Его изучающий взгляд мягко прошелся по ней. Черные волосы – водопад, укрывавший ее лучше всякого плаща. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. О, этот взор… немного больше уверенности – он сведет с ума любого, на ком задержится. Еще несколько худощавая, она казалась утонченной. Аристократка. Почему-то в этом не было сомнения. Виразону приходилось много общаться с дворянами. Его друг верный помощник, человек, который вел все торговые дела, Харсим-бей тоже происходил из знатного рода. Капитан научился находить отличия… Глава тридцатая Пират задержал дыхание. Всего лишь на мгновение он подумал, что ему не хочется с ней расставаться. Совсем. Ему не хотелось, чтобы кто-то другой целовал эти губы и обнимал это тело. Он чувствовал, то, что пережила с ним Памира в эту ночь, останется в ее памяти на всю жизнь, что такое было впервые для нее. Но тут же отогнал эти мысли, в обычной ситуации несвойственные ему. Он не терпел серьезных отношений, прекрасно зная изменчивую натуру женщин. Скорее всего, у него был повод не доверять женщинам, да и перед глазами столько примеров их коварства. Предательство любимой – разве можно подставлять свое сердце под такой удар? Виразон предпочитал не открывать свое никому, чем потом тратить силы, время на восстановление. Страдать? Из-за женщины? Глупо. Памира казалась другой. Но Виразон не любил делать исключения из своих принципов и правил. А девчонка просто напугана. Она же подарок. Что она видела в гареме, кроме похотливых, жестоких подданных Султана, чем-то заслуживших в дар ночь с ней? Пират знал, что с ним она забыла про все, чему ее учили в гареме, не смогла заставить себя стремиться «понравиться господину». Но надолго ли это? Да и зачем ему она сейчас? Он не ставил свои личные желания выше дела. Что же ждет его маленькую девочку впереди? Единственное, он будет ей незримо помогать. Пусть она забудет про него. Это дурной сон. Пусть будет свободна и счастлива. А он обеспечит надежную охрану… Памира отвлекла его неожиданным прикосновением. Он не сразу заметил, что она снова осторожно поглаживает его кожу. Изучала его, забыв про все на свете. На ее печальном лице застыло выражение сосредоточенности, мягкие губы слегка сжались. Виразон задержал взгляд на них. Услужливая память вернула его на несколько часов назад, когда эти губы сначала осторожно, немного испуганно отвечали на его поцелуи, потом сами целовали его, ласкали, дразнили… Волна дрожи пробежала по его сильному телу. Капитан почувствовал, что хочет ее поцеловать. Опять. Так, как никто и никогда ее не целовал. Он неожиданно притянул ее к себе и впился в эти манящие губы страстным поцелуем. Памира глухо застонала, напряглась, уперлась руками ему в грудь, задыхаясь от нахлынувшего возбуждения. Ответила на поцелуй. Немного неумело, но искренне и горячо. Виразон понял, что еще немного, и контролировать себя станет практически невозможным. Он не узнавал себя, но не хотел сейчас думать даже мгновение об этом. Сейчас он хотел только одного – ее. Никогда бы не подумал, что ее еще пока худощавое девичье тело может принести столько удовольствия. Впервые он чувствовал себя частью чего-то большего. И впервые разум и привычка не заставляли его думать о пользе самодостаточности и одиночества. Девочка поглотила все его внимание. Осознавала ли она, насколько сильна ее красота? Вряд ли. Знала ли, что способна делать с мужчинами? Может быть, но не придавала этому значения, иначе бы Виразон почувствовал, что она пользуется своими талантами. Со стоном она упала на него, тяжело дыша, почти обессиленная. Виразон обнял ее, отчего-то стараясь сильнее прижать к себе. Его сердце колотилось в груди, голова еще не прояснилась. Он чувствовал только влажное стройное тело, лежавшее на нем и горячее дыхание, опалявшее его кожу. Да черт, что с ним такое, он не