Хоф замолчала, через пару секунд продолжила: – Точное время не помню, допустим, в полдень. А кирпичи полетели за десять минут до начала. Данила Иванович хотел прибыть пораньше, планировал поговорить с топ-менеджерами. А Светлана Игоревна точно прикатила бы прямо перед совещанием, она любит чаю попить в нашем кафе. Остановиться машине прямо у двери невозможно, водитель притормозит чуть поодаль. Супруге Беркутова предстояло прошагать до входа. И на нее могли упасть кирпичи. Понимаете? – Да уж, – пробормотала я. – А могли и не упасть. – Верно, – согласилась Амалия, – но Светлана Игоревна пребывала в уверенности, что избежала тяжелой травмы и, вероятно, смерти. Не повезло другой женщине. Нукина с того дня стала дорогим гостем в семье Беркутовых. Данила денег бабе мешки насыпал. Все это мне очень не нравилось. Пыталась открыть супругам глаза, объяснить, что их обманывают, но они меня не слышали. Ладно, поняла я, следует действовать иначе. Наняла сыщиков, велела найти всю информацию о Софье. А нет почти ничего, скудные сведения. Зато с происшествием неожиданно повезло. Детективы выяснили, что ремонт в доме действительно шел. Один из рабочих кирпичи из окна вывалил. Случайно! Но у меня зародились подозрения. Что, если строителю пообещали хорошую сумму? А? Вдруг Нукина хотела подобраться к Даниле Ивановичу и придумала такой ход? Светлана Игоревна-то у нее в очень активных подписчиках! Мои Шерлоки Холмсы просмотрели посты Беркутовой и нашли сообщение: «Муж нашел время пойти со мной в магазин послезавтра. Приеду к нему в офис, выпью чайку там в кафешке, и отправимся». И время указано! Вон как! А мне она говорила: «Никому не сообщала о своих планах». Софья договорилась с ремонтником, тот и вышвырнул кирпичи. Вот только мужик – идиот! Не посмотрел вниз, сбросил кирпичи на несчастную прохожую. Ничьей смерти Нукина точно не хотела, небось понимала, что начнется расследование, вдруг правда всплывет? За такой спектакль и посадить могут. Софья хотела стать спасительницей любимой супруги богатого бизнесмена. Данила Иванович в благодарность «провидицу» осыплет подарками, деньгами, всем расскажет, какая баба гениальная, к ней повалят клиенты. И ведь получилось. Кабы не кретин, который не проверил, свободен ли тротуар, шума никакого бы не случилось! – Убийцу нашли? – поинтересовалась я. – Нет, – вздохнула Амалия. – Оказалось, ремонт на лестнице делали, но никто его не санкционировал. На самой верхней площадке обнаружили рукавицы, ведро, какой-то инструмент, немного кирпичей. Все новое. Вход на эту лестницу со двора, дверь не заперта. Там воровать нечего, внутри ничего, кроме ступенек. Когда Беркутов дом под свой главный офис покупал, ему объяснили, что здание прекрасно подходит по всем параметрам, стоит в самом центре. Оно дореволюционной постройки, было возведено для приюта сирот, потом в двадцатые, тридцатые и в начале сороковых использовалось каким-то министерством, после войны вплоть до середины девяностых там разные учреждения размещались. Потом сделали из него жилой дом, и его, уж не знаю, каким образом, удалось одному депутату приватизировать. Он помещение сдавал, после его смерти жена дом на продажу выставила. Все с документами в порядке. Но есть засада: на фасаде мемориальная доска – в этом доме кто-то из великих обитал. Поэтому теперь нельзя его перестраивать. А в далекие годы, когда там жили сироты, кроме парадного входа был еще черный, со двора. Человек попадал прямо на лестницу, которая вела на кухню и в лазарет. После революции двери в кашеварню и в медпункт замуровали. Почему оставили вход со двора? Зачем там ступеньки, которые теперь ведут в никуда? После того как здание получает статус охраняемого государством, любая реконструкция под запретом. Данила Иванович велел просто запереть дверь, и все. Но открыть замок легко, на подоконнике нашли следы от кирпичей, на лестнице – отпечатки ботинок. Все. «Случайность» спланировали, прохожую убивать не