Плохо, если так. Значит, вся моя жизнь была бессмысленной и ненужной. А я-то мечтала о каком-то предназначении, о какой-то великой цели. В действительности все мы оказались лишь пешками в непонятных планах Эмираты. Но вдруг разговор Тадимара с королем, скрежет Тиал-Арана и мои мрачные размышления были прерваны жутковатым, хриплым, но таким знакомым смехом. В темноте и внезапно возникшей тишине, его раскаты отразились гулким эхом от сырых каменных стен. Источник истерического хохота, а им, как и раньше, оказался Второй Следующий, обнаружился в камере, смежной с камерой поверженного монарха. Даже узнав Тулемия, по моей спине пробежали неприятные мурашки. С другой стороны, если мы все здесь, то и его присутствие в темнице не должно было стать для нас неожиданностью. Поняв, что его внезапное и яркое появление не произвело ожидаемого эффекта, Второй Следующий, громким зловещим шепотом вопросил: — Ну что, теперь-то вы мне верите?! — А чему верить? — Скучающим тоном откликнулась Титория из мрака своей камеры. — Про королевскую темницу ты ничего не предсказывал, Тиал от любви не умер, Тадимар не убивал никакой девушки, я все еще не королева. Гхара, да даже Тэтрилин, которая должна была умереть первой из нас, все еще жива! И правда. Пока ни одно из его мрачных предсказаний не сбылось. Даже Таламур все-еще не стал отцеубийцей, хоть и, судя по всему, собирался. — Всему свое время, — все так же зловеще возвестил Тулемий. — Пока от твоих предсказаний нет вообще никакой пользы ни тебе, ни нам. Предскажи уже что-нибудь, что поможет нам спастись! — Рявкнул Тиал из своей камеры. — Видящие редко приносят пользу. «Чаще просто вносят сумятицу и ненужные сомнения», — спокойно и задумчиво произнес бывший король. — Большая часть их видений — бестолковые картинки, которые никому не помогают. В его голосе сквозили горечь и боль. Он говорил искренне, видимо, все-еще лелея в душе давние обиды на королевскую видящую. В голове возник вопрос, почему же он, будучи предупрежденным Эмиратой, ничего не предпринял, чтобы все изменить? Но задавать его вслух я почему-то постеснялась, посчитав бестактным и ранящим и без того поверженного человека. Однако оказалось, что мы с Титорией мыслили в одинаковом направлении, только ей была чужда излишняя эмпатия, потому что она, высокомерно произнесла: — Вы судите по негативному собственному опыту. Хотя, любой другой человек, имея в распоряжении знания видящей, не дал бы собственному сыну захватить власть в Терра Арссе и не оказался бы в своей же темнице! Я понимала причины ее негодования. Тори была единственной, чье предсказание было положительным. Всех остальных, судя по сказанному Тулемием, ждала незавидная судьба. В основном, гибель. Мне казалось, что ее слова должны были разозлить Таура-ан-Фарота. Вряд ли он, будучи сильным и величественным монархом, часто выслушивал подобные критические заявления в свой адрес. Но он усмехнулся, показывая, что все мы для него лишь несмышленые дети, просидевшие полжизни взаперти, ничего не знающие о мире вокруг. — Предсказания не дают ни знания, ни правды. Мне было известно лишь то, что я буду царствовать до момента, когда королевский сын свергнет меня с трона и то, что выполнение воли Эмираты сможет дать королевству пятерых сильных магов. И я понятия не имел о событиях, из-за которых правление в конце концов станет мне в тягость, и я буду ждать этого мятежа, как спасения. Пророчество — это лишь несколько штрихов, а всю картину происходящих событий мы видим лишь в момент их возникновения. А иногда и значительно позже. Так же когда-то говорил мне Учитель. Готовя меня к тому, что когда-нибудь я покину Пятый замок, он научил меня не строить свою жизнь вокруг, довлеющего над Следующими, пророчества. Просто жить, стараясь не думать о предсказании. — Неправда! — Зашипел вдруг Тулемий из своего темного угла. — Предсказания помогают вершить