— Видите, мой друг вам семафорит: мол, была бы должность, а звание можно к ней подогнать соответствующее. Капитан побледнел, взглянул на часы, откашлялся. — Нас ждут, господа. Гуров прошел мимо лифта, легко взбежал на третий этаж, посмотрел под ноги, сказал: — Ковровую дорожку не меняли, это хорошо. Капитан взглянул на Крячко, который пожал плечами, так как не знал, почему хорошо, что ковровую дорожку не меняли. В приемной генерала за столом сидела девчушка, стучала на машинке. Увидев вошедших, пробормотала «здрасте» и выскочила за дверь. Гуров придирчиво оглядел приемную: тяжелую кожаную мебель тоже не меняли, а вот стены красили. Сыщик довольно кивнул, бросил в одно из кресел кейс и куртку, отстранил капитана, сам открыл дверь кабинета и громко сказал: — Здравствуйте, уважаемый Олег Евгеньевич. Я, напоминаю, Гуров, а господин полковник Крячко — офицер знающий, на мой вкус, излишне занудный. — Здравствуйте, Лев Иванович, рад вас снова видеть. — Генерал вышел из-за стола, пожал приезжим руки, указал на кресла, кивнул капитану, и тот исчез из кабинета. Генералу было чуть за пятьдесят. При бывшем хозяине он был майором на незначительной должности. Гурову понравилось, что генерал не сверкал погонами, носил скромный серый костюм и белоснежную рубашку. — Петр Николаевич мне вчера звонил, предупредил о вашем визите. — Он присел на край стола, смотрел спокойно, с достоинством. — Я не очень понял цели вашего нашествия, надеюсь, вы объясните. — Не дуйте на воду, генерал, ничего страшного. Полковнику, — Гуров показал на Станислава, — приказано ознакомиться с вашим бумажным хозяйством, — плановая проверка, я напросился в попутчики. Ностальгия, хочу взглянуть на ваш замечательный город. Судя по всему, генерал был скверным актером, так как лицо у него погрустнело, улыбка получилась достаточно фальшивой, но ответил он прямо: — Значит, правду вы мне не скажете. — Опасная и крайне дефицитная сегодня штуковина. Разрешите? — Гуров достал сигареты. — Конечно, конечно… — Генерал подвинул ему пепельницу. — Хотел бы ознакомиться с розыскным делом по убийству авторитета по кличке Сазан, фамилию запамятовал. Я вас плохо знаю, но искренне рад, что именно вы, Олег Евгеньевич, возглавили управление. — Объяснение простое. — Генерал горько улыбнулся. — Я единственный, кто оказался не замазанным в погроме, который вы здесь устроили три года назад. — Можно сказать иначе. — Гуров прикурил и затянулся. — Вы единственный, кто, рискуя погонами, возможно, и жизнью, не вступил в коррумпированный клан Фомина. — Не делайте из меня героя, мне еще мама объяснила, что воровать нехорошо. Он подошел к массивной «стенке», открыл одну из створок, достал бутылку минеральной воды. — Раньше здесь стояли коньяки. А ныне… Холодильник у меня сломался, не чинят, не меняют. Отцы города заходят, лишь когда бревно на голову свалится. С криминалом хозяева живут дружно, да и перемешались, не поймешь, кто есть кто. Мои сыщики занимаются бытовухой и прочей мелочевкой, серьезные разборки решаются без милиции. Мне обещана теплая дача, служу до пенсии и ухожу. — А людей пусть убивают? — в лоб спросил Гуров. — Вы о Галине Старовой? Не мой уровень. Вы в столицах разбирайтесь, мы люди маленькие. — Генерал взял из пачки Гурова сигарету, неумело размял, закурил. — Скучно и стыдно, но сил нет, да и талантом бог обидел. — Печально. Познакомьте меня со своим замом по оперчасти, вас я беспокоить не буду. А сейчас мы с полковником поедем в гостинице устраиваться. — Желаю успеха. Надеюсь, цены вам известны. Может, мы поселим вас в своем общежитии? — спросил генерал. — А может, в охотничьем домике? — поинтересовался Гуров. — Ведь вельмож вы принимаете. Я знаю, у вас знатная охота. Генерал смутился, затем неуверенно ответил: — Домики в ведении ХОЗУ, я не вмешиваюсь. Станислав хмыкнул, не удержался и сказал: — Простите, господин генерал, в оперработу вы не вмешиваетесь, не в курсе хозяйственных дел, так жить действительно скучно. Генерал посмотрел на Стаса больными глазами, невнятно ответил: — Вы, господа, поезжайте пока в гостиницу, я в течение дня вопрос провентилирую, думаю, мы сможем вам помочь. На том они и распрощались. Оглядывая двухкомнатный затхлый полулюкс, Стас сказал: — Может, и порядочный, но картонный генерал. Его и держат лишь за то, чтобы ни во что не вмешивался. И капитан при нем не адъютант, а соглядатай, и жить в данном номере можно, лишь не открывая рта. — Он достал блокнот, ручку и написал: «Необходимо выяснить расстановку сил в городе, вычислить человека, который правит бал». Гуров закурил, поджег записку, долго смотрел на обуглившуюся бумагу, потом бросил ее в раковину, смыл водой и ответил: — Вы, полковник, не ищите легкой жизни, переоденьтесь, приведите себя в порядок и отправляйтесь в управление, знакомьтесь с оперсоставом, бумагами. А я погуляю по городу, вспомню старое, постараюсь встретиться с друзьями, которые некогда работали в цирке. Ведь разгром местной коррупции я начинал именно с цирка. — Цирк — хорошо, только никакой фокусник нам не поможет, — ответил Станислав. — А я и не жду от них помощи — они точно не в курсе дела, — просто хочу увидеть хороших людей, выпить с ними рюмку чая. — Ясное дело. — Стас хохотнул. — Младший — работать, старший — по девкам. — Все новое — лишь давно забытое старое. Глава 2 Гуров проводил друга, подошел к стойке администратора, обаятельно улыбнулся: — Здравствуйте, красавица. Непривлекательная костлявая девица лет тридцати раздраженно ответила: — Я не красавица и прекрасно знаю об этом. Говорите, что нужно, и не мешайте работать. Гуров облокотился на стойку, продолжая улыбаться: — Дорогая, нам обоим повезло, красота — понятие исключительно субъективное, если вам говорили иное, эти люди лгуны и невежды. Администраторша смутилась и покраснела, она смотрела удивленно и недоверчиво. — Что-то все субъекты вьются вокруг Катерины, со мной и здороваются редко. — Она поправила прическу, несмело улыбнулась. — Я в молодости тоже не нравился девушкам и переживал. А как седина пробилась, говорят, мол, ничего, терпеть можно. Девица разглядывала статного голубоглазого красавца, похожего на актера кино. Седина действительно картинно серебрилась на висках незнакомца, но привлекали в нем даже не черты лица, а какая-то магнетическая уверенность и сила, которая исходила от него. Администраторша тряхнула головой, словно пыталась проснуться или отогнать наваждение, и грубовато спросила: — Что вам, гражданин, собственно, нужно? — Собственно, ничего. — Гуров широко улыбнулся. — Поболтать с интересной девчонкой. — Он посмотрел на часы и сделал вид, что спохватился: — Разрешите от вас позвонить? — Аппарат, между прочим, служебный, у вас в номере имеется свой, — ответила девушка и подвинула свой телефон в окошечко. — Благодарю. — Гуров неторопливо размотал шнур, набрал номер Бунича, который запомнил, казалось, навсегда. — Слушаю, — ответил мужской голос. Гуров подумал, что секретарь у магната не сменился. — Здравствуйте, попросите, пожалуйста, Льва Ильича, — мягко произнес Гуров. Девушка за стойкой немного отошла в сторону, но прислушивалась к разговору, и то, что голубоглазый незнакомец звонил мужчине, явно понравилось ей. — Как вас представить? — допытывался секретарь. — Лев Иванович, — ответил Гуров. — Надеюсь, этого окажется достаточно. — Вполне, — сказал Бунич, слушавший разговор по отводной трубке. — Какими судьбами? Здравствуйте… — А черт его знает, тезка. Летел мимо, решил заглянуть, узнать, как здоровье. — Гуров тихо рассмеялся.