— На Маяк — то есть на Маяковскую? — решил он уточнить, хотя это в общем-то уже не требовалось. Но для Кмицица… — Это были бордюрщики? — Д-да. — Точно бордюрщики?! — Да! — Теперь понятно? — спросил Сазонов у капитана. Тот помедлил и опустил пистолет. — Вполне. — Кмициц оглянулся. — Мне нужно позвонить. Прикажите своему человеку перестать целиться в этих людей. Этого… — Он поджал губы. С отвращением. — Эту продажную мразь под арест. Попробуем их перехватить на Гостинке. — Думаешь, получится, капитан? Кмициц покачал головой: — Не знаю. Попробуем. * * * — В общем, так обстоят дела, — заключил Сазонов. Прошел к столу, лицо вымотанное — даже щеки ввалились. — Это кто? — Он устало кивнул на труп, закрытый брезентом. — Ефиминюк… Ты мне вот что скажи, — сказал Иван. — Зачем бордюрщикам наш генератор? Сазонов пожал плечами: — Не знаю, Ван. Может, у них с «централкой» начались проблемы? Иван кивнул. Логично. Сойдет как рабочая версия. — И что ты предлагаешь? Воевать с Площадью Восстания? — Ага, — сказал Сазонов. — И для начала захватить Маяк. В общем, если поторопимся, к утру успеем. — Точно, — сказал Иван. Площадь Восстания — одна из самых старых станций ленинградского метрополитена, построена была в далеком пятьдесят пятом году, еще в стиле сталинского ампира — пышном, монументальном, когда на отделку станций средств и материалов не жалели. С самого начала станция задумывалась как одна из центральных на случай атомной войны, поэтому там в туннелях через каждые двести метров санузлы, дренажные станции и фильтро-вентиляционные установки. И еще куча разных секретных ходов, убежищ гражданской обороны и военных бункеров. По запутанности схема обвязки Площади Восстания соперничает даже с московским метро, а это надо постараться. Вообще, ленинградское метро строили просто и даже скучно, потому что жидкие грунты, вода и прочие радости, но Площадь Восстания все-таки выделялась почти по-московски изощренной, какой-то даже азиатской запутанностью. Не зря она бордюрщикам досталась, видимо… Есть тут высший смысл. — Можем, вам сразу империю Веган покорить? — ядовито осведомился Постышев. — Прямо сплю и вижу, как вы это делаете! На пару. Воители, блин, зла не хватает… Сазонов выпрямился. — Вот мы про это и говорим, товарищ комендант, — сказал он. — Черта с два мы с ними справимся. — И? — Постышев покатал желваки около сжатого рта. — Что предлагаешь? Сазонов оглядел собравшихся. — Надо поднимать Альянс. Молчание. — Вот, блин, — сказал Постышев наконец. — Допрыгались. * * * В Приморский Альянс прежде входили шесть станций: Приморская, Василеостровская, обе Адмиралтейских, Гостиный Двор и Невский Проспект. Но после того как Приму пришлось оставить, станций стало пять. И весы утратили равновесие. Приморцы осели где придется, но в основном на Адмиралтейской — их туда даже специально заманивали. Кто-то, конечно, остался на Василеостровской, но таких было немного. Бедная станция, что вы хотите. Тесная, да еще и заслона от тварей не стало. Тогда думали закрыть гермозатворы в перегоне от Василеостровской до Приморской — и в итоге все-таки закрыли. В этот раз Иван ходил туда, обходя гермоворота через специальную боковую дверь. — В общем так, разведчик, — сказал Постышев негромко. — Твою свадьбу мы пока отложим. Извини. Ты сам понимаешь, время сложное. Иван дернул щекой. Таня… Помолчал и кивнул. — Мне нужно твое слово, Иван. — Да, — сказал Иван. — Сначала генератор. — И вот еще что, — сказал Постышев. — Связь восстановили. Кстати, кабель был перерезан, если кому интересно. Кому-нибудь это интересно?! — повысил он голос. Сазонов с Пашкой сконфуженно замолчали. Болтуны. — Так вот, орлы, — комендант ссутулился, грузно навалился на стол. — Слушаем меня. Задумчивые физиономии Пашки и Сазонова. * * * — Я связался по телефону с Адмиралтейской. «Адмиральцы» пришлют своего человека — для координации совместных действий. А пока он сюда едет… вернее, не так. Пока мы тут будем с послом договоры договаривать, вы, братцы, уже должны быть на подходе к Маяковской — Восстания. Это понятно? — Да, — ответил Иван за всех. — Хорошо. На сборы даю три часа. Еще полчаса — на прощание. Все, вперед. Время пошло. * * * Таня молчала все время, пока они шли к Ивановой палатке. — Все решил? Иван посмотрел на нее. Одними глазами показал: да. — А чего молчишь? Он не знал, что сказать. Понятное дело, последние события выбили Таню из равновесия — невеста, готовилась стать женой… опять невеста, и пока неизвестно на сколько. Пока Иван сходит на эту войну, пока вернется — и дай бог, чтоб вернулся. Тьфу-тьфу-тьфу, постучать по тюбингу и сплюнуть. Много времени пройдет. Для кого-то даже — вечность… Интересно все-таки, ходила она к Трубному дереву или нет? Иван моргнул. Все они ходят. Хозяин Туннелей. — Ладно, как знаешь. У меня дел полно, — объявила Таня, повернулась и пошла по платформе. Иван посмотрел ей вслед. Обиделась, что ли? Он прошел в палатку — времени в обрез. Собрать вещи и пару часов поспать. Все. Иван сел на койку, закрыл глаза, откинулся на подушку и заложил руки за голову. Резко открыл. Нет, не все. Он услышал за спиной звук расстегиваемого клапана палатки и шелест ткани. Вернулась все-таки. Не выдержала.