хотели, нечаянно вышло. Задумали просто сбросить стройматериал, чтобы убедить Беркутовых, что Нукина – гениальная провидица. Пыталась объяснить все Даниле Ивановичу, но он меня не слышал, а Светлана Игоревна считала Нукину своей спасительницей. Софья у них в доме просто поселилась, стала меня потихоньку выживать. Потом супруга умерла, а когда ушел и Данила Иванович, вскрыли завещание. А там… Амалия опустила голову на грудь. – Невероятно просто. Беркутов оставил все, что имел… моей маме. Я обомлела. Как так? К последней воле прилагалось письмо от Данилы Ивановича. Он сообщал, что много лет назад познакомился с мамой, у них был роман. Любовница забеременела, на свет появилась я. Данила Иванович быстро понял, что совершил невероятную ошибку, связавшись с Натальей, но ребенка назад не запихнуть. Муж скрыл от жены наличие внебрачной дочери, но не бросил меня, давал маме деньги, оплачивал элитный детский сад, школу, вещи. Амалия усмехнулась. – Мама меня не баловала, я постоянно слышала, что ни копейки у нее нет. Я была одета хуже всех, ела дрянь, подарков никогда не видела. Ну почему Данила Иванович мне при жизни правду не открыл? Могла много интересного ему рассказать. Удивительно, но Беркутов верил бывшей любовнице. Он прекрасно разбирался в людях, но так лоханулся. Еще говорил в письме, как изумился, когда понял, кто я. Да уж, на небесах, похоже, наконец-то решили мне помочь, столкнули меня с родным папой. Последняя страница послания просто убила: «У нас с Натальей не могло получиться семьи, я любил Светлану, и та ради меня была готова на все. Рыбкина относилась ко мне потребительски, ее привлекают деньги. Но тебя Наталья обожает, все тебе, все только для тебя. Я не хочу сплетен даже после смерти, поэтому купил документ, который подтверждает, что Наталья Ивановна – моя сестра. Тут вопросов нет. А вот сделать тебя наследницей – вызвать цунами пересудов. Никто в правду не поверит, тебя обольют грязью. Это Рыбкина меня предупредила о такой возможности, и я принял ее аргументы. Уверен, мама тебя никогда не обидит, ты главный человек в ее жизни». Амалия потрясла головой. – Слов нет, да? Мать отняла у меня бизнес отца. Понятно, что она никогда мне даже копейки не даст. Ну и лопнула моя выдержка! Позвонила матери, высказала ей все, что про нее думаю. А потом оказалась на цепи. Глава двадцать четвертая Димон встретил меня словами: – Нарыл кое-чего интересного про Лидию Голикову. В Общество натуральных людей вступила Лора Макина. Понимаешь, чья она дочь? – Нет, – честно ответила я. – Поп-звезда Илья Макин, слышала о таком? Лора его единственное дитя. Она влюбилась в парня из Общества натуральных людей, забеременела, отправилась рожать в Рукино и умерла! Вся пресса о ее смерти не поленилась написать. Уж не знаю, где журналисты подробности раздобыли, скорее всего, наврали с три короба… Начинал Илья в советские годы в составе группы «Астрокосмос». Название так себе, но народ на концерты ломился, стадионы от восторга ревели. Пик славы коллектива пришелся на восьмидесятые-девяностые. Четыре участника: ударная установка, две гитары и один на клавишах. Сами играли, пели, зарабатывали бешеные деньги. Никакие перестройка, переделка, перестрелка им не были помехой. Отжигали по полной. Когда только начинали, парням кому девятнадцать было, кому восемнадцать. В девяностые были еще молодыми. Девочки, выпивка, волшебный порошок… Все как водится. Группа существовала много лет. Удивительно, но она не теряла популярности, а когда пик славы миновал, продолжала гастролировать. Парни были вечными зажигалками, женились, разводились, по полной программе фанатов радовали не только песнями-плясками, но и бурной личной жизнью. Со временем юноши превратились в мужчин, потом кое-кто дедушкой стал. Остепенились все, кроме Ильи. Но, несмотря на то что фронтмен категорически не хотел стареть и вел себя по-прежнему, он, в отличие от остальных, не обзавелся кучей разновозрастных наследников. У