судьбы королевств! Они дают людям знания о собственной судьбе! А информация — это самое сильное оружие! — Иногда информация может быть излишней и даже вредной, — устало произнес Таур-ан-Фарот. Его тяготил этот разговор, и были абсолютно не интересны споры с Титорией и Тулемием. Он не стремился никого переубеждать. Поэтому беседа зашла в тупик. Тиал снова чем-то заскрежетал, потом лязгнул чем-то металлическим, а наши камеры осветил, хоть и слабый, но, явно магический, огонек. Пламя светилось на правой руке Четвертого Следующего, а сам он победно улыбался. — Не знаю, как вы, а я не намерен сидеть здесь и ждать собственной гибели от любви или от чего бы то ни было, — заявил он. С магическим огнем вокруг стало намного светлее, я огляделась вокруг, рассмотрев разбитую голову Тадимара, блестящую драгоценными камнями мантию поверженного короля, неизменно прекрасную Титорию и неряшливого Тулемия. Оказалось, что Тиал-Аран каким-то непостижимым образом сумел снять один из двимеритовых браслетов и получил доступ к половине собственного немалого магического резерва. — Я это предвидел! — Важно изрек Тулемий, а Титория фыркнула. Тиал-Аран не стал ему отвечать. Вместо этого, он жег одной, охваченной пламенем рукой, браслет на другой и вскоре тот, звякнув, упал на каменный пол его камеры. — Тадимар, твой ошейник снять? — Любезно предложил он свою помощь соседу, но тот поморщился и отрицательно мотнул головой. — Я поищу для этого какой-нибудь более гуманный способ. Огненным магам было не страшно собственное пламя, в отличие от остальных. Представив себе раскаленный металл на собственной шее, я подумала, что на месте Тадимара тоже бы отказалась. На Титории, как и на мне, предметов из двимерита не было, а Тадимару, и правда, лучше было попробовать каким-то образом добыть ключ от блокатора своей магии. — Зря, — ядовито выплюнул Тулемий. — Придет время, и ты будешь готов отдать собственную жизнь, чтобы снять ошейник и получить доступ к магии, но будет поздно! Тадимар и Тиал-Аран переглянулись. — Жаль, что твою магию не заблокировали, — отозвалась Тори и остальные мысленно с ней согласились. _________________________________________________ [1] Двимерит — металл, используемый для полной блокировки магических потоков. Не позволяет чародеям любого направления использовать силу. Место надевания блокирующих браслетов зависит от стихии мага. К примеру, у водных магов это шея, у огненных — руки, у магов земли — ноги, у иллюзионов — голова. Пустые улицы и давний знакомый Дэймос Кеннинг Блэйд Вива Терра Арссе. Сарн-Атрад. ♫ Thе Hit House — Basalt Столица Терра Арссе встретила меня на рассвете хмуро и неприветливо. Улицы в серые утренние часы были пусты и безлюдны, а сонные стражники на городских воротах — неразговорчивы. Меня, как обычно, досмотрели, задали пару вопросов о цели визита в город и беспрепятственно пропустили в город. Я бывал в Сарн-Атраде и раньше. Он вообще стал первым городом, с которого я пару лет назад начал свое путешествие по Терра Арссе. И всегда здесь было шумно и многолюдно. Толпы мелких торговцев, купцов, чиновников, ремесленников, сновали по улицам столицы круглогодично и с утра до ночи А сейчас не было никого. В некоторых домах даже ставни были все-еще заперты. И крохотные магазинчики на первых этажах не спешили открывать свои двери. По каменным мостовым стелилась серая туманная дымка. Оглядевшись вокруг, решил, на всякий случай, не снимать капюшон. Несмотря на безлюдность вокруг, преследовало ощущение, что кто-то исподтишка наблюдал за мной. Внимательно, исподлобья. Меня не отпускало ощущение липкого пристального взгляда, пока я, не спешиваясь, брел по городу в сторону знакомой таверны. Копыта Прады звонко стучали по мостовым, отскакивая от каменных стен гулким эхом и возвращались обратно звучным «цок», звеня в ушах. Хозяин таверны «Жили-были», грузный мужик по имени Сан, был