Виразон помолчал, повернув лицо к морю. Энрике внимательно вглядывался в профиль капитана. Прошло довольно много лет, и тот юноша, что пришел на корабль, сильно изменился. Видимо, осторожность заставляла капитана надевать маску, когда он был вынужден находиться в местах скопления людей со всего моря. Пират был красив. Красив мужественной, но тонкой красотой. Загар слегка тронул его лицо, не в силах сделать его бронзовым. При таком цвете кожи черные волосы капитана казались как-то особенно черными. На солнце они отливали не золотом, а синевой. Внимательные глаза пирата замечали каждую мелочь. Неулыбчивые губы придавали лицу странное выражение – оно становилось похожим на маску. Он был молод. Энрике не знал, сколько ему точно лет, мог только предполагать, что около двадцати пяти. Мало, конечно, но в разговоре с ним помощник всегда чувствовал, что Виразон не просто так стал капитаном, не просто так занимает такое положение на море. Помощник знал, что его капитан добьется большего. – Мне сказали, ты встречался с Харсим-беем в то время, когда я находился во дворце Султана, – сменил тему Виразон, повернувшись к помощнику. – Он не дождался меня. Почему? – Торопился. – Он сообщил что-нибудь, что могло быть мне интересным? В руке пирата чудесным образом возник кинжал. Небольшой, тонкий, изящный. Поблескивая, он безостановочно описывал сверкающий круг, послушный движению пальцев Виразона. Энрике помолчал, наблюдая за клинком. – Все идет по плану, Филипп, – наконец обронил он, подняв сероглазый взгляд на капитана. – Он вышел на адмирала? Сарверос покачал головой. – Лермон погиб. Клинок на мгновение замер. Неподвижный взор Виразона был обращен к морю. Пират задумался. – И… – Капитан, ты же знаешь Харсим-бея. Он передает только проверенную информацию. Адмирал либо погиб, либо находится в плену у Рога Дьявола. Филипп резко развернулся, его глаза блеснули, но он ничего не сказал. Либо-либо, как всегда. Что для человека лучше? Плен или смерть? Для герцога ─ однозначно смерть, но не то унижение, через которое проходят рабы на галерах Рога Дьявола. Кинжал вновь завертелся в пальцах пирата ярким кругом, слепящим глаза. Виразон внимательно смотрел на помощника, чуть прищурившись. Шляпа с широкими полями, из-за которой они сейчас были в тени, не давала рассмотреть их цвета, но не могла и спрятать их прямого, жесткого взгляда. Этот взгляд был чем-то схож с кинжалом – острый, быстрый, холодный. Или наоборот, тяжелый и неподвижный. Человеку, на котором он останавливался, сразу становилось не по себе. Он имел какую-то нечеловеческую, нереальную давящую силу. – Харсим-бей планирует встретиться с тобой в Кандии, – медленно проговорил Энрике, пересекаясь взором со спокойным взглядом капитана. – В Кандии? – удивленно переспросил Виразон, кинжал в его руке замер, указывая на палубу. – Когда? – Через месяц. Мы должны приплыть на остров примерно в то же время. Помощник замолчал, ожидая реакции капитана. – Да, – кивнул пират. – У него есть новости? – Не знаю, но он точно что-то затевает. Кстати… – лицо Энрике засветилось лукавством, серые глаза прищурились. – Что? – Он просил меня передать тебе его поздравления. – И с чем же господин купец меня поздравляет? – со смешком спросил капитан. – Безусловно, с подарком от Великого Турка! Пират рассмеялся. – Тебе так не хочется, чтобы я о ней забывал? Энрике помолчал, но выражение его лица говорило за него. Кинжал исчез из рук пирата, вернувшись в ножны. Виразон выпрямился, улыбка не исчезала с его губ. – В таком случае позаботься, чтобы сегодня меня никто не беспокоил. Всем своим видом выражая глубочайшее удовлетворение, помощник с готовностью кивнул. Виразон мягко развернулся и направился к каюте. Остановился