«Диана» тихо скрипела, рассекая лазурную синь средиземноморских вод. Тишина и покой. Ясное небо. Безмятежность… - Ты знал, что у Дианы есть дочь? Пират вздрогнул. И, резко обернувшись, посмотрел на доктора. Али был бледен. Он остановился рядом с капитаном, обхватив себя руками. Белый балахон скрывал его худощавую фигуру, сейчас словно добавляя трагичности всему его облику. Таким взволнованным пират не видел своего друга и наставника давно. - Нет. А с чего ты взял? - Она проговорилась. Ей взбрело в голову, что она умирает, и она заявила, что отдала бы все, лишь бы увидеть свою малышку Мари-Милагрос. Фаратон замер. Редкое имя. Особенно, для французской девочки. И совпадение казалось просто нереальным. - Познакомь ее с нашей очаровательной гостьей, - напряженно сказал пират. – Даже если наша догадка не верна, Диана на время придет в себя. А если догадка верна - пират не знал, о чем и думать. Диана, кажется, никогда не была замужем. Есть неподтвержденные данные о ее связи с королем. Неужели девочка – дочь Людовика? Или это бред больной женщины? Сабина осталась одна, когда Бриан увел девочку на палубу. Ребенку было тяжело сидеть в одной каюте с умирающим, даже если принять в расчет тот факт, что Мари практически не знала графа. Шалиан действительно умирал. Чудодейственные мази и забота арабского доктора не помогали. Наверное, оно и к лучшему, но пока еще графиня не могла выбросить так просто почти пятнадцать лет, прожитых с ним вместе. Она держала мужа за руку. Он давно уже ничего не говорил ей. Они практически не общались. И вот сейчас, глядя в лицо смерти, он почти удивлялся, чувствуя присутствие жены. Впервые за несколько дней Ангерран вполне осмысленно открыл глаза и посмотрел на нее. Он так ничего и не сказал, но взгляд оказался достаточно красноречивым, чтобы заставить Сабину покраснеть. Почему-то стало стыдно. За свое поведение…. За все прожитые годы. Она не ожидала – но муж закрыл ее собой. Он спас ей жизнь, заплатив ценой собственной и целой неделей страданий. Глава сто третья Ее тонкая рука легла ему на лоб. Пылающий. У графа начиналась лихорадка. Впервые за много лет мучительно захотелось его обнять, но Сабина не смела даже пошевелиться. Ангерран осторожным, слабым жестом сжал ее пальцы, продолжая хранить молчание. Его лицо постепенно разгладилось, прояснилось. Он видел боль в глазах жены. Графиня аккуратно легла рядом с ним, осторожно прижавшись к нему. И незаметно для себя уснула. Так их и нашел Фаратон, спустившийся в каюту, чтобы задать графине несколько вопросов о ребенке. Мертвый Шалиан и спящая на его плече красавица-жена. - Сабина? – тихо позвал Мишель, впервые за все общение последних дней искусственно не изменяя голос. Мадам де Шалиан вздрогнула и открыла глаза. Несколько долгих мгновений она смотрела в застывшее лицо мужа, держа в руке его уже похолодевшие пальцы. Тихо вскрикнула. Вскочила с кровати и угодила в объятия Мишеля, где и замерла, сотрясаясь от беззвучных слез. Впервые за много лет она плакала искренне. Лермон осторожно успокаивал ее, гладя по спине и молчал, борясь с чувством брезгливости, которое проснулось, стоило ему к ней прикоснуться. Он не мог позволить старой обиде выплеснуться сейчас: он уже продумал свою месть. И пока лишь растягивал себе удовольствие. - Он умер? – Сабина пробормотала это, не отрывая лица от груди пирата, скрытой тонкой рубашкой. Фаратон отстранился. Подошел к постели, наклонился над Шалианом и осторожно положил два пальца ему на шею, чтобы через несколько секунд подтвердить смерть. Не смотря Сабине в лицо, предложил ей руку и увел на палубу. Приказал матросам избавиться от тела. В море для всех одни похороны. Будь ты граф или простой матрос. Море принимает