Ильи была всего одна дочь Лора – полная противоположность папы, малоразговорчивая, тихая. Девушка увлекалась оккультизмом, астрологией. В пятнадцать лет она ушла с цыганским табором. Отец ребенком не интересовался, матери тоже никакого дела не было до подростка, и Лора с группой взрослых уехала в Индию, там ее следы затерялись. Как так вышло? Почему никто в школе не поинтересовался, где Макина? Димон на секунду оторвался от экрана. – А вот просто забыли про подростка. Долго о ней не было никаких известий, потом в соцсетях появились аккаунты «Лора – дочь певца». Девушка неожиданно вынырнула из мрака, решила использовать имя папы. Фанаты Ильи, которых до сих пор немало, ринулись к ней оравой. Макина позиционировала себя как гадалка, провидица, пророчица, к которой можно прийти за любым советом. Пару лет она старательно прикидывалась цыганкой, врала, что ее мать из табора. Короче, торговала развесистой клюквой в соцсетях. Потом тон публикаций резко изменился. Красавица принялась писать: «Главное – найти родственную душу, стать натуральным человеком, освободить свое внутреннее «я» от всего плохого». И – бац! – появились ее фото с животом. Длинные тексты сменили короткие фразы: «Люблю и любима», «Скоро родится», «Жду счастье». Похоже, она вышла замуж, на руке сверкало кольцо. Илья никак не комментировал интернет-деятельность ребенка, игнорировал все вопросы на эту тему. И вдруг на его сайте выставили фото беременной Лоры в траурной рамке с подписью «Они стали ангелами». Пресса ажиотировалась, живо откопала все подробности. Оказалось, девушка заключила брак с Вениамином Лукиным, известным под кличкой Лук. В загс пара не ходила, союз оформили в Обществе натуральных людей. Вениамин был на двадцать лет старше жены, в юности занимался фарцовкой, потом разбогател на торговле парфюмерией. Пара купила коттедж в поселке Тауэр. Рожала Лора в Рукино, в медцентре Нукиной, который Софья открыла без лицензии. Во время беременности молодая женщина не состояла на учете в женской консультации, не делала УЗИ, не сдавала анализы. «Натуральные человеки» во всем этом не нуждаются. По их мнению, все перечисленные манипуляции нарушают естественный ход беременности, заставляют женщину нервничать, поэтому у нее на свет появляется, например, малыш с синдромом Дауна. – Бред, – не выдержала я. – Любой нормальный человек так отреагирует, – кивнул Димон, – но тех, кто решил рожать в медцентре Рукино, таковыми не назвать. Стирать постельное белье в реке с помощью песка? Есть пищу только деревянной ложкой, потому что вилка появилась тогда, когда люди уже потеряли свою «натуральность»? Не пользоваться электричеством, проводить вечера со свечами? Не покупать холодильники и электроутюги? – Как они гладят? – поинтересовалась я. – Чугунная емкость, полая внутри, сверху крышка с ручкой. Открываешь ее, засыпаешь горячие угли, закрываешь и, пока «начинка» не остыла, утюжишь белье, – просветил меня Димон. – Офигеть, – высказалась Маргарита Филипповна, которая до сих пор сидела молча. – Неужели существуют люди, способные жить в первобытных условиях? Коробков оттолкнулся руками от стола и отъехал на стуле к столику с кофемашиной. – Общества «Жизнь с лопатой», «Семь котов», «Отрицатели врачей», «Прыгуны», «Горные люди»… могу продолжить. – Это кто? – удивилась я. – «Жизнь с лопатой» объединяет тех, кто считает современные дома рассадником инфекций, – затараторил Димон, вынимая из шкафчика чашку. – Они роют землянки, всей семьей живут в них. «Семь котов», на мой взгляд, наименее сумасшедшие, они просто заводят дома семь животных, обмениваются в своих закрытых чатах фото и видео. С «Отрицателями врачей» понятно, идиоты лечатся травами, шишками и умирают от аппендицита. Продолжать? Я только начал. Список на всю голову больных длинный. Хорошо хоть, членов в организациях немного. В той, где все с лопатой, десять семей, в «Отрицателях врачей» двенадцать человек. Вот в «котах» несколько