может оторваться от этой девчонки? Пират разозлился было на себя, но неожиданный жест Памиры заставил его снова забыть обо всем на свете. Она обняла его за шею и спрятала лицо в его волосах, словно прячась. Так естественно. И так незнакомо. Пират перекатился на бок и осторожно положил девушку рядом с собой. Встретился глазами с ее затуманенным взглядом. – Я не понимаю, – неслышно проговорил он. – Мой господин, – выдохнула девушка, вновь прикасаясь к его коже. Ее тонкие пальчики вызывали тучу эмоций, снова захлестнувших Виразона. Черт побери, Энрике снова дал ему дельный совет! Захотелось рассмеяться, но он сдержался, опасаясь разрушить волшебство момента. Жаль, что это ничего не меняло. – Маленькая, – прошептал он, легко касаясь губами ее шеи. Глава тридцать первая Памира растворилась в его объятиях. Ураган унес их обоих куда-то, не дав возможности ни прийти в себя, ни подумать. Невольно господин исполнил ее желание, горевшее изнутри нестройным пламенем. Он был с нею. Ласкал и принимал ласки, целовал и замирал от ее поцелуев. Его сильное тело, уверенные руки – сводили с ума. Памира старалась быть ближе. Ближе. Еще ближе! Маленькая, она обхватила его за шею, заставив снова склониться над собой. Виразон усмехнулся, нависнув над ней. Черные волосы растрепались и упали на лицо. Руки с двух сторон от ее головы ясно давали понять, что убежать не удастся, даже если она вдруг захочет. Она счастливо улыбалась. Повернула голову, чтобы поцеловать упершиеся в простыню пальцы. Пират удивился, но виду не подал. А она забыла, кто она и с кем. Сейчас оставалась только она. И только он. Без имен. Без прошлого. Здесь и сейчас, обнаженные в объятьях друг друга. Солнце бросило несмелые лучи в каюту, осветив их обоих. Памира знала, что капитан должен будет скоро уйти, вернуться к своим обязанностям. И так же с удивлением поняла, что не хочет, чтобы он оставлял ее. Даже на минуту. - Мой господин, - прошептала она, снова позволив себе роскошь прикосновения к его разгоряченному телу. Вряд ли она понимала, что сделала слишком открытое ударение на слово «мой», вновь вызвав саркастическую улыбку на красивом лице пирата. Виразон опустился к ней, согнув руки в локтях. Девушка не шевелилась, не спуская с него сияющих сейчас ярко-зеленых глаз. - Колдунья, - прошептал он, прикасаясь губами к ее приоткрытым губам. Колдунья. Она не отпускала его. Дерзкая. Смелая. Сильно же она изменилась всего за одну ночь… Пират резко встал и замер посреди каюты, вытянувшись во весь рост. Девушка залюбовалась его фигурой, сильной, гибкой. От него так и веяло спокойствием и уверенностью. Удивлялась самой себе: благодарность – не то слово, которое описало бы незнакомые чувства, теснившиеся в ее груди. Виразон медленно оделся. Расчесал длинные волосы и стянул их кожаным шнурком. Повернулся к ней, как-то сразу похолодевший. Памира замерла, прижав к груди покрывало. Эйфория улетучилась под слишком холодным и отчужденным взглядом синих глаз. Она снова видела перед собой капитана, известного пирата, верного помощника Мехмеда, а не заботливого и нежного мужчину. Просто своим преображением Виразон поставил ее на место. - Я не рекомендую тебе покидать каюту без моего ведома, - спокойно проговорил он. - Пока что отдыхай. Рабыня осталась одна. Разочарованная, почему-то раздавленная и расстроенная. Пожалуй, ей действительно нужен был сон. И одиночество. Глава тридцать вторая 1666 год. Париж. Филипп де Картафер задумчиво смотрел в окно, поставив подбородок на запястье, а локоть уперев в стол. Напротив сидел его приятель, граф де Бательер. Дворянин, пожелавший служить королю, решившийся заняться тайными делами. Многие относились к нему с презрением, считая, что он опорочил титул, связавшись с полицией. Многие боялись. Но Готье упорно шел к своей цели. В тот вечер он приехал к Филиппу с двумя