моим давним знакомым, поскольку, прибыв в столицу, я всегда останавливался исключительно в его заведении и рассказывал ему последние новости из посещенных мною городов и деревень, а он, в свою очередь, снабжал меня свежими столичными сплетнями. Сан, конечно же, считал меня коренным арссийцем и я его не разубеждал, дабы не быть вышвырнутым из его таверны взашей. Такая доля ожидала бы любого моего соотечественника или метиса. Но, не зная правды, трактирщик в беспечном неведении, всегда радовался моему приезду, поил горячим чаем и беспечно болтал о том о сем. Сейчас я спешил к нему, чтобы отдохнуть с дороги, перекусить и узнать о причинах столь необычного поведения жителей Сарн-Атрада. Поскольку я не догнал процессию Следующих в дороге, выходило, что мы разминулись, и они либо зачем-то задержались в Онодриме, либо уже прибыли во дворец. В первом случае, жители и король должны были бы готовиться к торжественной встрече столь важных гостей. Во втором — радоваться их прибытию. А запертые двери и ставни мало походили на любой из этих сценариев. Подъехав к двухэтажному кирпичному дому со слегка покосившейся вывеской «Жили-были», я спешился, но не торопился привязывать Праду к рейкам коновязи. Напряженная обстановка вокруг вынуждала оставаться начеку. Двери таверны были, вопреки обыкновению, заперты, судя по всему, изнутри. И я громко и уверенно постучал. Однако открывать мне никто не спешил, и пришлось постучать еще раз, еще более уверенно. Очевидно, Сан понял, что я не собираюсь уходить и через какое-то время одна из штор в окнах второго этажа шевельнулась, явив чей-то едва различимый силуэт. После этого двери все-таки открылись, а хозяин таверны буквально втащил меня внутрь и снова запер их на тяжелую металлическую щеколду. — Hy и время ты выбрал, чтобы приехать, Дэймос! — Выдохнул запыхавшийся Сан. Вообще-то, его имя было гораздо длиннее и заковыристей, но я ленился не то, что выговаривать его, а даже запоминать. Арссийцы вообще чересчур морочились с именами, соблюдая строгий порядок и обязанность именовать разные категории своих подданных с определённых букв. В Терра Вива с этим было проще — третье имя для всех, кроме правителя и больше никаких ограничений. Попав в Терра Арссе я какое-то время свыкался с тем, что я Дэймос, а не Блэйд, как дома. Но по прошествии почти двух лет, оба имени стали для меня одинаково привычными. — А что не так со временем? — Не поняв, ответил я вопросом на вопрос. Случалось, что я заявлялся к нему и среди ночи, и рано утром, и всегда получал радушный прием, горячий чай и свежие сплетни. А теперь внутри, обычно переполненной, таверны было пусто. На столах отсутствовала посуда, свечи в люстрах были потушены, не сновали туда-сюда вертихвостки-официантки и не ворчали неразборчиво полупьяные постояльцы. Даже запах внутри был иной, непривычный. Пахло тревогой, перебродившим вином и паникой. Сан опасливо огляделся по сторонам, словно в его же таверне под каждой скамьей притаились шпионы, и потащил меня за высокую барную стойку, где налил и моментально опрокинул в себя кружку темного пива. После этого, вытерев пену со рта рукавом, он вспомнил о гостеприимстве и предложил пенный напиток мне, но я отрицательно мотнул головой. Пиво здесь всегда было отвратительным, особенно темное. — Чаю лучше налей. С чабрецом и медом. Сан напряженно кивнул, достал откуда-то из недр стойки кружку и протер ее собственным фартуком сомнительной чистоты. — Пару часов назад здесь сновала дворцовая стража, — поведал он заговорщическим тоном. — Проверяли всех гостей и постояльцев — На предмет чего проверяли? — Искренне удивился я, наблюдая за тем, как мой собеседник перебирает баночки с травами. Руки его мелко дрожали, одна из склянок выскользнула и разбилась бы, не поймай я ее на лету благодаря быстрой реакции драконоборца. Протянул ее хозяину и тот поблагодарил меня сухим кивком.