Вадим Сазонов происходил из местного «дворянства» — как в шутку называли рабочих метростроя и служащих метро — дежурных, техников, машинистов. На станции они (вместе с ментами) образовывали элиту, правящий класс. Сыну машиниста с детства была уготована карьера: от бригадира по уходу за туннелями до помощника коменданта. А там, глядишь, и комендантом бы стал — годам к тридцати. Впрочем, подумал Иван, может, еще станет… Однако Сазонов, как говорили на станции, «взбрыкнул» и напросился в группу разведчиков. Его пробовали отговорить — бесполезно. Уперся до последнего, как заклинившая герма. Сначала Косолапый настороженно относился к странному новичку, все норовил поддеть, проверить на слабо. Еще бы — пижон, выскочка, голубая кровь. А туда же — в диггеры! Но после заброски в Андреевский универмаг, когда новичок прикрывал отход группы (хладнокровно отстреливал одну за другой павловских собак), даже Косолап сдался. Сазонова приняли как равного. И теперь он не мент, не машинист. Коренной диггер. Но по шее он у меня все равно получит, подумал Иван. По-нашему, по-диггерски… — Чем порадуешь? — Постышев смотрел исподлобья. — Ничем, шеф, — сказал Сазонов. — Хороших новостей у меня для вас нет, Глеб Семеныч, извините. Туннели прочесали, раз. Никаких следов, никто не проходил, никто ничего не видел. В вентухах и ТДПшках пусто — это два. Мы дошли до блокпоста Адмиралтейской. «Адмиральцы» клянутся, что никого не видели. Это три. — Он помолчал. — Такие вот фиговые новости… — А с караванщиками? — Караванов давно не было, — Сазонов покачал головой. — Сами знаете. Разве что через коллектор прошмыгнули… но это едва ли. Генератор не маленькая вещица, его в кармане не утащишь. — Ясно. Тогда как они это провернули? Вот что мне интересно. А, господа-товарищи диггеры? — Постышев засопел и поднялся. — Позор. Стойте, — он вдруг вспомнил, — ты же говорил про бордюрщиков… откуда? Сазонов улыбнулся: — А я еще не закончил, шеф. — Так заканчивай! * * * — Один вопрос… — Сазонов взял старшего из адмиральцев за ворот куртки. Аккуратно, медленно… по одному пальцу. И вдруг резко рванул на себя. Белесая голова адмиральца мотнулась, ресницы хлопнули… Сазонов двинул ногой, сбил спиртовку. Откатился чайник, гремя и расплескивая кипяток. Взвился пар. Закричали люди. — Где?! — Что где? — адмиралец попытался вырваться. Потянулся к поясу. От неожиданности он забыл, что не вооружен. — Где твои тридцать сребреников?! — заорал Сазонов прямо в белесое лицо. — Давай, сука, выверни карманы! — Чего ты? — опешил адмиралец. — Чего ты? — Карманы! — Сазонов поднял «кольт-питон» и прижал ствол к подбородку старшего. — Выворачивай! И попробуй мне дернись, сука. — Большим пальцем он взвел курок. Чик. Какой приятный звук. — Гладыш! — Есть. Адмиралтейцы наконец сообразили, что происходит что-то неладное. Только они бросились к оружию, секунда… Гладыш уже стоял над ними с калашом. — Оп-паньки, — сказал Гладыш, погладил АКСУ по ствольной коробке. — Хороший песик, хороший… — Он смотрел на адмиральцев, не отрываясь, желтые оскаленные зубы торчали вперед, как у барсука. Помятая, небритая морда. — И что мы имеем? Маленький вопросик. Че с ними делать, командир? Сразу в расход или сначала помучаем? А он умнее, чем кажется. Сазонов кивнул: так держать, и потащил старшего поста за собой, к лодочной пристани. Он тянул его так быстро, что адмиралец временами падал на колени, и его приходилось практически волочь. — Хочешь искупаться? — почти ласково спросил Сазонов. Черная вода морщилась, бликовала. — Да пошел ты! — старший начал приходить в себя. Отпихнул руку Сазонова с револьвером. Ах, так… Сазонов швырнул старшего на деревянный помост. Глухо застонало дерево. Вдоль узкой пристани к столбам были привязаны четыре лодки. Они слегка покачивались — и в свете фонаря их тени качались на стенах туннеля. — Сколько тебе заплатили? — спросил Сазонов спокойно. — Последний шанс. Ну! — Он перехватил револьвер за ствол. Старший начал подниматься… — Я не знаю, о чем ты говоришь… ох! Сазонов ударил его рукояткой по ключице, услышал хруст — сломал, похоже. Старший с обмякшей правой рукой рухнул на колени: — А-а-а! А-а-а! За спиной Сазонова закричали. Весело, блин, летит время! Все нужно делать на драйве. — С-сука, — сказал старший адмиральцев. — Мы же с тобой чай пили… ссука, как больно… мама, мама. Я ничего… я… — Последний шанс, — Сазонов отступил на шаг и поднял револьвер. При целился точно в середину бледного лба. — Считаю до пяти. Раз! Адмиралец заплакал. Слезы катились у него по щекам, оставляя грязные дорожки, капали с подбородка. Падали, падали. — Не надо… не надо! — Сколько тебе лет? — спросил Сазонов. — Ч-что? — Опустите оружие, — приказал голос. Сазонов медленно повернул голову. Вот зараза. Ты-то откуда взялся? На него смотрело дуло автоматического пистолета. Пистолет держал черный человек. — Ты еще кто такой? — спросил Сазонов. — Капитан-лейтенант Кмициц, — представился черный, держа Сазонова на мушке. Обшлага его блеснули серебром. Надо же… Сазонов чуть не выронил револьвер — от неожиданности. Капитан Кмициц был в черном флотском мундире, Сазонов такие только в книжках видел. — Служба безопасности Адмиралтейской, — сказал капитан. — Опустите оружие. — Он взвел курок. — Я вынужден настаивать. — Уберу, — легко согласился Сазонов. — Пусть объяснит только две вещи. Откуда это, — он кивнул в сторону рассыпавшихся сигаретных пачек и упаковок с антибиотиками, — и как через этот туннель пронесли украденный с Васьки генератор. Кмициц повернул голову к стоящему на коленях старшему поста. — Объясните товарищу, — приказал спокойно. Старший дернулся. — Это… не мое… — А чье?! — Сазонов рассвирепел. — Три! — Я… ничего не брал… не для… — Не для себя, я понимаю, — сказал Кмициц мягко. Сазонов заметил, как во взгляде капитана зажегся огонек понимания. — А для кого? — Четыре! — возвестил Сазонов. Старший уже рыдал в три ручья. Слезы лились из его глаз, на груди расплылось мокрое пятно. Склеившиеся от слез белесые ресницы. Отвратительно. — У меня мама… больная… ей… надо… Еще бы. Антибиотики на вес патронов. Даже просроченные. Кмициц перевел взгляд на старшего, потом опять на Сазонова. Кивнул едва заметно — продолжай. — Так кто тебе заплатил? — Сазонов понял намек. — Давай, скажи и все закончится. — Я… не… — Не заставляй меня говорить «пять». Пожалуйста. Старший вскинул опухшее красное лицо. — Один сказал… — он всхлипнул. — Что им надо успеть сегодня на… на… — Куда?! — Я слышал, на маяк… Сазонов помолчал. Вот и все. Все закончилось. Он опустил револьвер. Хорошая штука «питон». И рукоятка удобная, из пористой резины, не скользит.