Ему очень не хотелось выглядеть в глазах Веры слабаком или дураком, поэтому он попытался преодолеть робость и буквально через силу заставил себя шагнуть к девушке. Она молчала, смотрела, как он идет, ждала и, верно, гадала, что именно он сделает. А Эрику хотелось просто взять ее на руки и прижать к груди. Такое вот дурацкое желание. Но, как бы то ни было, он так и сделал. При его росте и силе вынуть девушку из кресла не представляло труда, и через мгновение он уже прижимал ее к груди. – Ну ты и лось! – выдохнула ему куда-то под челюсть Вера. – Ты такой большой, Минц, что меня начинает тревожить наше совместное будущее. – В каком смысле? – не понял ее Эрик. – Ну, не знаю, – как-то слишком серьезно ответила девушка. – Боюсь быть раздавленной или разорванной… Ой! – вскрикнула, когда он чуть усилил захват. – Ты издеваешься, а я повелся! – А ты не ведись! – А ты не прикалывайся! Эрик нашел, наконец, угол, под которым смог опустить голову так, чтобы поцеловать Веру в губы. Ну, или она ему это позволила. Но дело в другом. Стоило ему коснуться губами ее губ, как он вспыхнул так, что даже сам испугался. Правда, длилось это недолго, испуг исчез, потому, наверное, что все вдруг стало неважно. Все, кроме Веры. Так у него не было еще ни разу. Он целовал ее и не мог остановиться, и вскоре ему этого стало мало, и ей, кажется, тоже. Она разорвала поцелуй и подставила его губам горло, плечо, грудь… Потом выдохнула с хрипом и, вывернувшись из его рук – все-таки она была неслабым мастером единоборств, – упала на ноги. Взглянула каким-то диким – плывущим – взглядом, сдернула с себя свою невесомую тряпочку и осталась голой. – Теперь, – хрипло хихикнула она, – ты, как честный человек, тоже должен снять штаны. – Но не здесь! – остановила она его спонтанный порыв. – Спальня там! – показала она большим пальцем куда-то за плечо, в глубину гостиной. Тогда он снова подхватил ее на руки, в три своих длинных шага преодолел расстояние до внутренней двери и, распахнув створки плечом, внес девушку в спальню… * * * Из постели они выбрались нескоро. Такого острого желания – наверное, это и есть страсть, – такого лютого «голода», который никак не удается утолить, Эрик прежде даже представить себе не мог. Что бы он ни делал, ему всего было мало. Мало целовать – кажется, на теле Веры не осталось ни одного места, к которому, и не раз, он не прикоснулся своими губами. Мало ласкать, какими бы смелыми ни были эти ласки. Мало вдыхать запах ее волос, тела и желания, которое с той же силой рвалось навстречу ему, с какой он раз за разом овладевал ею. Она просто не могла от него оторваться, и моментами Эрику казалось, что, если бы смогла, она бы поглотила его целиком. В общем, этот «спарринг» закончился только тогда, когда они оба окончательно обессилели. Проснулись ночью – и, что любопытно, почти одновременно – и разом поняли, что, если срочно не перекусят, умрут уже от голода, раз уж не получилось от любви. – У тебя, наверное, в гостиной есть бар… – предположил Эрик. – У меня есть кое-что получше бара, – возразила Вера. Лучше бара оказались слуги, которые уже через десять минут доставили «первую перемену» прямо в апартаменты Веры. На стол подали какие-то копчености, сыры и булочки, масло и джем, но если Эрик думал, что этим все и ограничится – ему-то этого вполне хватило бы, – то он глубоко заблуждался. Все эти вкусности были предназначены лишь для того, чтобы страдальцы не умерли с голоду и смогли дождаться горячих блюд. Впрочем, как тут же выяснилось, проголодались этой ночью не они одни. Один из слуг что-то тихо шепнул Вере, от чего девушка пришла в еще более приподнятое настроение. – На кухне готовят сейчас не для двоих, а для четверых, – сказала она, оборачиваясь к Эрику. – Ты как насчет компании? – Остальные двое – это Андрей и?.. – Клодина. – И давно они? – поинтересовался Эрик. – Второй год. Так что? – Вчетвером веселее, – улыбнулся Эрик. – Где сядем? – У нас, – ни на секунду не задумавшись, решила девушка. – Скажи, мы приглашаем их присоединиться к нашему застолью, – повернулась она к слуге. «У нас, – отметил мысленно Эрик. – Мы приглашаем. Наше застолье». Вера не подбирала слова специально, она говорила так, как ей казалось правильным, и в этой правильности содержалось так много смысла, что у Эрика даже дух захватило. «Мы вместе, и так думаю не один лишь я…» Вскоре в гостиную Веры заявились Андрей и Клодина. Одеты они, как, впрочем, и Эрик с Верой, были несколько небрежно, но приличия были соблюдены. Во всяком случае, если речь идет о близких людях, при посторонних такие вольности были бы, разумеется, неуместны. – Вообще-то я тебе, Минц, еще должна как-нибудь морду набить, – мило улыбнулась Клодина, садясь за стол. – Так меня тогда отделал, что я потом неделю выйти на люди стеснялась. – Если тебя это утешит, – покаянно вздохнул Эрик, – мне было жалко портить такую красоту. Поэтому я бил вполсилы. Кого я действительно собирался отмудохать, так это Мельников. – Нас-то за что?! – возмутилась Вера. – Мы же там за