всех одинаково радушно. Графиня стояла, сжимая резные изящные перилла побелевшими пальцами. Что-то рушилось. И упорно уплывало из ее рук. Смерть мужа стала… неожиданной. Она осталась одна. Хотя это только помогало ее честолюбивым планам относительно покорения Фаратона. Он смутно напоминал ей кого-то, но она решила, что среди ее знакомых вряд ли найдется человек, способный стать столь отъявленным негодяем, и она быстро запретила себе думать об этом сходстве. - Что вы намерены с нами делать? - Господину графу Бриану де Шалиану необходимо вернуться в Париж, дабы вступить в права наследования, - неторопливо начал Лермон, встав рядом с графиней. Сабина подняла голову и посмотрела пирату в лицо. Она видела только профиль. Профиль – единственное, что почти не меняется со временем. Ясный высокий лоб, тонкий нос, изящная линия губ, темные локоны, разметавшиеся по плечам. Впервые на пирате не было шляпы и платка. Его взгляд, казалось, пронзал постепенно краснеющее перед закатом небо далеко впереди. Память предательски предложила ей похожий портрет. Графиня прижала тонкие пальцы к губам, удерживая крик. Фаратон повернулся. Черные глаза смотрели почти равнодушно, хотя по ее лицу он понял, что разоблачен. - Мишель? Пират улыбнулся. - Боюсь, вы ошиблись, мадам, - любезно сообщил он. Ему нравилось то, что сейчас происходило с его пленницей. О, да, именно пленницей. И он собирался сообщить ей о ее истинном положении на его корабле. Сабина покачала головой и вдруг улыбнулась. Она умела быстро взять себя в руки. - Так что будет со мной, капитан? - О! Я хочу познакомить вас с моим хорошим знакомым… Но позже. Правда, он сам пока не знал, о каком именно знакомом шла речь. Но не все ли равно? Он почувствовал, как пальцы Сабины осторожно обвивают его предплечье, а она сама пытается оказаться к нему еще ближе. Шлюха. Такая же, какая и была. - Мне достаточно вас… Мишель. Я думала, вы погибли, но вы живы. И это действительно чудо! Мне не хватало вас, герцог, - прошептала она почти ему на ухо. Лермон скривился. - Бросьте ваше чертово кокетство, - не выдержал он, вновь отстранившись. – Все несколько изменилось, вы не находите? - Если вам так тяжело терпеть мое присутствие, отвезите меня домой! Пират улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой, на которую был сейчас способен. - Простите, но путешествие во Францию в мои планы не входит. Он дал знак одному из матросов, и тот отвел слабо сопротивляющуюся графиню в опустевшую каюту. Можно было наказать ее… Так. Как она хотела. Но Фаратон чувствовал, что если пойдет на поводу у мгновенно возникшего физического желания, потом себе не простит этого. Она красива. Очень красива. Но он презирал ее. Постояв несколько минут неподвижно, он потянулся и направился в свою каюту. Было интересно понаблюдать за встречей Дианы с девочкой. Глава сто четвертая Диана лежала, прикрыв глаза. Несмотря на штиль, ей казалось, что море вздымает к небу свои серые волны, подбрасывая небольшое судно Фаратона ввысь, чтобы через мгновение сбросить его в бездну. С глубоким вздохом Али протер ее влажное лицо тряпицей, смоченной в отваре трав. Каюта наполнилась прекрасным ароматом, несущим радость, но лицо доктора осталось бледным и озабоченным. Его огорчало состояние молодой женщины, ухудшающее с каждым днем. Фаратон избегал ее, а она все чаще повторяла его имя в бреду. Людовик, Мари, Филипп, Мишель – Али не знал, о ком она говорила. Но она звала их снова и снова, моля простить и прийти ей на помощь. Бриан рассказал доктору, что Мари появилась в их семье недавно. По словам короля, она сирота, которая нуждается в опеке. А семья Шалиан как раз уезжала из Франции. У Ангеррана была какая-то миссия в Кандии. А