— Увидимся, щенок. Или лучше сказать котёнок? Ха-ха! — Какой ты остроумный… — сажусь на лошадь. — Смотри не порежься. — Чо? — Ничо. Даю кобыле шпор, чтобы побыстрее добраться до штаб-квартиры «Урагана». Здание охраняет несколько мужчин и женщин из отряда «Буки». Показываю им значок и получаю право проехать на территорию. Заезжаю на конюшню и сразу слышу радостное ржание Эклера. — Мой хороший! — спешиваюсь и подхожу к коню. — Соскучился? Надеюсь, за тобой ухаживали. Не переживай, сейчас зайду к командиру и поедем отсюда. Конь фыркает и качает головой, будто понимает, что я говорю. Хотя слово «поедем» он точно знает. Это как с собакой, которая при слове «гулять» моментально подрывается. Мастифина в кабинете не оказывается. Удаётся найти его на полигоне, где командир, несмотря на идущий снег, тренируется в стрельбе по мишеням. У него в руке большой револьвер с длинным стволом. Калибр как бы не больше винтовочного. — Здравствуй, Котов, — кивком приветствует меня Демьян. — Как добрался? А то в городе неспокойно. — Нормально. Кто ж меня тронет. — Тебе палец в рот не клади, — соглашается командир и протягивает свою «дуру». — Хочешь попробовать? — Почему нет? Ох ты ж! Тяжеленная штука. А при отдаче лягается, как кобыла. Чуть запястье мне не вывернула. — Охренеть, командир. Как вы с ним справляетесь? — Потеряешь руку, и не с таким справляться научишься, — Мастифин выбрасывает из барабана пустые гильзы, с щелчком захлопывает револьвер и суёт его в кобуру. — Ну, пойдём внутрь. Кофейку горячего выпьем. Заходим в кабинет Демьяна, и через несколько минут Екатерина приносит нам кофе. Девушка подмигивает мне и как бы невзначай касается грудью плеча, когда ставит чашки на стол. Катя уходит. И я, и командир провожаем взглядом обтянутую юбкой попу и длинные ровные ножки в чёрных чулках. — В общем, не буду тянуть кота за яйца. Уж прости за каламбур, Котов, — ухмыляется Демьян и кладёт на стол медный значок восьмого класса. — Держи, заслужил. — Спасибо, — сразу цепляю новый торнадо на место старого. — Но я вроде недостаточно макров заработал для повышения, да и был всего лишь на одной вылазке. — Зато что за вылазка! Каштан тебе дифирамбы пела. Хорошо показал себя, да и кристаллов вы добыли немало. А ещё браконьеров перебили, это тоже в зачёт идёт. Правда, запомни на будущее — надо их задерживать, а не убивать. По возможности, конечно. — Само собой. — Пелагея оставила мне твой рюкзак, — Мастифин кивает на грязную сумку, стоящую в углу. — Там, кроме мелких макров, ещё какие-то части монстров. Можешь Изюму продать, он своих не обманывает. — Нет, спасибо. Отнесу в алхимическую лавку, заведу новые знакомства. — Что ж, как хочешь. Не забудь в кассу заглянуть, там тебе четыреста с копейками рублей выдадут. Пока свободен. Вашу с Каштан вылазку засчитываю за два рейда. Значит, тебе осталось сделать ещё как минимум два до окончания месячного контракта. Не передумал уезжать? — Нет, — встаю и забираю свой рюкзак. — Надо смотаться в Астрахань по делам. Наверное, задержусь там на какое-то время. Может, навсегда останусь. Поглядим. — Ясно… Если что, имей в виду — всегда буду рад принять тебя на службу. Ты мне нравишься, Котов, и поверь, я не каждому это говорю. И Пелагее ты понравился, а это дорогого стоит. — Спасибо, — кланяюсь. — Приятно слышать. — Если торопишься, сделай два рейда, и засчитаю тебе выполнение контракта, — благосклонно сообщает Демьян. — Спасибо ещё раз. Буду иметь в виду. Беспорядки происходят по большей части в центре города, поэтому до лавки алхимика, расположенной на северной окраине, добираюсь без проблем. Моя наставница, оказывается, побывала здесь вчера и сказала, что я тоже приду. Поэтому алхимик радушно приветствует меня. Похоже, хорошо знаком с Пелагеей и с ураганцами в целом. Алхимик — кавказец, ингуш по имени Абдулбасир. — Можно просто Абдул, — с характерным акцентом говорит он и начинает перебирать то, что я принёс. — Ай, ты погляди, какая красота… Смотрит, раскладывает по разным кучкам, а потом говорит: — Двести двадцать за всё, родной. Честная цена, клянусь. У подруги можешь спросить. — Как скажешь, — пожимаю плечами. — По рукам. Может, лучше дашь мне на эти