новостями: во-первых, его назначили-таки начальником тайной полиции (удалось раскрыть какой-то странный заговор, король проникся к нему доверием и возжелал видеть ежедневно, а также захотел, чтобы именно он, граф Готье де Бательер, занимался обеспечением августейшей безопасности). Во-вторых, он обычно узнавал все новости первым. А эта новость напрямую касалась Филиппа де Картафера. – Пожалуйста, повторите, – тихо проговорил Картафер, не отрывая взгляда от зеленой шапки дерева, растущего перед окном. – Герцог де Лермон погиб. – Как это произошло? – голос Филиппа слегка дрожал от сдерживаемого волнения. – Пираты, – пожал плечами Бательер. – Мне доложили, что во время шторма его корабль оторвало от эскадры. И он, скорее всего, столкнулся с Рогом Дьявола. По меньшей мере, этот пират кричит в каждом порту, что потопил флагман французской эскадры. Глупец, – добавил он едко. – Глупо, – прошептал Филипп, закрывая глаза. Как он скажет это Диане? Бедная девочка словно голову потеряла. Постоянно благодарила брата за удачный выбор, ждала, когда приедет Мишель. Готовилась к свадьбе. Влюбилась? Какое это теперь имеет значение? – Так что, к сожалению, о свадьбе придется забыть, – сказал Бательер в своей прямой, порой надоедливой, жесткой, но всегда справедливой манере. – Да… Картафер сжал руки в кулаки. Черт, ну откуда такая несправедливость? – Никакого шанса, что он жив? Надежды точно нет? – вдруг спросил он голосом, зазвеневшим от отчаяния. – Он мог попасть в плен. – Вы думаете, что нам не стало бы известно, если бы в плен к Рогу Дьявола попал сам герцог де Лермон? – усмехнулся граф де Бательер. – Уверяю вас, об этом он кричал бы еще больше, чем о том, что потопил «Манящий». – Я не верю в его смерть, – тихо проговорил Картафер. – Это просто невозможно. Бательер выпрямился в кресле. Его глаза блестели. Он оказался в своей стихии. Конечно, винить его было не в чем, ибо лично Лермона он не знал, и рассуждал, придерживаясь логики. Но размышления эти были очень жестоки для человека, дружившего с Мишелем много лет. Филипп не злился на Бательера. Но сейчас он рассчитывал услышать от него слова ободрения или хотя бы сочувствия, а получал жестокую правду. Справедливость. Честность. Иногда до такой степени неуместны… – Филипп, послушайте голос разума, - интерес в голосе Бательера и неожиданное обращение по имени заставило Картафера вздрогнуть. – Я допускаю, что Лермон выжил и просто не назвался своим именем. Но, простите меня, вы слышали когда-нибудь о пиратах? Он либо был вынужден стать одним из них, как принято у Берегового Братства на Карибском море. Либо он стал рабом. У Рога Дьявола огромный флот, состоящий из галер. Там постоянно нужны гребцы. Какая сила сможет вырвать его целым и невредимым из этого капкана? Только чудо. Но я в чудеса не верю. – Граф, вы совсем не знаете его, – покачал головой Картафер. – Я понимаю, что все, что вы говорите, справедливо. Но я уверен, дайте ему всего лишь намек на спасение – и он спасется. – Я не собираюсь лишать вас надежды, если вам это настолько дорого, – все так же спокойно проговорил полицейский. – Надейтесь. Только не обольщайтесь. Я был бы рад, если бы герцог вернулся. Король будет расстроен его гибелью. Но я очень сомневаюсь в том, что даже если он и выжил во время абордажа, ему удалось выжить потом. Глава тридцать третья Филипп встряхнулся и посмотрел собеседнику в глаза. – Бательер, ваши слова справедливы. Но, черт побери, вы правы, надежда. У меня есть надежда. И она же есть у моей сестры. – Ваша сестра при ее талантах с легкостью найдет себе подходящего супруга, – тепло рассмеялся граф. – Или вы поможете ей. Филипп нехотя улыбнулся. – Вы не понимаете. Она вряд ли захочет говорить о ком-то еще, кроме господина герцога. Видите ли, моя дорогая сестричка при всей ее воспитанности достаточно упряма.