От слов Кайлы у меня по коже бегут мурашки. Она замолкает. Соскользнув с раковины, Кайла врезается в стену и, сильно шатаясь, ковыляет в бар, оставив меня таращиться в собственное бледное отражение. Прости меня. За все. Мое отражение пробирает холодная дрожь. Я не хочу в туалет, но выходить я пока не готова. Мне нужна пара минут. А может, и больше. Я делаю глубокий вдох. Выдох получается медленный и прерывистый. Соберись! Я упираюсь в кафель над раковиной и чувствую ладонями его прохладу. В мягких складках под глазами затаились тени; губы обветрены и потрескались. – За что она просит прощения? – шепчу я, и слова громом раздаются в тишине туалета. Я снова вздрагиваю. Боже, а что, если Кайла права насчет меня? Вдруг я так же беспомощна, как остальные? Но кто-то среди нас гораздо хуже. Кто-то из нас опасен. Слишком много случилось несчастий, чтобы сваливать это все на стечение обстоятельств. Мой папа всегда говорит: если оно выглядит как утка и квакает как утка, то это, скорее всего, утка и есть. А в нашем случае – саботаж. Какое нелепое слово! Но что же это может быть еще? Кто-то явно не хочет, чтобы мы добрались до места назначения. Но кто? И почему? Я по привычке включаю воду. Поток c шипением пускается вниз по сливу. Может, мне уговорить Джойс, чтобы она позволила мне остаться в баре? Или попытаться рассказать кому-нибудь все, что случилось и чего я боюсь? Полиция. Я выключаю воду и делаю глубокий вдох. Все это разрешится само собой. Приедет полиция, и я расскажу им про все подозрительные вещи, что происходили с нами. А еще лучше – я просто скажу им, что еще хожу в школу, и дело с концом. Меня сразу посадят в теплую машину и отвезут в какой-нибудь крошечный полицейский участок. Наверно, еще и накинут на меня полицейскую куртку. Дадут горячего какао. Больше никаких поездок с незнакомцами! Больше никаких раздумий о том, кажется мне или действительно происходит какая-то жуть. Распахивается дверь, и мои волшебные фантазии лопаются как мыльный пузырь. Внутрь врывается заплаканная Харпер. Я вижу высохшие пятна крови на ее белой блузке. Она больше не напоминает свежий ландыш. Она выглядит так, словно случилось нечто ужасное. Или будто знает, что нечто ужасное вот-вот случится. Харпер встречается со мной взглядом и замирает на месте. Я вспоминаю все их тихие разговоры с Брекеном. Джош говорит, между ними что-то есть, но что? С чего кому-то из них не хотеть, чтобы мы попали домой? Я прокашливаюсь. – Что-то случилось? – Мне просто нужна минутка… – хрипло отвечает Харпер. – Если хочешь поговорить… – Нет! – рявкает она, но тут же улыбается извиняющейся нервной улыбкой. – Прости. Мне правда нужна минутка, ладно? – Ладно. Снаружи, тяжело опершись на костыли, стоит Джош. – Как она? – спрашивает он. – Не знаю. Она не хочет говорить. Сказала, что ей нужна минутка. Джойс хмуро наблюдает за нами из-за стойки. Потом она стреляет взглядом в сторону мужчины в углу. Он закончил пить, но, кажется, все так же и сидит, таращась себе на колени. Может, заснул? Или они на пару с Кайлой заболели вирусом сонливости. Брекен вернулся за стол. Его собственный стакан опустел, и он тянется к пиву Джоша. Кайла наблюдает за ним, время от времени бросая быстрые взгляды на дверь, словно готовясь в любую минуту сбежать. Харпер рыдает в туалете, а мы с Джошем мрачно шепчемся за углом. Компания как на подбор. – Ничего, что Брекен пьет твое пиво? – спрашиваю я. – Нормально. Я не люблю пить. Он хмурится. – Слушай, у нас проблема. Я безрадостно