тысяч, но я их в число мешком по башке стукнутых не включаю, это просто обожатели пушистиков. Вернемся к Лоре. У нее обнаружилось поперечное положение плода. Когда роженица наблюдается в женской консультации, делает УЗИ, сдает вовремя анализы, врач узнает обо всех проблемах, и акушер понимает, как ему поступать. В обычном роддоме Лоре вмиг сделали бы кесарево. Уж не знаю, что пыталась предпринять Нукина, каким образом она хотела справиться с ситуацией, но Лора умерла. Что с ребенком? Он тоже скончался. История получилась шумной. Илья пообещал лично убить Софью. Женщину объявили в розыск, но она как в воду канула. Исчезла без следа. Общество натчелов резко поредело. Новый руководитель появился спустя год после смерти Лоры, во главе движения встала Лидия Григорьевна Голикова. Она дипломированный врач, вдова, раньше жила в Ахинжи, небольшом курортном городке у моря. О Лидии жители Ахинжи говорят только хорошее. Прекрасный доктор, умный, знающий, замечательный гинеколог-акушер. И вдруг Голикова продала все, что имела, отправилась в Москву, приобрела дом в поселке Тауэр. Оказалось, что она давно член Общества натчелов. Купила в Рукино дом, коттедж, где ранее располагался роддом Софьи. Медцентра там официально нет, если принимают роды, то незаконно. – Беседовали с Борисом, – вспомнила я, – они с женой живут в Рукино. Арина беременна. Пара из Общества натчелов. Муж полностью погружен в их идеи, а его супруга сначала нахамила мне. Борис услышал грубые выражения, мигом отправил спутницу своей жизни в дом, извинился: «Простите, очень супруга нервничает, боится родов, не обижайтесь на нее». Я заверила Бориса, что понимаю состояние его второй половины, и мы с Кириллом ушли. Но тут я увидела заплаканную Арину, она скороговоркой произнесла: «Простите, пожалуйста! У нас все хорошо. Просто нервяк меня колотит». Может, сейчас не стопроцентно точно передала, что говорили Борис и Арина, но смысл такой. Выглядела женщина не лучшим образом, и мне показалось, что она что-то недоговаривает. Попыталась ее успокоить. Внешних признаков насилия – синяков, порезов – на моей собеседнице не было. Но я могла видеть только лицо, шею и руки до локтя. Эмоциональный прессинг человек часто прячет за улыбкой, а глаза Арины меня насторожили – испуганные, встревоженные. – Может, она живет со свекровью в одном доме, а это не самое большое удовольствие, – заметила Маргарита Филипповна. – Я вот очень даже довольна, – улыбнулась я. – Возвращаюсь домой, и никакой второй смены, гладить, убирать не надо. И замечаний от Ирины Леонидовны никогда не слышала. – Тебе достался уникальный вариант, – заметил Димон. Маргарита Филипповна подперла щеку кулаком. – Три моих похода в загс научили меня простому правилу: если около тебя начинает вертеться мужик, обязательно выясни, сам по себе он живет или с мамой. Если подкатывает второй вариант, ни в коем случае не вступай в отношения! Никогда! Танюша, тебе беспредельно повезло! – Знаю, – улыбнулась я. – Остается лишь удивляться, почему получила Ирину Леонидовну. Мне с ней очень хорошо, но вот каково ей со мной? – Рина не из тех, кто станет корчить хорошую мину при плохой погоде, – объяснил Коробок. – И гадости исподтишка тоже не в ее духе. Кабы ты не ко двору пришлась, тебе бы живо сказали: «Прости, ты хороший человек, но не нашей крови. Бабочки красивые, колибри прекрасные, но они в одной семье существовать не могут. Ищи, Танюша, себе птичку, оставь нас, бабочек». Глава двадцать пятая – А как Амалия попала к матери в плен? Я начала рассказывать то, что услышала от спасенной женщины: – Амалия – человек привычек. Она любит обедать в одном ресторане. Каждый день в районе трех часов Хоф посещала «Медит». Никаких проблем не было, кормили, на ее вкус, прекрасно, обслуживание заботливое. Женщина была постоянным клиентом, оставляла щедрые чаевые. Обе стороны друг другом были довольны. Амалия в очередной раз заказала суп, съела его, попросила кофе с пирожным