компанию были! – Тут дело не в виновности, – покачал головой Эрик. – Вы были самыми опасными из всех, вас и надо было вырубать с гарантией. – Ты мне тогда, между прочим, губу рассек! – А сейчас она его стараниями опухнет, – подколола Клодина. – Не опухнет! – отмахнулась Вера. – У нас врач в имении хороший, должен справиться. – Тогда я тоже с тобой. – Все что пожелаешь! – А не выпить ли нам за что-нибудь эдакое? – предложил, прерывая «дамские штучки», Андрей. – Что будем пить? – поинтересовался Эрик. Сам он спокойно обошелся бы без алкоголя, но и портить людям веселье не хотелось тоже. – Белое вино, – безапелляционно постановила Вера. – Согласна, – поддержала ее Клодина. – Не против, – кивнул Андрей. – Значит, пьем белое, – подвел итог Эрик, и как-то так получилось, что его слова прозвучали не только последними, но и с той интонацией, с которой обычно говорят те, кто решает. Что называется, последнее слово оказалось за ним, и никто, кажется, этому не удивился. Во всяком случае, именно Эрик стал негласным лидером компании на все оставшиеся дни отпуска. И не то чтобы он на что-то в этом роде претендовал. Вовсе нет. Просто для всех – на каком-то чуть ли не интуитивном уровне – было очевидно, что он командир, даже если инициатива в том или ином случае принадлежит не ему, а кому-то другому. Однако если кто и думал на эту тему, то, похоже, это был один лишь Эрик. Но он и вообще привык думать обо всем подряд, все осмысливать, все подвергать сомнению. А отпуск прошел просто замечательно. Гуляли вчетвером по всей планете. Ходили по Чернозеру под парусом, плавали и ныряли в океане, закатывали ночные пирушки и дневные посиделки в самых известных барах и ресторанах Метрополиса и, конечно же, наслаждались обществом друг друга, чувством любви и нежности – каждый к своей паре – и ощущением дружеского тепла по отношению ко всем остальным. Так что каникулы – сколько бы они ни продолжались на самом деле – закончились куда быстрее, чем им всем хотелось бы, но служба есть служба, и в конце концов они расстались. Трое вернулись в академию, а Эрик приступил к занятиям в училище. Но, к счастью, в мире существовала такая замечательная вещь, как коммуникатор, и Эрик имел возможность хотя бы раз в неделю поговорить с Верой. Он рассказывал ей о занятиях в училище и о том, что нового узнал, чему научился, а она – об их жизни в академии, о себе, об Андрее и о Клодине. И, разумеется, они говорили друг о друге, о том, что чувствуют и как скучают… Так прошел год… Двадцать восьмое июля 2533 года, Высшее Адмиралтейское командное училище ВКС, планета Эно Перед самым окончанием семестра, вернее, накануне отъезда из училища – Эрик на месяц перебирался в имение Мельников, куда вскоре должны были прилететь Вера, Андрей и Клодина, – его вызвали наверх. Наверху, то есть на верхнем этаже главного здания, размещались административные службы училища. Там же находился кабинет адмирала Бирза. Однако помощник начальника училища направил Эрика в коридор, где располагались кабинеты офицеров службы безопасности. «Господи боже! – вздохнул мысленно Эрик. – Ну, что еще на мою голову?» С контрразведчиками Эрик никаких дел в течение года не имел, но в лицо знал их всех. Однако в кабинете лейтенанта Головачёва его дожидался совершенно незнакомый Эрику капитан-лейтенант. – Верн, – представился контрразведчик, – но я предлагаю без чинов. Меня зовут Сигмар, но можно просто Сиг. Так проще. – Хорошо, – кивнул Эрик, – как скажете. Я Эрик, но для простоты Рик. А что случилось-то? – Рик, не сочтите за труд, расскажите мне все, что помните про тех девушек, с которыми вы познакомились на Фронтире. – Серьезно? – удивился Эрик, совершенно не ожидавший, что службу безопасности снова заинтересует вся эта глупая история. – Сиг, это случилось больше двух лет назад, и девушки, насколько я понял, просто расслаблялись, а не шпионили для халифата. Да и к заговору они никакого отношения не имели. По крайней мере, мне так сказали ваши же люди. – Все верно, – кивнул контрразведчик. – Но давайте сделаем так. Вы мне сейчас еще раз и максимально подробно расскажете эту историю, я задам вам пару-другую вопросов, и после этого все вам объясню. Мог бы и сейчас, но, боюсь, это повлияет на то, что вы помните и как это интерпретируете. Идет? «Надо же, как странно, но с другой стороны…» С другой стороны, никакой вины Эрик за собой не чувствовал, и скрывать ему, соответственно, было нечего. Забавная история, которой позавидует любой парень, да и только. Поэтому, пожав мысленно плечами, Эрик снова рассказал о том, как познакомился с Лив и Трис, и о том, что из этого знакомства вышло. Капитан-лейтенант его внимательно выслушал, задал несколько вопросов, касавшихся, как ни странно, третьей девушки – Грит Мюстерс, – с которой у Эрика как раз ничего и не было, и перешел к обещанным объяснениям. – Видите ли, Рик, дело в том, что эта Грит Мюстерс – кадровый разведчик с Холода, о чем мы узнали совсем недавно. И вот что любопытно, вами с самого начала интересовалась именно она.