не пытался ничего разглядеть сквозь узкие щели наоконных решеток. Он сидел за столом, сложив перед собой руки, словно примерный ученик, а как только Илья занял место напротив, придвинул к нему лист бумаги, с обеих сторон заполненный отпечатанным текстом. — Это, Лунин, вы возьмете с собой и выучите наизусть. Вернее, не так. Запомните. Запомните дословно. — А что, есть какая-то разница? — Илья взял документ в руки. — Да. Наизусть учат написанное. Сочиненное. А запоминают то, что было на самом деле. Улавливаете разницу? Вот то, что здесь написано, было с вами и вашим коллегой Изотовым в интервале с восьмого по пятнадцатое марта. Именно это, и ничего другого. Читайте! Если что-то будет неясно, потом уточните. Илья погрузился в чтение. Прочитав несколько строк, он удивленно хмыкнул и взглянул на своего визави. Тот по-прежнему сидел в позе прилежного первоклассника, пришедшего на урок к любимому учителю. Вновь хмыкнув, Лунин вернулся к чтению. Спустя несколько минут он положил лист обратно на стол. — Но ведь все было несколько иначе. — Илья вздохнул и уперся локтями в стол. — Хорошая формулировка, мне нравится, — одобрительно кивнул мужчина. — В ней нет безусловного отрицания, а это значит, мы с вами сможем обсудить все нюансы. — Нюансы? — Илья с сомнением покачал головой. — Мне всегда казалось, что нюансы — это что-то не очень значительное. — Так и есть, — согласился мужчина, — вот ваша краткая биография за прошедшие несколько дней и за пару последующих. Надеюсь, за два дня мы с вами управимся. Если какие-то мелкие моменты надо подправить, говорите сейчас, пока Изотов не вызубрил текст. От него, между прочим, никаких замечаний не поступало. — Зачем? — коротко спросил Лунин. — Что — зачем? Зачем подправлять? Вам виднее. Если вас все устраивает. — Зачем все это? — перебил его Илья. — Если принято решение отстранить нас от дела Зарецкого и всего остального, что произошло в «Ковчеге», зачем все так усложнять? — В «Ковчеге», — вздохнув, загорелый привычным жестом поправил и без того идеально сидящий галстук. — А что было в «Ковчеге»? Вы сейчас, Лунин, о чем говорите? — Это опять какое-то тестирование? — Илья почувствовал, что начинает злиться. — Я говорю о четырех трупах, которые там оставались, когда мы улетали. Три убийства и одно самоубийство, вот о чем я говорю! А вы о чем думали, о тумане на снежных склонах? — Я думаю, что вы ошибаетесь, — совершенно хладнокровно отозвался собеседник Ильи. — Понимаю, вы не можете знать того, что произошло на самом деле, вы ведь в это время были в этом, как его, — он ткнул пальцем в лежащий на столе листок, — Нижнеилецке. Он взглянул на Илью, должно быть, ожидая возражений, но Лунин предпочел промолчать. — В любом случае, вернувшись к повседневной жизни, — мужчина усмехнулся, — а я пока не теряю надежды, что вы к ней вернетесь, — вы непременно все узнаете. По телевизору, думаю, уже ничего говорить не будут, а вот в Интернете, возможно, какой-нибудь блогер еще настрочит статейку. Забавная штука эти блогеры. Как тараканы. Суетятся, бегают туда-сюда, шевелят усиками, а ведь максимум, что они могут получить, — это тапком по заднице. Ну или по голове, это уж как получится. Вы как к тараканам относитесь, Лунин? — Что я должен узнать? — Илья подался вперед, угрожающе нависнув над столом. — Еще кого-то убили? — Читайте, — сухо отозвался мужчина, — доставая из папки очередной лист бумаги. — Это официальный документ. Илья вгляделся в напечатанные строчки. «Управление Центроспас по Среднегорской области. 11 марта, по уточненным данным, в 11 ч. 40 мин. на горе Хрустальной восточной гряды произошло разрушение горных пород, приведшее к сходу лавины по южному склону. В результате обрушения значительной части скального массива была полностью уничтожена находящаяся на склоне туристическая база «Ковчег». После проведения поисковых работ спасателями обнаружены тела тринадцати погибших. В настоящий момент имена всех жертв природного катаклизма установлены. Все они граждане России. 1. Зарецкий Олег Владиславович. 2. Кожемякин Станислав Андреевич. 3. Кожемякина Мария Александровна. 4. Кожемякина Виктория Станиславовна. 5. Кожемякина Лилия Станиславовна. 6. Корхмазян Грачик Арамович. 7. Корхмазян Наталья Сергеевна. 8. Латынин Михаил Леонидович. 9. Латынина Татьяна Николаевна. 10. Михальчук Алла Георгиевна. 11. Сипягина Антонина Владимировна. 12. Сипягин Артур Львович. 13. Сипягин Денис Артурович». Илья медленно сжал пальцы, сминая ни в чем не повинный лист бумаги. — Как же так? — Он непонимающе смотрел на мужчину в костюме. — Так разве бывает? — Еще не такое бывает. — Мужчина выразительно цокнул языком и ответил Лунину печальным взглядом. — Вы про группу Дятлова слышали? Вот точно так же, в горах все погибли. Их, правда, чуть меньше было. Кажется, девять. — А второй вертолет? Кормильцев? Они целы? — спохватился Илья. — Они же должны были приземлиться сразу после нашего взлета. — Не приземлился. Не успел. Что касается Кормильцева, — собеседник Лунина вдруг нахмурился. — Ваш шеф, Хованский, ошибся. Никакого Кормильцева в вертолете не было. Майор Кормильцев вообще не имеет отношения ко всему произошедшему, так что единственное, что вы с ним сможете обсудить при личной встрече, — это вашу командировку в Нижнеилецк, хотя, думается, и этого лучше не делать. — Не было, значит. — Илья вдруг почувствовал, как по всему телу прокатилась горячая волна понимания. Она вырвалась откуда-то из затылочной части головы, стремительно промчалась по шее, после чего, не встречая сопротивления, разлилась по организму, полностью парализуя его, заполняя противной и вонючей жижей, состоящей из смеси страха и отвращения. — А лавина была? — Лавина была, — загорелый мужчина улыбнулся, — еще какая. Можете мне поверить, все снесло начисто. Не замахиваясь, Лунин выбросил вперед правую руку. Выдало его то, что он слишком рано начал сжимать пальцы в кулак. Не вставая, загорелый мужчина уклонился от удара, а затем каким-то неуловимым движением перехватил Илью за запястье и резко выкрутил по часовой стрелке. Чувствуя, как трещат рвущиеся связки, Илья вскочил с места и неестественно выгнулся, пытаясь спасти захваченную руку.