потом они планировали перебраться в одно из итальянских княжеств. Сам Бриан сказал, что в будущем он хотел бы вернуться во Францию, но сейчас не знал, как повернется его судьба. Али осторожно приподнял голову молодой женщины, заставил ее выпить настойку. Диана закашлялась и села на постели, непонимающе глядя на доктора. Она, кажется, была в сознании, хотя и выглядела плохо. Араб улыбнулся ей. - Как ты, дитя мое? Она с трудом ответила ему улыбкой, прижав ладонь ко лбу и тяжело откинувшись на подушки. Говорить не хотелось, но ей стало лучше. Она не знала, что за снадобье в нее влил Али, но оно помогло, почти полностью убрав тошноту и прояснив мысли. - Твоими заботами, Али… - Я хочу тебя кое с кем познакомить, - осторожно начал Али, внимательным взглядом изучая реакцию девушки на его слова. Диана снова посмотрела на него. Бледная, почти прозрачная, она казалось маленькой потерявшейся девочкой. Доктор почти не удивился, когда почувствовал, как она взяла его за руку, ища поддержки. Нет, все-таки стоит поговорить с Мишелем и заставить его проводить с ней больше времени. Она потихоньку затухала в одиночестве, борясь с морем, борясь с тем, что медленно развивалось внутри нее. Борясь с самой памятью о прошлом. А сейчас? Он надеялся, что встреча с ребенком придаст ей сил. Даже если это не ее Мари. Бриан робко заглянул в каюту. Встретив ободряющий взгляд врача, он сделал несколько шагов, ведя за руку Мари. Девочка казалась испуганной. Она прижалась к названному брату, тоже опасливо глядя на Али, словно ожидая от него объяснений. - Мари? – Диана села на постели, прижимая край одеяла к груди. У нее снова закружилась голова, а на глазах выступили слезы. Она не смела оторвать рук от одеяла, чтобы протянуть их девочке, словно не верила собственным глазам. Милагрос вцепилась в руку Бриана, с удивлением смотревшего на молодую измученную женщину, в которой он, хоть и с трудом, но узнал мадемуазель де Картафер. И сразу стало понятно, кто такая эта маленькая девочка, о которой просил заботиться сам король. Малодушно с его стороны отдавать родную дочь. Зная, что он, возможно, ее никогда не увидит. Граф де Шалиан мягко отнял руку у Мари и подтолкнул ее к постели. Девочка сначала замерла, а потом бросилась к матери. Она ничего не сказала, просто прижалась к Диане и затихла. Картафер сжала ее в объятиях, переводя с доктора на Бриана и обратно сияющий счастьем и слезами взгляд. Али не сдержал улыбки. Шалиан остался серьезен. Фаратон неслышно вошел в каюту, осторожно притворив за собой дверь. Справа, прислонившись спиной к деревянной переборке, стоял Бриан, инстинктивно выпрямившийся и отстранившийся при виде капитана. В кресле прямо перед постелью сидел Али, не скрывающий чувства, подобного торжеству. Пират усмехнулся: доктор всегда торжествовал, когда любая из его догадок оказывалась верной. Глава сто пятая Диана подняла на неожиданно появившегося пирата глаза, крепче прижимая девочку к себе, словно опасаясь, что та либо растает, либо Фаратон здесь появился только для того, чтобы ребенка забрать. Мишель улыбнулся. Трогательно было наблюдать эту сцену. Интересно, что ему даже не нужны были объяснения: все становилось на свои места. Понятно, почему Диана отказалась выйти замуж. Понятно, почему была похищена – тайная любовница короля. Он почти не удивился, когда узнал, что от этого союза родилась дочь. Ребенок королевской крови. Один из многих. Какая ее ждет судьба? Пират аккуратно сел на край кровати, не отрывая задумчивого взгляда от лица Дианы. Она действительно похудела за недели плавания. Выглядела не очень хорошо. Взъерошенные волосы, бледное, осунувшееся лицо. Но воскресшее пламя в нежных голубых глазах. Да, девочка поможет ей.