– Только то, что знаю, кто такие Фенди. Вдруг Ализе вскочила со стула. Ей вспомнилось задумчивое лицо Лагерфельда: а что, если мажордом предупредил его о приезде Фенди? Нет, это невозможно. Будь это так, сейчас бы об этом кричали со всех телеэкранов и журналисты толпились бы у подъезда. Ализе бегло пролистала подборку свежих статей о жизни стилиста. Ничего. Никаких упоминаний о готовящемся показе. – Может, они приехали в Монте-Карло отдохнуть, – неуверенно произнесла Ализе. – Не знаю, – отозвался Габриэле. – Может, стоит в этом покопаться? Кажется, тут попахивает сенсацией. – Ну хорошо. Ты будешь вместе со мной караулить у подъезда? – Честно говоря, я не в восторге от такой перспективы. Почему бы тебе не спросить об этом у него самого? – Ты с ума сошел? – возразила Ализе. – Ну, пошли туда кого-нибудь вместо себя. Слушай, – заговорил Габриэле с нетерпением в голосе, – будь я на твоем месте, сегодня я бы смотался туда на разведку, а завтра под каким-нибудь предлогом нагрянул бы к нему снова. – У меня есть идея получше. Габриэле молча вновь запустил запись в замедленной съемке. Остановил на кадре с Карлой и увеличил так, что изображение потеряло четкость. – Теперь-то ты видишь? – нетерпеливо спросил он. – Видишь, что она не одна? – Вижу, наверняка она вместе с сестрами. – Речь не об этом. Фенди у Лагерфельда, а ты все еще тут. В голове у Ализе вновь всплыло озабоченное лицо Лагерфельда. Так чем же было вызвано его беспокойство? Не хотелось делать скоропалительных выводов, но в словах Габриэле был резон: а что, если сестры Фенди все еще там? Только от одной этой мысли зашкаливал адреналин – ведь это настоящая бомба! Впрочем, два вопроса оставались открытыми: во‐первых, похоже, сестер Фенди в Монако не ждали, а во‐вторых, к чему такая таинственность? Или же это был частный визит? – Думаешь, стоит туда наведаться? – спросила Ализе у Габриэле, вперившегося в монитор. – Журналист у нас ты. Я лишь дал тебе зацепку. – Значит, сделаем так: подождем до завтра. Если Лагерфельд утаит информацию о визите Фенди, у нас на руках есть пленка. В противном случае… Не знаю, поживем – увидим. Габриэле покачал головой. – Неужели ты хочешь прошляпить такую сенсацию? – воскликнул он с улыбкой. Ализе на мгновение задумалась. – Ладно, ты прав… Такую новость нельзя упустить. – Узнаю слова настоящего журналиста. 2 Рим, 1965 год Виа Боргоньона Карла навела порядок на письменном столе и сделала знак Иде, своей ассистентке, проверить, все ли готово. – Вода, – бросила та, выскользнув из кабинета, и появилась минутой позже вместе с молодым человеком, который нес бутылки с водой. – Воду налить в графин? – осведомилась Ида. Сидевшая за столом Карла изучала документы. Оторвавшись от бумаг, через секунду-другую она спросила: – Прости, ты что-то сказала? – Я налью воду в графин. Все-таки лучше, если на столе не будет пластиковых бутылок? Улыбнувшись, Карла кивнула. – Что бы я без тебя делала! – воскликнула она. Ида, как и ее племянники, выросла среди мехов и аксессуаров Фенди. Девушка была вторым ребенком давней подруги Адели Фенди Клелии Белладонны. С детства Карла души не чаяла в прекрасной Клелии. Ее после преждевременной кончины Маддалены, лучшей подруги матери Карлы, принимали и в доме, и в семейных бутиках как родную. Когда в 1964 году Фенди, отойдя от дел, передали руководство семейным предприятием своим дочерям, Клелия проработала у них шесть лет. Теперь, когда Адель вышла на пенсию, они часто встречались в кафе за чашкой чая, чтобы поболтать о довоенных и послевоенных временах. А так как Клелия была одной из лучших подруг матери, когда Ида изъявила желание