– Это распространенная фамилия в Германии, – быстро ответил Коробок. – Только она чаще пишется с двумя «ф», с одной реже. Но это все, что могу сообщить по данному вопросу. Маргарита Филипповна встала. – Мозг вскипел. Но я уверена: Амалия что-то знает, это «что-то» необходимо Рыбкиной, и это «что-то» освобожденная пленница нам не сказала. Мой телефон тихо звякнул, я увидела СМС от Рины: «Танюша, внутренний терапевт приедет через полчаса. Можешь вернуться домой?» Я быстро отправила в ответ «да» и тоже поднялась. – Завтра продолжим. Сегодня вечером после отбоя поеду к Амалии в больницу и попытаюсь выяснить, какую тайну она хранит. Глава двадцать шестая – Исследование, которое сейчас проведу в вашем присутствии, напоминает УЗИ, но это другой, инновационный метод, – медленно начал мужчина лет пятидесяти с виду. – Но сначала давайте познакомимся. Нет сомнений, что вы люди ответственные, аккуратные, навели обо мне справки, но все же скажу. Перед вами доктор ветеринарных наук, профессор, академик РАВЖД. – Простите, какой академик? – шепотом переспросила Бровкина. – РЖД? Железных дорог? – Нет, конечно, – поморщился внутренний терапевт, – не имею ни малейшего отношения к поездам. Я, Осипов Владимир Антонович, являюсь членом Российской академии врачей животных-долгожителей. Мне не хотелось встревать в беседу, поэтому не стала спрашивать, как следует понимать название организации. Академия врачей животных-долгожителей! Ее члены – звери, которые живут много лет, или медики, которые лечат четвероногих, которые долго живут? – Все мои диссертации посвящены технологиям исследования внутреннего устройства котов, собак и верблюдов, – вещал тем временем Айболит. Я опять удивилась. Коты, собаки и верблюды! Интересный набор. – Вы подготовили Иммануила? – продолжал внутренний терапевт. – Нам не говорили ничего на этот счет, – занервничала Рина. Владимир Антонович скрестил руки на груди. – Мои труды признаны во всем мире, пятьдесят учебников переиздаются миллионными тиражами. Существуют сотни благодарных студентов, аспирантов, которых я выучил, отправил в мир науки. Могу привить желание учиться даже улитке! Но не способен найти сотрудника на ресепшен, который досконально расскажет клиентам, как надо готовить животное к обследованию. Коту кишечник почистили? – Нет, – неожиданно ответил за всех Никита. – И как это сделать? – За сутки до процедуры не кормить животное, а потом поставить ему клизму, – отрапортовал профессор. – Но раз уж не получилось, то не следует переживать. Несите больного, есть экспресс-метод. – Через секунду кот будет у вас, – пообещала Бровкина и убежала. – Убирайте все со стола, – начал распоряжаться Владимир Антонович, – нужна ровная поверхность без каких-либо предметов. – Я не успел поужинать, – заныл Никита. – Можно поесть на кухне, – предложила ему Рина, хватая солонку с перечницей. – Не хочу есть там, где готовят, – капризничал милый родственник, – мне доктор велел питаться по часам. – На кухне есть часы! – воскликнула мама Ивана Никифоровича. – Сядешь так, что будешь видеть циферблат! Не прошло и пяти минут, как на столе образовалась пустота. По указанию Осипова я застелила столешницу клеенкой. Профессор открыл чемодан, вынул из него предмет, похожий на весы для младенцев, этакое корытце, под которым обычно имеется шкала с ползунком. Вместо нее у прибора оказалась панель с кнопками, от которой отходили шнуры. Член Академии врачей животных-долгожителей поместил около измерительного прибора ноутбук, воткнул в него провод, и тут появилась Надежда Михайловна с Иммануилом. – Поместите больного в капсулу, – велел Айболит. – Где она? – завертела головой Бровкина. – Перед тобой стоит, – буркнул Никита. – Положите пациента на спину, – уточнил профессор. – Он не любит в такой позе находиться, – занервничала Рина. – Делать нечего, придется смириться, – усмехнулся Владимир Антонович. – Вас все в этой жизни радует? – Да, – хором ответили все, кроме Никиты. – Меня нет, – сообщил врач. – Психологами доказано: если человек в полном восторге от жизни, он клинический идиот! У меня зачесался язык задать несколько вопросов. Какие душеведы пришли к такому выводу? Кто проводил исследование? Где опубликованы результаты? Но я сумела побороть свое любопытство. – Кот без эпиляции! – воскликнул академик. – Зачем она коту? – изумилась Рина. – Волосы ему удалять не надо. Осипов издал протяжный стон. – С людьми, которые постоянно всему радуются, трудно общаться. Вы когда идете на УЗИ печени, живот от растительности избавляете? – Нет, – снова хором ответили мы. Глаза доктора округлились. – Почему? «Утюг» не может скользить по зарослям. – У меня на животе ничего не растет, – прошептала Бровкина. – Ну… возможно, – вдруг согласился профессор. – В глубокой старости из-за полного исчезновения гормонов тело способно облысеть. – Я пока еще не древняя старуха, – обиделась Бровкина. – Конечно, нет, – бросилась на защиту лучшей подруги Рина. Я тоже решила поддержать Надежду Михайловну: – И у меня живот не волосатый. Владимир Антонович вынул из чемодана баллон и направил его на Иммануила, который почему-то продолжал смирно лежать на спине. – Растительность – признак здоровья. Если на теле ее нет, идите к врачу с жалобой на гормональный дисбаланс, – объявил Осипов. Потом он потряс баллон, быстро опрыскал Иммануила какой-то жидкостью, протер брюшко кота салфеткой, бросил ее на пол и велел: – Сидите тихо, молча. Мы замерли, и тут прилетел следующий приказ: – Потушите везде свет. Дышите! Мы старательно засопели, даже Никита присоединился к действию. Внутренний терапевт принялся водить по Иммануилу «утюгом». На экране компьютера заметались разноцветные пятна. Глава двадцать седьмая – Не дышать! – скомандовал эскулап. – Так… почки… м-да! Желудок! У-у-у! Печень! Ох-ох-ох! Легкие! Мрак! Сердце… – Простите, – прошептала Рина, – не могу больше задерживать дыхание. – Тоже прямо плохо, – призналась Бровкина, – уже начала потихоньку воздух в себя втягивать. Я сидела молча, но тоже сделала судорожный вдох. – А вы при чем? – изумился Владимир Антонович. – Дышать и не дышать велено пациенту! – Кот вас понимает? – изумилась Рина. – Каждый день консультирую разных животных и давно понял, что они умнее своих хозяев, – пробурчал академик. – Занимаюсь четверолапыми, а всегда перестают дышать хозяева. Бред! Итак! Можно взять недужного на руки. Предварительный диагноз: разбалансировка энергии внутренних органов. Печень работает на волне желудка. Почки конфликтуют с носоглоткой. То-то кот лежал спокойно! У него нет сил. – Поэтому он писает в кресло? – уточнила Надежда Михайловна.