деньги полезных зелий? — Что надо, родной? Куда собираешься? Есть зелья под водой дышать, противоядия, снотворный порошок для монстров… Довольно долго выбираю, что же мне подойдёт, потому что часть эффектов я могу обеспечить печатями. Беру универсальную приманку, с помощью которой можно привлекать почти любых плотоядных монстров. И зелье выносливости — чтобы в случае чего не тратить ману на восстановление. После этого, наконец-то, отправляюсь к Китайцу. Перед его магазином лежит перевёрнутая, обгоревшая телега. Лошадь, судя по огромной луже крови под оглоблями, убили и куда-то утащили. На хрена им лошадь, жрать будут? Вроде нет голода в стране. Извозчика не видать. Железная дверь в «Магазин Китайца» закрыта, вдобавок к решёткам на окна изнутри опущены металлические щиты. Чувствую, что активны защитные артефакты — если кто-то попробует вломиться, больно получит. — Китаец! — ору, добавляя в голос маны. — Это Рыжий Кот, открывай! Приходится немного подождать, но через какое-то время слышу, кто-то крадётся к двери. Смотрит на меня через глазок, и только потом запускает. — Хреновое ты время выбрал для визита! — недовольно бурчит Китаец. — Надеюсь, что-то ценное принёс. Торгаш приобретает макры, и я становлюсь богаче на двести восемьдесят рублей. Кучку самых крупных кристаллов приберёг для Добрыни, как и обещал. Часы, цепочки и прочее барахло, снятое с поляков, включая ножи, Китаец тоже спешит ухватить. Плюс ещё полторы сотни в мой карман. — Всё, что ли? — удивляется торговец. — Тьфу ты… Ради такого и дверь не стоило открывать. Я думал, ты самое вкусное напоследок приберёг. — Специально для тебя, Китаец, — улыбаюсь и кладу на прилавок револьвер. — Инициалы знаешь чьи? Торговец задирает брови. Внимательно осматривает пушку, не прикасаясь к ней. Потом поднимает на меня глаза и сильно-сильно щурится. Да, теперь я точно уверен, откуда у него такое прозвище. — Кот, — ласково начинает он. — Ты кто, нахрен, такой? Получается, это ты вынес летний домик губернатора? — Это, вроде, был дом его любовницы. — Одно другому не мешает, знаешь ли… Ну, даёшь. Ты же понимаешь, что происходящее в городе — твоя вина? — Охренел, что ли? — поднимаю бровь. — Это вина продажных козлов и купчишек, которые не хотят власть отпускать. А я хорошему человеку помог. — Капитан Мережковский хороший, по-твоему? — качает головой Китаец. — Теперь уже губернатор Мережковский. Да. — Ох, не всё ты знаешь, Кот. Этот тип настоящий садист. Людей за скот не считает. Вон, выйди на площадь, посмотри, как он решил бунт подавить. Были серые камни, стали бордовые. Всадники по телам, как по бульвару, ездят. — А что, надо было мятежникам пряники раздавать? — развожу руками. — Ладно, Китаец, не наше это дело. Мережковский сам разберётся. — Так ты на него работаешь? — хмуро бурчит торговец. — Я выполнил одно задание, и всё. Можешь не париться, городская гвардия к тебе не придёт. Я не дурак, чтоб сдавать любимого барыгу. — Тоже мне, нашёл любимого… Ладно, — Китаец причмокивает губами и кивает на револьвер. — За эту штуку коллекционеры много заплатят. Давай так: я шепну кому надо, откроем аукцион. Шестьдесят процентов тебе. — С хрена ли так мало? — восклицаю я. Торгаш вздыхает: — Кот, привыкни уже. В подпольном мире проценты не такие, как в обычном. Люди рискуют, поэтому берут много. Десять процентов мне, моим партнёрам за организацию аукциона — тридцать. Тебе, млять, всё равно больше половины достанется! — Хорошо-хорошо, — в «Урагане» тоже, в общем-то, немало удерживают. — За сколько примерно продашь? — Кто ж его знает, — аккуратно убирая револьвер в шкатулку, говорит Китаец. — Стартовую цену назначим тысяч пять. А там как пойдёт. Ну, всё скинул, что хотел? Покупать будешь что-нибудь? — Буду. Продай мне две «цитадели» второго уровня. Кстати, не поверишь, я вчера лично беседовал с графом Чернобуровым. — Да ладно, — недоверчиво кривится торговец, отыскивая на витрине ОАЦ-2. — Серьёзно! Так вышло, что я заблудился на Изнанке, а вылез под Красноярском. Ну, и случайно помог графу, а тот помог мне. — Везучий ты, Кот. С большими людьми за просто так знакомишься. Что-то ещё? — положив амулеты на прилавок, спрашивает Китаец.