и… очнулась в своей бане, которая стоит на ее участке неподалеку от коттеджа. – Мораль – меняй свои привычки, – подытожила Маргарита Филипповна. – Верно, – согласилась я, – но обычный человек, не сотрудник спецслужбы на задании, часто выбирает одни и те же заведения. И ничего плохого с ним не случается. – Раз в год и незаряженное ружье стреляет, висело оно на стене двенадцать месяцев и – бабах! Что Амалия о дне своего похищения помнит? – Ничего, – вздохнула я, – перед едой воды выпила, потом суп съела, ждала кофе. – Либо бульон, либо минералка содержали препарат, который вмиг вышиб женщину из седла, – предположил Коробков. – Сколько времени прошло с момента получения Рыбкиной наследства? – В день происшествия исполнилось год и два месяца. – Наталья Ивановна, похоже, организовала покушение на дочь, – протянула Маргарита Филипповна. – Мать вообще-то должна любить свое дитя, но не каждая женщина способна испытывать сильное чувство. Увы, есть отвратительные мамаши. Хотя на свете ведь живут и гадкие дети. – Сейчас Рыбкина владеет всем, что имел Данила Беркутов. Возникает вопрос: почему мать решила приковать дочь к батарее? – заметил Коробков. – Хорошо хоть, не убила, – фыркнула Розова. – Ну это уже слишком, – пробормотала я, – что-то человеческое должно было в ней остаться. – Да? – вскинула брови Маргарита Филипповна. – Для женщины, которая так поступила с родной дочерью, никакие моральные законы не работают. Плохо Амалии стало в ресторане. Наверное, кто-то из сотрудников помогал мамаше. Представим ситуацию: женщина теряет сознание в зале, где полно людей. Действия обслуги? – Быстро унести клиентку в служебное помещение, вызвать «Скорую», – отозвалась я. – Определенно, Наталье Ивановне кто-то помогал. – И небескорыстно, – добавил Димон. – Нашел сайт «Медита», харчевня сейчас не работает. И понятно почему – чек там немыслимый, очень дорого. Был зал всего на пять столиков. Наверное, задумывалась тихая обжорка для богатых и знаменитых, куда не пойдет даже хорошо зарабатывающий человек. Похоже, там ждали одних олигархов. Суп из мидий с белым вином – шесть тысяч за порцию! Почему туда протоптала дорожку Амалия? Она живет одна, все личные средства только на себя тратит. Может, Хоф надеялась познакомиться там с кем-то из сильных мира сего? «Медит» просуществовал недолго, закрылся на следующий день после того, как Амалии стало плохо. Повара там все были французами, они улетели домой. Официантов было четверо, работали посменно по два человека. В момент, когда Хоф потеряла сознание, работали Сергей Николаев и Глеб Потемкин. Оба уехали за границу. Были также уборщица Таисия и помощница на кухне Вероника. Последняя вышла замуж за Николаева, ее тоже в России нет. Таисия неизвестно где, ее в соцсетях нет, телефон не отвечает, он давно выключен. Если кого-то из сотрудников подкупили, узнать правду сейчас не можем. У меня возник вопрос: может, Наталья не родная мать Амалии? Я сталкивался с женщинами, которые ненавидят детей мужа от первого брака. Некоторые, опасаясь, что их сыну или дочери достанется меньше наследства, убивали пасынка или падчерицу. Знаю о существовании семей, где родители каждый день пьяны или плотно сидят на игле. Дабы получить очередную бутылку или дозу, они продают своих малолетних ребятишек педофилам или велят малышам воровать. Не все хорошо относятся не только к чужим, но и к своим детям. Читаешь новости, и волосы дыбом. «Мамаша, любительница покутить, ушла из дома на неделю, бросив в квартире двухлетнего ребенка одного!» И если внимательно изучить все такие случаи, то становится понятно, что там, где над ребенком измываются, всегда неблагополучная обстановка. Малышу не повезло появиться на свет у наркоманов, алкоголиков, психбольных, он потерял одного из родителей, получил мачеху, отчима, злую бабку, деда-садиста. Или случилась нежелательная для всех беременность, аборт сделать опоздали. Если один из родителей мразь, а второй нормальный