на полпути, чтобы бросить насмешливый взгляд на испанца, проявившего такую странную активность. Кого он видел в своем капитане? К чему такая забота? Он сразу взял Филиппа под покровительство, стоило ему только ступить на палубу пиратского корабля. Энрике был хорошим моряком и хорошим другом. Пожалуй, стоит прислушаться к его совету. Глава двадцать шестая Памира сидела на диване, изящно сложив стройные ножки и закрывшись огромной газовой шалью. Ее лицо скрывала вуаль. Только глаза поблескивали в полумгле, как глаза дикой кошки. Девушка не шевелилась. Ей казалось, что стоит сделать лишь одно движение, и блаженная тишина разобьется вдребезги, отворится дверь, и… Она не знала, что ожидает своего часа за ней… И что ей предстояло. Всего лишь подарок. Без голоса, без собственного мнения, без чувств… Никто. Вещь. Ее подарили. Ее с такой же легкостью могут продать, передарить, попросту выбросить за борт. Рабыня закрыла глаза. Что ее ждет? Она привыкла к боли, к подчинению и унижению. Все ее чувства притупились, она была безмолвной игрушкой, которую для каких-то целей старались держать в идеальном состоянии. Пленница погрузилась в мрачные воспоминания. Ее взгляд затуманился, руки, до этого трепетно прижимаемые к груди, бессильно упали на колени. «…только помни, что ты еще жива, что это закончится когда-нибудь. Только верь, они не все такие….» Позволит ли ей Господь когда-нибудь встретить «не такого»? Позволит ли обрести свободу? Позволит ли когда-нибудь выбирать самостоятельно тот путь, по которому ей предстоит идти? Боже! Что же ее ждет? Бесшумно отворилась дверь, чтобы через мгновение вновь закрыться, пропустив высокого мужчину в черном. Он остановился, рассматривая фигурку девушки, замершей на диване. Рабыня напряглась, но запретила себе рассматривать его. Присутствие этого человека почему-то парализовало ее. Честолюбивые планы рассыпались в труху, стоило ему переступить порог каюты и мягко закрыть за собой дверь. Она робко взглянула на него из-под вуали. Высокий. Лица было не разглядеть – солнце уже село, стало почти темно. – Мне сказали, тебя зовут Памира? – тихо спросил он. Пленница вздрогнула и, резко выпрямившись, взглянула на «нежданного» гостя. – А мне сказали, ты – Виразон? – сорвалось с губ прежде, чем она успела подумать о последствиях. Она сжалась, ожидая удара, пощечины или хотя бы крика. Памира медленно подняла голову и столкнулась с его взглядом. В его глазах всколыхнулось… нет, не гнев, не ярость – удивление. Пират внимательно смотрел на пленницу с мягким огоньком лукавства в глазах. Девушка отвернулась, смутившись или испугавшись. Она ждала. Ну вот, сейчас он точно процедит сквозь зубы что-нибудь едкое или ударит. Но нет. Виразон сделал пару неслышных шагов, приблизившись к ней. Ее сердце замерло. Не потерять бы хладнокровия, чтобы сейчас не произошло, встретить это достойно. Пират посмотрел на нее свысока, так ничего и не сказав. Усмехнулся - и отошел в сторону. Девчонка, что такое в ней нашел Энрике? С минуту он еще наблюдал за неподвижной фигуркой. Нет, все-таки, наверное, в ней что-то есть. Дерзит и сама же пугается своих слов. Памира осмелилась поднять на него взгляд. Виразон подумал: «Хороша», – но вслух спросил: – Кто научил тебя дерзить, девочка? «Он решил поиздеваться надо мной?» Виразон улыбнулся. – Не бойся, – произнес он. Она встала. Он сделал шаг навстречу ей. Она испугалась, сердце упало в пятки. Что же сейчас будет? – Ты разрешаешь мне не бояться, господин? Пирата это еще больше развеселило. – Не хочу, чтобы тебя еще что-то ограничивало, кроме этого корабля, – мягко сказал он. Она спрятала лукавую улыбку, опустив голову. – Что господин хочет получить от меня? Глава двадцать седьмая