смеюсь. – В смысле, помимо того, что мы дважды скрылись с места преступления, потеряли кучу вещей, разбили машину, попали в исторических масштабов метель… Джош не улыбается мне и не продолжает список. – Харпер снова позвонила в полицию проверить, почему они едут так долго. – И? – Они подобрали пацана с отцом и отвезли в больницу. – То есть нам хотя бы не придется иметь дело со стрелком? – говорю я и прикусываю губу. – Как Кори? – Не знаю. Копы хотят составить отчет, но I-80 еще не расчистили, и они понятия не имеют, сколько еще придется ждать. – То есть мы будем их дожидаться? – Веселенькая будет ночь, – с сарказмом замечает он. – Бар скоро закрывается. – Да, точно. Я тянусь к карману, но вспоминаю, что телефон исчез. Обведя взглядом стены, я натыкаюсь на старомодные часы в форме пивной крышки как раз над рядом бутылок. От положения стрелок у меня внутри все сжимается. – У нас осталось двадцать минут. – Ага, – говорит он. Джойс за стойкой наклонилась над раковиной и, судя по звукам, моет стаканы. Смитти закончил свой напиток и, наверное, хочет домой… но однажды он уже проявил к нам доброту. Так что попробовать стоит. – Подожди. Я не успеваю сделать первый шаг, как Джош кладет мне руку на плечо. – Что ты делаешь? – Пойду поговорю с ними. Если я объясню ситуацию, может, она поймет. Или Смитти ее убедит. Не знаю. – Можешь попробовать, но Харпер уже успела тут порыдать, и Джойс ее слезы совершенно не впечатлили. Я вздыхаю. – Отлично. Ну что же, тогда подождем на парковке. Со включенным двигателем не замерзнем. – Может, найдем какой-нибудь открытый ресторан, – говорит он. Я трясу головой. Хватит, наездилась уже с этими людьми. – С тех пор как мы сели в эту машину, все идет наперекосяк. Я бы лучше осталась на месте. Джош смотрит на меня с непонятным выражением лица. Меня заливает волна жара. Я наклоняю голову. – Прости. Уверена, что звучу как последний параноик. – Вовсе нет, – мягко отвечает он. – Все и правда хуже некуда. Я резко поднимаю лицо. Во взгляде Джоша такое напряжение, на лице такая сосредоточенность, что ошибки быть не может. Он быстро обводит взглядом помещение, проверяя, чтобы нас не услышали. Меня накрывает волной благодарности: я так рада, что не одна сейчас. – Думаю, нам надо быть осторожными с Брекеном, – тихо говорит он. – Он сейчас слишком напряженный и неуравновешенный. Пытается спихнуть на кого угодно вину за то, что случилось с Кори. Я тоже напрягаюсь. – Ты имеешь в виду – на тебя? Он, не смутившись, качает головой. – Да нет, это меня не волнует. Я знаю, что произошло, и с радостью расскажу все полиции… – Он наклоняется ко мне, и я чувствую запах мыла. – Я больше переживаю за Кайлу. Он постоянно говорит про ее наркоманию. Если он изобразит ее как безнадежную наркоманку, может, копы эту версию и проглотят. – Но за рулем была не Кайла, – говорю я. – Знаю, знаю. Не понимаю, как он собирается это провернуть, но… – Джош резко выдыхает. – Наверно, я звучу как последний псих. Будто я считаю его чудовищем. Он же просто напуган. – Возможно. Однако не знаю, верю ли я в то, что Брекен напуган. Он сидит за столом, сжав руки в кулаки и поджав губы. Его вид словно говорит, что он не постесняется поставить нас к стенке, если это спасет его шкуру. – Я просто не могу отделаться от ощущения, будто он что-то задумал. Харпер выходит из туалета, и мы с Джошем инстинктивно расходимся по сторонам. С его лица исчезают все эмоции. Харпер останавливается рядом с нами, оглядывая бар. – Ты как? – тихо спрашиваю я.