работать в одном из магазинов Фенди, Карла тотчас же взяла девушку под свою опеку. У Клелии и Аурелио Де Санктиса, давних знакомых семьи, было трое детей. Старший сын, Марчелло, пошел по стопам отца, став адвокатом. Средняя, Ида, во всем походила на отца, а младшая, Джулия, которой исполнилось десять лет, была вылитой копией Маддалены, бабушки, не дожившей до рождения внуков. Редкая, сказочная красота Маддалены порой всплывала перед глазами Карлы. Мама рассказывала ей, что в молодости подруга работала профессиональной натурщицей и пережила несчастную любовь. Легкая печаль, сквозившая во взгляде Маддалены, навсегда врезалась Карле в память. – В котором часу он придет? – спросила Альда, младшая из сестер Фенди, войдя в кабинет и оторвав Карлу от воспоминаний. – В три, – ответила Ида вместо Карлы. Альда подняла глаза на висевшие на стене часы. – Значит, сейчас. – Да. – Где остальные? – Сейчас придут. Едва Карла произнесла эту фразу, как в кабинет вошли Паола, Анна и Франка. Теперь все были в сборе. Звонок в дверь поднял Иду на ноги. Девушка взглянула на Карлу и, когда та кивнула, вышла из кабинета, а через пару минут вернулась в сопровождении экстравагантного молодого человека. Карл Лагерфельд только что приехал в Рим. На нем был охотничий твидовый пиджак, на голове красовалась шляпа от Черрути, а на шее – яркий пластрон. На ногах у него были высокие сапоги, а в руках он держал сумку из шотландского твида с красно-желтым узором, недавно купленную, по его словам, на одном из миланских рынков. Он носил длинные волосы и темные очки. Лагерфельду было слегка за тридцать. Сестры Фенди узнали о нем от общих знакомых. Уже много лет сестры подыскивали модельера для создания новых коллекций. Им требовался чуткий художник, новатор, который знает, что делать, и в состоянии диктовать свои правила в мире моды. Альда поднялась и направилась к Лагерфельду: – Рада знакомству, господин Лагерфельд, я – Альда Фенди. – Альда, – повторил он за ней следом, – блондинка в стиле Сильваны Мангано. – И самая младшая из нас, – вмешалась Паола. – Очень приятно, Паола Фенди, – проговорила она, пожимая ему руку. – Самая младшая… Она так на вас всех не похожа, – отметил Карл, пробежав взглядом по лицам стоявших перед ним женщин. – Надо полагать, вы, Паола, самая старшая? – и не оставив времени на ответ, добавил: – И самая смуглая. Мне нравится ваш стиль. – Спасибо, – пробормотала Паола, порозовев от смущения. – Она – специалист по меху, – переняла инициативу Карла, представившись вслед за остальными. – Карла… С короткой стрижкой… Франка – тихая блондинка, – добавил он, пожимая руку третьей дочери Эдоардо и Адели. – Здравствуйте, синьор Лагерфельд. Я занимаюсь аксессуарами. – Я – Анна, а это – Сильвия, моя дочь. Только после этих слов Карл заметил светловолосую девочку, жавшуюся к матери. – Кудрявая Анна со вздернутым носом и Сильвия… Какой красивый ребенок! Она может стать нашей моделью… Сестры переглянулись. Слово «нашей» звучало многообещающе… В тот исторический день сестры Фенди заключили с молодым модельером пожизненный контракт и взяли его на работу в качестве фрилансера – совершенно новый тип сотрудничества в мире моды, как заметил сам Лагерфельд, принимая предложение. – Мир еще не видывал подобного контракта, – добавил он, пролистав соглашение. – Такой вид сотрудничества придумала Карла, – пояснила Анна. Лагерфельд обернулся в сторону Карлы и внимательно на нее посмотрел. – Да вы просто гений. Улыбнувшись, Карла ничего не сказала в ответ. – Она еще и большой дипломат! – воскликнула Альда. – Хорошо… Позволите? – спросил он, кивнув в сторону писчей бумаги.