Хуан Шаопин какое-то время растерянно смотрел на Ло Фэя. Казалось, он был крайне напуган тоном собеседника и не совсем понимал, что тот имеет в виду. — Зачем ты солгал полиции?! — Поглощенный размышлениями о перипетиях следствия и личными переживаниями, Ло Фэй моментально вышел из себя, не в силах больше сдерживать обуревающие его чувства. Он непроизвольно повысил голос, сила и напор которого производили пугающее впечатление. Но уже спустя мгновение понял, что утратил самообладание, после чего сменил тон на более мягкий и доверительный, добавив: — Что же на самом деле случилось в тот день? Расскажи мне. Хуан Шаопин все так же бессмысленно таращился на Ло Фэя, словно еще не отошел от потрясения. Му Цзяньюнь тихонько вздохнула. Разве может что-то скрывать этот несчастный? Ей показалось, что Ло Фэй слишком уж наседает на него с расспросами. Но мгновение спустя Хуан Шаопин вдруг произнес, через силу выталкивая из себя каждый звук: — Да… Я солгал. — Так что же все-таки творилось там, пока не произошел взрыв? — мягко спросил Ло Фэй, сохраняя строгое выражение лица. Но Хуан Шаопин лишь растерянно бросил в ответ: — Не знаю. — Не знаешь? — криво усмехнулся Ло Фэй, которого такой ответ явно не устроил. — Я стоял около ворот склада. Еще не успел ничего разглядеть, как внезапно прогремел взрыв. Поэтому у меня нет ни малейшего представления о том, что там творилось, — объяснил Хуан Шаопин, с трудом двигая губами. — Ты снова врешь! — все настойчивей напирал Ло Фэй. — Если это было так, тогда как ты узнал, о чем мы говорили с Мэн Юнь? — Я узнал это от вас. Услышав ответ Хуан Шаопина, Ло Фэй впал в ступор. Долгую минуту он сверлил собеседника немигающим взглядом. — После того как я очнулся в больнице, ко мне несколько дней подряд приходил офицер Чжэн и снимал мои показания. Сначала я решительно ничего не знал о произошедшем. Это продолжалось до тех пор, пока однажды офицер Чжэн не пошел в туалет и не оставил свой рабочий блокнот в изголовье моей кровати. Я, превозмогая боль, потянулся к книжке и пролистал ее. Мой взгляд упал на отрывок допроса, где кто-то описывал свой разговор с девушкой, бывшей на месте взрыва. Эх! Я только сегодня понял, что этим человеком были вы. Точно. В том блокноте также было сказано, что она была вашей девушкой, а другой погибший человек — вашим лучшим другом, — произнес Хуан Шаопин, неотрывно глядя на Ло Фэя. На его лице можно было прочитать скорбь и сочувствие. — Ты прочитал мои показания? Теперь Ло Фэй понял, почему Хуан Шаопин сказал, что узнал это от него. Но он не остановился на этом и продолжил допрос: — Зачем ты так поступил? Если уж ты ничего не знал, к чему было выдумывать все это? — Я просто хотел выжить. Я кормлюсь, собирая мусор, за душой ни гроша… Зачем врачам было спасать меня? Я хоть и неграмотный, но смекнул: если от меня будет польза, полицейские захотят получить от меня улики для раскрытия преступления и помогут с лечением. А если я им честно расскажу, что ничего не знаю, то не буду представлять для них никакой ценности. Что мне оставалось делать? Сам я дальнейшее лечение не потянул бы. — Голос Хуан Шаопина в этот момент был полон горечи и досады от осознания собственного бессилия. Ло Фэй и Му Цзяньюнь переглянулись и, не сговариваясь, мрачно усмехнулись. Оказывается, вот как все было! В тех обстоятельствах Хуан Шаопин просто поступил наиболее выгодным для себя образом. У них не было ни оснований, да и особой необходимости и дальше работать над версией с ложными показаниями. К сожалению, очередная нить расследования оборвалась. Осознание этого ведром ледяной воды обрушилось на головы полицейских, совсем недавно воспрянувших духом. Ло Фэй продолжал сидеть в оцепенении, на его лице проступило горькое разочарование. Не дождавшись какого-либо ответа от собеседника, Хуан Шаопин снова вернулся к работе, полностью погрузившись в свое занятие. Он сдвинул все связанные бутылки в сторону, после чего произнес с просящими нотками в голосе: — Офицер Ло, вы не могли бы мне кое с чем помочь? — С чем? — Слова калеки выдернули Ло Фэя из состояния тоскливой удрученности. — Помогите мне затащить сюда большой холщовый мешок с улицы. Я старый калека, такие дела с каждым днем даются мне все тяжелее… Никто не смог бы отказать этому бедняге в такой пустяковой просьбе, так что Ло Фэй поднялся и вышел наружу. — Рядом с мешком лежит куча пластиковых бутылок; я хочу попросить вас собрать их и тоже занести внутрь, — добавил Хуан Шаопин. Заметив, что Му Цзяньюнь тоже направилась на улицу помочь Ло Фэю, он обратился к ней: — Учитель Му, вы не могли бы передать мне тот стакан? Стакан, наполовину наполненный остывающей кипяченой водой, стоял на столе неподалеку. Му Цзяньюнь взяла его и передала Хуан Шаопину. — Спасибо. — Тот взял стакан и внезапно схватил женщину за запястье, отчего она дернулась от испуга. — Если вы думаете, что я ничего не знаю, то это не так. Но я не могу сейчас говорить об этом, — хрипло произнес Хуан Шаопин, понизив голос до шепота и бросив быстрый взгляд в сторону двери. — То есть я могу сказать это, но только вам одной. Сердце Му Цзяньюнь бешено