человек, то второй убежит от первого, взяв с собой малыша. Безденежье, отсутствие какой-либо помощи, полный моральный и материальный тупик порой вынуждают некоторых женщин отдать ребенка в детдом. Да, в приюте несладко, но там кормят несколько раз в день, одевают, обувают, в школу отправляют. – Интернаты тоже разные, – тихо возразила Маргарита Филипповна, – почитай в интернете. – Не спорю, – кивнул Коробок. – Однако хороших людей, приютов и больниц намного больше, чем плохих. Просто людям больше нравится ругать, чем хвалить. О заведении, в котором воспитанников любят, СМИ не пишут, а о гадких местах полно публикаций. Но давайте посмотрим на ситуацию Натальи. У нее есть прекрасная квартира, брат, который помогает ей, полный кошелек денег. Но женщина ненавидит дочь. Почему? А? А вдруг она ей не родная! – Не поняла, – пробормотала я. – Вспомни рассказ Зотовой. Игорь, старший брат Натальи, поддерживал сестру материально, изо всех сил пытался выдать ее замуж. Но девушка не хотела ни с кем знакомиться. И вдруг! Она беременна! Игорь в шоке скончался, перед смертью попросил жену не бросать Наташу, помогать ей. Зотова не хотела общаться с Рыбкиной, но последнюю волю покойного надо было выполнять. И как вела себя мать? Рыдала: «Хотела мальчика, но получилась девочка!» Кормила младенца по два раза в день, довела почти до истощения. Постоянно использовала дочь как орудие для получения денег от Ольги. Фиговая мать из Натальи получилась. Вот я и думаю: может, Амалия ей не родная? События могли разворачиваться так: Рыбкина решила увести из семьи Данилу Ивановича, где-то раздобыла новорожденного и выдала его за наследника Беркутова. А мужчина ей поверил. – Фантастическая история, – не выдержала я. – Наталья могла захотеть отнять чужого мужа, вот тут согласна с тобой. Рыбкина использовала уловку глупых теток, которые думают: «Рожу – он живо разведется, на мне женится». Да, случается такое, но редко. Развалить чужой семейный союз нелегко, не каждой удается. И кое-кто из тех, кто взялся за это дело, оказывается у разбитого корыта. Так случилось и с Натальей. Законной супругой не стала, поэтому дочку не любит. Но почему-то никакого шума не вышло, Наталья словно воды в рот набрала. Правда, странно? Зотовой она ни фамилию, ни адрес, ни вообще какую-либо информацию о любовнике не сообщила. Вероятно, Данила выставил условие: «Полностью обеспечу тебя и ребенка в обмен на молчание. Скажешь кому-либо, чья дочь Амалия, – вмиг лишишься дотации». Вот она и захлопнула рот. Отец малышки посылал деньги, но Наталье все было мало. Девочка ей не нужна была, а красиво жить хотелось. – Почему матери пришла в голову идея похитить Амалию? По какой причине она оказалась у нее в плену? Беркутов все оставил любовнице, та теперь по-настоящему богата. Какой смысл лишать Амалию свободы? Зачем? У меня ответа нет! – признался Коробков. – Она ненавидит женщину, – пробормотала я. – Почему тогда оставила ее в живых? – задала вопрос Розова. – Убить собственного ребенка? – поежился Димон. – Кем надо быть, чтобы решиться на подобное преступление? – А держать дочь на цепи – это как? – продолжала Маргарита Филипповна. – Похищение организовали правильно. Сначала женщине подлили нечто в воду, потом унесли ее из ресторана. Вскоре какой-то мужчина принес заявление об увольнении от ее лица. Данила умер, остальным сотрудникам до Амалии дела нет. Заболела? Решила уйти? Скатертью дорога. Почему ее близкие друзья не всполошились? А они у Хоф есть? К чему подвожу разговор: никто понятия не имел, куда она пропала, искать ее не собирались. Почему Амалия жива? А потому, что Наталья хочет что-то узнать! Дочь обладает сведениями, которые требуются мамаше. Та, наверное, говорила пленнице: «Расскажи все, и окажешься на свободе». Но молодая женщина не дура, она понимала, что Рыбкина ее убьет сразу, как только получит информацию. Жизнь Хоф зависела от ее умения держать язык за зубами. Хоф, Хоф… Что это вообще за фамилия?