- Не верю. И сейчас. Иначе зачем бы ты стал покупать меня? Отдал бы на растерзание туркам… - У меня всегда есть команда, если мне надо наказать женщину. - И ты поступил бы так со мной?! Глава сто двадцать девятая Пират медленно поднял голову и посмотрел на нее. Женщина замерла, не зная, куда спрятаться от безразличия и приговора, который она прочла в его глазах. - Ты чем-то отличаешься от других? – наконец произнес он, не сводя с нее пристального взгляда. - Ты еще любишь меня, Виразон, - еле слышно прошептала она. – Любишь настолько, что сам себе боишься признаться. Ты купил меня не для мести, а потому что любишь меня. Доменик поморщился. Сложно было прочесть по его лицу, о чем он думает. Он был бледен. Может, она угадала? Правильно составила картинку из тех элементов, что он ей великодушно дал? Тогда все упрощается… Стать некоронованной королевой моря – более, чем заманчиво. Хотя… Холодные глаза пирата прервали ее мысли, вернув из мира грез – она не сможет быть рядом с ним, не замирая от страха всякий раз, когда он на нее посмотрит. - Заблуждаешься, - наконец произнес Виразон. Он не поменял позы. Только сложил ладонь в ладонь. Сабина не нашлась с ответом. Она отвернулась и посмотрела в окно. Было пасмурно, тяжелые тучи предвещали шторм. Наверное, на палубе сейчас прохладно. Наверное, матросы готовятся к встрече со стихией. Наверное… - Ошибаюсь? Посмотрим… Она неожиданно бросилась к двери. Отчаяние, страх, боль и надежда овладели ей, мешая рационально оценивать ситуацию. Сабина решилась на отчаянный шаг, который позволил бы ей все расставить по своим местам. Виразон замер. Нехотя поднявшись, он вышел вслед за ней из каюты. Погода и правда портилась. Усиливающийся ветер обещал хорошенько потрясти корабль через некоторое время. Он нашел ее стоящей около грот-мачты. Женщина прижалась спиной к крепкому дереву. Ветер трепал ее еще черные волосы, придавая ей какой-то трагичный облик. Виразон отметил, что она красива. По-прежнему. Сейчас он видел ту Сабину, которую когда-то любил, молодую, своенравную и прекрасную. - Не валяй дурака, француженка, - сказал он, неторопливо спускаясь на шкафут. На полуюте показался Бриан. Юноша замер, вцепившись в перилла и наблюдая за происходящим. Суетились матросы, но, наученные горьким опытом, они не вмешивались в дела капитана. Виразон замер, с насмешливым видом сложив руки на груди. Он отказывался поддерживать ее игру, отказывался идти на уступки. Он не давал ей шанса победить снова. Он просто наблюдал за тем, как глупая женщина пытается научить его… чему? Любить? Жить? Она сама не умела. Она хотела лишь доказать ему свое над ним превосходство. Глупая! Какой смысл? Спастись? Он и без того высадил бы ее при первой возможности. Он увидел то, что хотел – что все было не зря. И она не изменилась. И понял то, что хотел понять – он забыл ее. - Я брошусь вниз, - пообещала графиня. Пират молчал, всем своим видом показывая, что ему все равно. - Ты лишил нашего сына отца! Смена тактики оказалась неожиданной. Виразон встрепенулся. Бросил короткий взгляд на побледневшего Бриана. Начался дождь. Косыми струями он сначала робко, но потом постепенно набирая силу, хлестал палубу, матросов. – Ты все еще хочешь испытать меня на твердость? Бесполезно. Только зря потратишь время: я ухожу. Голос Доменика прозвучал глухо и как будто издалека. Сабина уловила минутную слабость в нем, полутон сомнения, капельку жалости или – сожаления? – Стой! – закричала она, метнувшись к носу корабля. – Не имеешь права так поступать со мной! Виразон усмехнулся, но не пошевелился. «Черную пантеру» вновь окутало молчание. Бриан вцепился в перилла, чтобы не упасть. Мокрые черные волосы змеями облепили его лицо, большие синие глаза смотрели почти с испугом. Юноша ждал, затаив дыхание, и не смел вмешиваться. – Да не собираюсь я тебя убивать: высажу где-нибудь близ Марселя и забуду о встрече. И мы вновь расстанемся лет на пятнадцать, а когда встретимся, Бриан будет уже достаточно взрослым, чтобы самому решать, как ему жить. Виразон сделал несколько шагов вперед и понизил голос. Его холодные глаза сузились, лицо окаменело. Сабина вдруг вся съежилась и прижалась к мачте, глядя на пирата исподлобья. – Кем ты стал? Тебя невозможно полюбить... Глава сто двадцать девятая – А я и не прошу твоей любви, мне она не нужна, – мрачно усмехнулся тот. «Как тебе когда-то не нужны были мои чувства», – прочла она в его глазах. – Я спрыгну. Он насмешливо поклонился. – Прошу. Только вот спасать тебя будет некому, среди экипажа «Черной пантеры» нет сумасшедших, готовых к самоубийству. Кто зря полезет в воду в шторм? – Ты. – Ради тебя? Никогда, – он сделал особенный акцент на последнее слово, прищурившись. Сабина подошла к невысокому здесь борту и посмотрела вниз. – Я тебя ненавижу, Виразон, – прошипела она. – Взаимно, – кивнул тот, отворачиваясь. Бриан, словно