- А Десница… - Вот и истинная цель. Фаратон хочет заполучить обратно своего ненаглядного помощника? Женщина обворожительно улыбнулась, чуть подавшись вперед. Длинные прямые волосы упали на лицо, не скрывая, однако, блеска лукавых глаз. Опасную игру она затеяла. - Ты бы поступил по-другому, капитан? – в притворном удивлении изогнула бровь она. Глаза пирата снова блеснули. Он сделал пару шагов навстречу ей. Захотелось стереть ироничную улыбку с прекрасного лица, отбросить все – и заключить ее в свои объятия. Но Виразону хватало выдержки держать себя в руках, оставаясь от нее на расстоянии и не поддаваясь слишком откровенным чарам. - Вряд ли, - непринужденно пожал плечами он. Глава девяносто первая За окошком стало темно, и зыбкую мглу ночи несмело рассеивало пламя маленькой свечи, стоявшей на столе. В нежных бликах огня тело Виразона казалось почти бронзовым, словно высеченным из цельного куска камня. Гладкая кожа, идеальная прорисовка мышц, привыкших к тренировкам. Салима открыто любовалась им, мечтая, как проведет по всем линиям его тела. Как тогда… - Но я бы не оставил на корабле подставное лицо, - задумчиво добавил он, опустив взгляд. Можно было только догадываться, о чем пират сейчас думал. Салима не умела читать или чувствовать его мысли. Зато она прекрасно умела понимать его тело. Равно как и тело любого мужчины. И она оказалась неприятно удивлена: Виразон неожиданно похолодел и замкнулся в себе. Даже бешеное желание, которое ей так легко было пробудить в человеке – исчезло, стоило пирату вспомнить про своего врага. Задача оказалась сложнее. Виразон ощутимо изменился с момента их последней встречи… И была она, эта встреча, довольно давно. - Я не в праве судить его. И не хочу вообще о нем, говорить, когда ты рядом, капитан, - промурлыкала она, выгнувшись на диване. Действительно, дикая кошка. Прекрасная, опасная, манящая, сводящая с ума. Но почему-то именно сейчас перед глазами появился совершенно другой образ: невысокая белокожая зеленоглазая девушка. Памира. Еще одна царица ночи. Еще одна принцесса Востока. Еще одна?.. Одна. - Что ты должна мне сообщить от имени Фаратона? – медленно покачав головой, словно отгоняя воспоминания, проговорил пират, вновь поднимая взгляд на рабыню. Салима умело спрятала разочарование, оставив на лице маску из страстного ожидания. - Он всего лишь хочет с тобой поговорить. - Всего лишь поговорить? Виразон, ограничившись этим насмешливым вопросом, повернулся к ней спиной и подошел к своему столу. Салима проводила его тоскливым взглядом, но, когда пират вновь повернулся к ней лицом, она уже улыбалась. - Всего лишь поговорить. И попытаться понять, каким образом он может вернуть себе своего помощника. - С чего он взял, что я пойду на какие-либо уступки? - Я всего лишь посланец. И не вольна трактовать действия того, кто отправил меня к тебе, Виразон. Пират промолчал, удержавшись от едкого замечания. Фаратон просил о встрече. Весьма изощренным способом передал эту информацию. Использовал рабыню. Не просто рабыню, а одну из двух, кому Виразон когда-либо дарил свободу. Что этим пытался добиться его противник? Показать, что много о нем знает? Показать, что, несмотря ни на что, он готов к борьбе? Или, наоборот, что он нашел ту, которая, по его мнению, может понравиться человеку, от которого зависит судьба Десницы? Виразон успокоился. Чтобы ни планировал Фаратон, вряд ли этим планам суждено сбыться. Убить Салима его не сможет. Покорить тоже. Тогда что? Уговорить пойти на уступки? Исключено. - Ну, в таком случае, выполняй свою миссию, Салима. Я выслушаю тебя. Пират устроился на краю стола, сложив руки на груди. Он не потрудился надеть рубашку, используя свой вид, чтобы сбивать неожиданную противницу с толку: ее страстные взгляды, вопреки ее мнению, не остались незамеченными. И она всего лишь сама вложила в руку Виразона оружие, которым он уже давно научился пользоваться в совершенстве. - Скажи мне хотя бы, Десница жив? - И здоров. Можешь поверить мне, как врачу, - усмехнулся пират. – Я не настолько глуп, чтобы его убивать. - О да, ты не упустишь своей выгоды. А помощник врага – это… Виразон оборвал ее нетерпеливым жестом. - Что Фаратон готов дать за него? - Все. - И сейчас он хочет встречи...? - Чтобы обговорить условия передачи, да. Пират выпрямился и прошелся по каюте в задумчивости. С одной стороны, он хотел встретиться с врагом. С другой – уже давно догадался, кто скрывается под личиной пирата. И сомневался, стоит ли и себя раскрывать. Памира, как всегда, оказалась права. - Что мне с тобой делать? – задумчиво проговорил он, остановившись прямо напротив нее. Глаза рабыни загорелись безудержным пламенем. - Выполни свое обещание. Дай мне то, что