– Дикари. – Но состоятельные. И… ладно, если не царь, но у него, помнится, братец есть, что характерно, тоже холостой. И посол их на что-то этакое намекал. Матильда поморщилась. Идея явно не казалась ей удачной. – Брось. Пригласи его. Пообщаться… и турнир этот… пусть пришлют кого. Девочки посмотрят. В конце концов, ежели не за наследника идти, то всегда можно договориться. Выделим им герцогство какое на прожитие. И пускай себе остаются. А тут ты любого дикаря перевоспитаешь. Он и ручку жене поцеловал, зная, что до сих пор этот простой знак внимания заставляет ее смущаться. Впалые щеки Матильды порозовели. А ведь она не пудрится. И мушек не клеит. Парик вот носит, но не из-за мод, скорее уж потому, что собственные её волосы никогда-то густотой не отличались. Он это знает, но… почему-то ни знание, ни собственная нехорошесть жены не мешали. Стук в дверь отвлек от ленивых мыслей. – Государыня! – нервный голосок секретаря, которого давно уж хотелось спровадить на плаху, с того самого дня, как пошел слух, что он слишком уж близок стал Мотечке, разрушил очарование момента. – Государыня! Срочные новости! Войти, правда, не посмел. Пока не разрешили. – Государыня! – Давай уже, – вздохнула Матильда, расправляя юбки и вид принимая, королеве приличествующий, горделивый и одухотворенный. А тоже надоело ведь. И это Вециан понял ясно. Секретарь вошел бочком. Высокий. Стройный. Широкоплечий. И платье на нем сидит идеально, подчеркивая, что стройность, что широкоплечесть. Лицо смазливое, приятное. И взгляд наглый донельзя. Точно на плаху просится. – Вот, государыня, – он поклонился и протянул поднос, на котором лежал квадрат письма. Обыкновенный такой. Беленький. И красное сургучное пятно выделяется. А на нем – это Вециан увидел, даже с места не поднимаясь, – скалит зубы череп. Выдавленный, само собой. А вокруг вязь мечей. И похолодело вдруг в груди, и мелкими разом показались все прошлые заботы. – Это… – Принес. Гонец. Ворон, – уточнил секретарь, а Вециан с удовольствием отметил, что не так уж он и совершенен. Вона, весь трясется, дрожит, что хвост собачий. И бледность пудрою не скрыть. – Бросил на стол. И каркнул. Три раза. – Это что-то значит? – взгляд Матильды обратился к супругу. – Понятия не имею, – признался тот и руку протянул. Мотечка подала письмо. А ведь интересно, отчего ей принесли-то? И где министры? Хотя… ясное дело, где. Бездельничают, сволочи. Вециан поморщился. Что бы там ни было, придется совет созывать. Может, к войне готовиться. Война – это дорого. Страусовые перья, даже алмазной пылью припорошенные, всяко дешевле. – Иди, – велела супруга и секретарь послушно выскользнул за дверь. А цепкие пальцы вытащили конверт, от которого пахло почему-то не тьмой, а лавандовым маслом. Мотечка сломала печать, развернула. Прочла. Хмыкнула. И сказала: – Манеры у него, конечно, специфические, но само по себе предложение интересное. И протянула послание Вециану. Ровные строки. Почерк округлый, с завитушками, как у девицы. Однако читается легко. «Я, милостью Богов, Повелитель Тьмы и Проклятых земель, Повергатель Хаоса и Хранитель порядка, одолевший сонмы тварей демонических, Ричард III из рода Архаг, приветствую своего царственного собрата». Нормальные манеры. Вежливый даже. «И желаю видеть его дочерей в своем Замке». Серьезно? «Ибо настал час вступить в тяжкие узы брака». Вот тут Вециан мысленно согласился, даже посочувствовал. Он в эти узы тоже вступал с печалью на сердце. Но ему-то повезло. А мальчик, небось, молодой, вот и опасается. «А посему, в громовой месяц я соберу всех девиц, достойных того, дабы средь них выбрать ту, которая разделит со мною престол и венец Владычицы Тьмы». Интересный поворот. Неожиданный. «А если оные девицы не явятся к назначенному сроку, я пройду сквозь горы, дабы самому предстать пред ними». И ведь не один пройдет. Повелитель Тьмы как-то никогда один сквозь горы не проходил, обычно прихватывал с собою пару-тройку Легионов Смерти и чудовищ. С чудовищами ходить по горам было проще. – Что ж… – Вециан прочел письмо еще раз. – С манерами и вправду не очень… но в целом, очень интересный вариант. Главное, чтоб вестийцы не прознали. А то с них станется все переиграть. Глава 9 Где прибывают гонцы и жизнь меняется, но не факт, что к лучшему «Что надлежит знать о темных магах, так это, что они все суть от сути тьмы, и тем человеку, свету преданному, внушают лишь омерзение. Меж тем сами они, будучи лишены души, ищут другой, светом напоенной. И особо – юных дев непорочных. Ибо кровь их и непорочность обладают силой, коия и способна вознесть любого мага, особенно темного, на небывалые высоты» «О сути истинной мерзопакостных магов тьмы и их приспешников, а тако же о семи способах устоять пред проклятым их очарованием, не сбившись с пути света». Труд, писанный Старшим Жрецом Сестер Светлых и Охранителем мира с тем, дабы наставить люд обычный на путь правды. Мудрослава Виросская смотрела в окно. Больше заняться было нечем. По мутному стеклу ползла муха. Толстая. Вверх. И вниз. Потом на раму, в которой виднелись щели, правда, не столь большие, чтобы муху вместить. За окном светило солнце. Яркое. Копались в пыли куры. Дворовый кот разлегся на лавке, счастливо жмурясь. Откуда-то издалека доносилась вялая ругань мужиков. Пахло переходившим тестом и пылью. Снова пылью. Девка, приставленная к Мудрославе, провалилась в полудрему, и рот её приоткрылся. Время от времени девка всхрапывала и становилось совсем уж тоскливо. Вырваться бы. Сбежать.