забилось: он явно намекал на Ло Фэя! Хуан Шаопин подался немного вперед, приблизив свое до жути уродливое лицо вплотную к Му Цзяньюнь. — Приходите вечером сюда, только ни в коем случае не говорите ему об этом! Снаружи послышались шаги — Ло Фэй приближался к двери хижины. Хуан Шаопин отпустил руку женщины, и та сделала несколько шагов назад, пытаясь скрыть свои страх и растерянность. Несколько секунд спустя Ло Фэй вошел внутрь с огромным мешком в руках. Его лицо было спокойным — видимо, он ничего не заметил. * * * Покинув дом Хуан Шаопина, Ло Фэй и Му Цзяньюнь погрузились в молчание, каждый размышляя о своем. До их визита к калеке Ло Фэй считал, что, ухватившись за эту ниточку, сможет найти какие-то новые улики. Му Цзяньюнь же хотела за счет показаний Хуан Шаопина разубедить Ло Фэя в том, что имела место ошибка во времени. Но в итоге никому из них не удалось добиться желаемого. Долгое время они шли бок о бок в тишине. Му Цзяньюнь первой нарушила молчание: — Что теперь будем делать? — Со временем взрыва точно что-то не так, — продолжал настаивать на своем Ло Фэй. — Возможно, есть еще один способ доказать это. — Что за способ? — Доказательством будут трупы умерших при взрыве. Если мое предположение о разнице во времени взрыва правильное, то Мэн Юнь не погибла тогда и женский труп, найденный на месте преступления, вовсе не ее. — Но как сейчас узнать, чей это труп? — Му Цзяньюнь беспомощно пожала плечами. — Прошло восемнадцать лет, трупы погибших давно кремированы. В те годы в Чэнду еще не проводили ДНК-тесты, так что никакой значимой информации не осталось. — Мы прямо сейчас пойдем в архив Контрольного центра судебной медицины. В делах, подобных этому, нельзя стопроцентно установить личность потерпевшего. В таких случаях перед кремацией обязательно делают слепок зубов. — Ну и что? — Му Цзяньюнь все никак не могла взять в толк, как это может им пригодится. — Насколько мне известно, у Мэн Юнь и Юань Чжибан при жизни не было стоматологических карточек. Даже если вы получите эти слепки, то каким образом сможете понять, что они принадлежали им? — У меня свои методы, — сдержанно ответил Ло Фэй после небольшой паузы. Спустя час Ло Фэй и Му Цзяньюнь добрались до архива Контрольного центра судебной медицины. Запросив Хань Хао и получив разрешение, сотрудник центра предоставил двум членам следственной группы материалы судебной медицинской экспертизы, относящиеся к делу № 418. В их числе, помимо многочисленных фотографий изуродованных трупов, были слепки зубов потерпевших, чего и добивался Ло Фэй. Он взял в руки оба слепка и, быстро оглядев, отложил более массивный в сторону, после чего стал внимательно рассматривать другой, более изящный слепок, оставшийся в его руках. Не прошло и минуты, как Ло Фэй сделал то, что повергло Му Цзяньюнь в глубокий шок: поднес слепок к своему лицу и вплотную приблизил к губам. Не остановившись на этом, он высунул кончик языка и нежно провел по ровным рядам изготовленных из гипса зубов. Он так сосредоточился на процессе, что даже затаил дыхание и закрыл глаза, словно желая сконцентрировать все свои ощущения на кончике языка. Сердце Му Цзяньюнь пропустило удар: Ло Фэй, не скрываясь, целовал слепок, сжатый в его руках. Так и было — Ло Фэй целовался со слепком. Его чувства и ощущения утянули его в то время, когда он был страстно влюблен в Мэн Юнь, к их романтическим встречам, к прикосновениям знакомых губ. Запечатленные глубоко в сердце воспоминания об этих счастливых моментах ничуть не потускнели — и сейчас вновь оживали в его памяти со всеми деталями и подробностями, яркими образами вставали перед глазами. Му Цзяньюнь ощутила подступивший к горлу ком и быстро отвернулась, чтобы не видеть происходящее. Прошло немало времени, прежде чем она услышала какой-то шорох — должно быть, Ло Фэй положил слепок обратно на лоток. Только тогда женщина обернулась и увидела перед собой Ло Фэя, замершего в полном оцепенении; по его щекам одна за другой катились слезы. — Ну что? — слегка дрожащим голосом спросила Му Цзяньюнь, проникшись переживаниями Ло Фэя. — Это она, — выдавил из себя тот — и не сдержал всхлип. Му Цзяньюнь словно прочувствовала всю глубину его страданий и боли. Она тихо вздохнула и мягким голосом утешающе произнесла: — Ладно… Во всяком случае, мы убедились, что наш убийца — не Мэн Юнь. Нам незачем и дальше вести расследование по ложному пути. — О чем вы? — Ло Фэй потер глаза, смахивая слезы, после чего возмущенно спросил: — Что значит «ложный путь»? Разница во времени абсолютно точно была. Почему вы до сих пор мне не верите? — Но факт остается фактом! — Упрямство Ло Фэя вывело Му Цзяньюнь из себя. Она повысила голос и ткнула пальцем в слепок зубов, который только что положил Ло Фэй. — Мэн Юнь погибла. Погибла при том взрыве. Я понимаю, что вы не хотите это принимать, но такова реальность! Реальность, которую никому не в силах изменить. Вы должны это понимать, так зачем до сих пор держитесь за эту версию? Несколько долгих минут Ло Фэй стоял в безмолвном оцепенении, затем повернулся и, не сказав ни слова, понуро направился к выходу. Глава 7 Мертвая шахта