примороженный к месту, успел заметить выражение живой боли, молнией промелькнувшее в глазах несокрушимого пирата. Юноша вглядывался в лицо Доменика, и чувствовал, как его спину и лицо, несмотря на прохладу и дождь, покрывает пот: он поверил словам матери. Он не смел шевелиться, не мог ничего сказать, чувствуя себя зрителем. А Виразон остановился в двадцати шагах от Сабины, сжимающей перила. Он искоса взглянул на Шалиан и мысленно пожелал графине опомниться, но было поздно: чуть слышный крик - и она скрылась за бортом. - Сумасшедшая, подумала бы о сыне, - прошептал пират, в несколько шагов пересекая палубу. Он склонился над бортом, пытаясь сквозь стену разыгравшегося дождя высмотреть француженку на поверхности серого моря. Один из матросов бросился в воду. Опасно. Виразон сжал тонкими пальцами высокий борт, отделанный изящной резьбой. Черное дерево смотрелось слишком символично на фоне разъяренного моря, где-то в недрах которого скрылась графиня. Удастся ли ее найти? Или «Черная пантера» помимо пассажирки потеряет еще и члена команды? Бриан пришел в себя в тот момент, когда Сабина скрылась за бортом корабля. Задыхаясь от ужаса, он подлетел к борту. Хотел только одно: прыгнуть вниз, движимый единственным желанием – спасти, но был жестко остановлен. Сильные руки схватили его поперек талии и бросили на палубу. Юноша больно ударился спиной о борт корабля и медленно осел, приходя в себя. В ушах стоял грохот. Зрение отказывалось возвращаться. Глаза заливали то ли слезы, то ли дождь. Бриан медленно поднял голову, подчиняясь инстинкту: над ним стоял Виразон. Белая рубашка и камзол прилипли к его телу, насквозь мокрые. Черные волосы облепили бледное лицо. Бриан знал капитана «Черной пантеры» всего пару дней, но что-то подсказало ему – несмотря на относительно спокойное выражение его лица – что Виразон был в ярости. Пират ничего не сказал, но ледяной огонь синих глаз отрезвил Шалиана. Стихия разбушевалась. Дождь лил нещадно, колотя по палубе и морю. Волосы прилипли к лицу и шее, камзол, который он успел накинуть на плечи еще в каюте, промок и пристал к телу – Доменик не обратил на это внимания. Он стоял рядом с сыном, следя, чтобы тот не сотворил очередной глупости, хотя был уверен, что Бриан не тронется с места. Матрос схватил веревочную лестницу, брошенную с корабля, и, прижимая женщину к себе, вскарабкался на борт. Ступив на шкафут, он бережно положил ее прямо на палубу, но тут же испуганно отшатнулся в сторону, побледнев. Виразон приблизился, предварительно удостоверившись, что Бриан остался сидеть там, где его оставили. Сабина была мертва: волна швырнула ее о борт. В глазах Виразона промелькнуло нечто, похожее на сожаление, но верный привычке, пират не позволил себе показать эмоции. К нему приблизился Шалиан. Юноша расширенными глазами смотрел на тело, он закрыл рот рукой, подавляя крик. Пират, почувствовав его присутствие, резко скрыл окровавленное лицо под своим камзолом и встал. Бриан с ужасом, граничащим с паникой, смотрел ему в глаза, словно желая что-то спросить, но не зная, что и как. Было больно видеть отчаяние этого еще совершенно неоперившегося юнца. Очень молодой, Бриан не был готов к такому удару, и Доменик не знал, что с ним делать. Он положил руку на плечо сына, впервые не сдерживая порыв. - Она… - Идите в каюту, Бриан, - глухо ответил капитан. Глава сто тридцатая У вашего автора сегодня день рождения! Поэтому сегодня будет сразу 6 глав! Поздравить можно звездочками и комментариями, мне будет очень приятно. Ливень мешал говорить, было сложно даже стоять на палубе. Виразон бросил последний взгляд на тело Сабины, дал знак матросу, и направился к каюте. Сейчас ему было тяжело находиться рядом с тем, кого отныне он должен был называть своим сыном. Или не должен? Юноша за ним не пошел. Он медленно, еле шевеля ногами, приблизился к белеющему кокону, сплетя пальцы перед собой. Какой-то матрос, кажется, Виразон называл его Луисом, повесил графине на шею пушечное ядро, собираясь, очевидно, отправить ее обратно в море. – Стойте, – попросил он, – стойте, она все-таки моя мать... Луис отошел в сторону, со злорадной усмешкой глядя на юнца, бледного, как смерть, испуганного, как ягненок. Пират стоял поодаль, а Бриан опустился перед телом на колени. Ливень хлестал его, словно плетьми, длинными холодными струями, а молодому графу было все равно, он рассматривал белый кокон. Словно во сне, юноша принялся раскрывать, раскручивать парусину. Ему казалось, мать жива, но надо только облегчить ей дыхание, избавить от тяжелой ткани. Наконец ему удалось обнажить ее мертвенно-бледное лицо, но... Большие, остекленевшие, ярко-желтые, как у кошки, глаза устремили свой взгляд ввысь. Юноша отпрянул и врезался в Виразона, необъяснимым образом оказавшегося опять на палубе. Доменик сжал запястье Бриана. – Тебе говорили не лезть, почему ты ослушался?