я так давно хочу! Виразон смерил ее презрительным взглядом. - И хотела в течение того миленького года, что прожила на острове Фаратона? Салима ошарашено замолчала, словно ее облили ледяной водой. Она стояла совсем рядом с капитаном, но почти физически чувствовала, что он возвел между ними непреодолимую преграду. Да… он действительно изменился с того момента, когда они виделись в последний раз. - Не со всякими обстоятельствами можно бороться… - Ты хотела сказать, «хочется бороться»? – с усмешкой прервал ее пират. - Я всего лишь женщина, капитан, - не выдержала Салима. Глава девяносто вторая Виразон неожиданно улыбнулся и подошел к ней. Рабыня смотрела на него блестящими глазами. Она, казалось, уже забыла и про свою миссию, и про опасность, которая на самом деле угрожала ей в его обществе, и про прошедшее время. Рассерженная и вместе с тем растерянная, она действительно была прекрасна. Пирату оставалось только мысленно посмеяться над собой: он все еще не умел отгораживаться полностью от женских чар… от колдовских чар восточных ведьм. - О, да, Салима, ты женщина, - мягче, чем собирался, проговорил он, удержавшись от прикосновения. Оно стало бы лишним: пират видел, что его слова и без того заставили ее смуглые щеки залиться так несвойственным ей румянцем. Рабыня неуверенно улыбнулась и выпрямилась, продолжая сидеть на диване. Ее длинная восточная юбка немного сбилась, открывая стройные икры. Пират непроизвольно скользнул по обнаженным частям соблазнительного тела внимательным взглядом. Жесткий лиф, расшитый мелким жемчугом, казалось, служил дорогим обрамлением ее роскошной груди. Виразон коротко вздохнул и отвернулся: еще не время. Легко было позволить себе все. Тем более что он не видел причин для ограничения собственных желаний. Только какие-то внутренние стремления и принципы. Хотя тот же Энрике вряд ли понял, чего сейчас пират добивается. - Допустим, я соглашусь на встречу… Салима обрадовано посмотрела на него, почему-то предчувствуя близкую победу. - … какой в этом прок тебе? – закончил фразу пират, оставив девушке несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Его замечание обожгло. Не говоря, он напомнил о том, что ее судьба в его руках – снова. Не обещал, что история повторится, даже, наоборот, грозил тем, что так же просто выпутаться ей не удастся. Спокойные глаза Виразона не давали ей пошевелиться, не позволяя даже мысли появиться в ее голове. Этот взгляд, прямой, неподвижный, тяжелый – он пронзал ее насквозь так же легко, как шпага дамасской стали, и настолько же смертоносно. Салима почти на физическом уровне ощутила прикосновение остро отточенного лезвия сначала к своей щеке, потом – по шее вниз, к лифу. Потом в самом сердце, где клинок остановился, притягивая холод и боль. Эта гордая колдунья, никогда и не перед кем не опускавшая головы до тех пор, пока ее не заставляли сделать это силой, сжалась под несгибаемой синевой, мечтая только о том, чтобы он отвел глаза, отпустил ее. Тонкая, ядовитая усмешка исказила благородные, слишком правильные, слишком красивые черты его лица, предавая ему какое-то дьявольское выражение: ухмыляющийся идеально очерченный рот и абсолютно неподвижные сейчас даже не блестящие глаза, спокойная линия бровей и безмятежный, ясный лоб. Виразон был дьявольски красив. Салима вздрогнула и заставила себя выпрямиться. - Мне была обещана свобода. - Она не принадлежит ему, - насмешливо заметил пират, опустив руки. Он вернулся к столу. - Я не нужна тебе, господин. И у меня достаточно денег, чтобы сполна вернуть тебе потраченное. - Э, нет, красавица. Нужна ты или нет – решать не тебе, ни даже твоему Фаратону. «Твоему Фаратону» резануло. Ей казалось, или пират действительно… ревнует? Или это банальный интерес – общаться с человеком, имевшим… некоторые связи с главным врагом? - М, господин? – она резко почувствовала себя увереннее. Настолько, что смогла почти что вызывающе улыбнуться, облизнув острым язычком пухлые губы. – Я ослышалась, или действительно могу претендовать на некоторое внимание с твоей стороны? Мой господин? – она помедлила. – Монсеньер? Виразон еле ощутимо вздрогнул. Монсеньер. Европейское обращение. Мой господин, мой сеньор, мой лорд, мой хозяин. Играет… Странно звучало это произнесенное с явным акцентом французское «монсеньер». Играет. Пытается навязать правила. Глупенькая. - Возможно, - проговорил он бархатным голосом, немного опустив голову и наклонившись вперед. Оторвавшись от стола, он парой шагов пересек небольшую каюту и оказался рядом с рабыней. Поставив колено на край дивана возле нее, он положил одну руку на спинку, а другую на подлокотник и наклонился к лицу откинувшейся от неожиданности на подушки девушки.