Эпилог Рим, июнь 2016 года Нежась в ванне квартиры, которую она снимала вместе с двумя другими девушками, Вероника ощутила, как мало-помалу улетучиваются напряжение и донимавшая ее головная боль. Знай она, что ждет ее в скором будущем, она бы просидела в ванне целую вечность. Как всегда, под рукой у нее был журнал, а на фоне играла приятная, расслабляющая музыка. Рыжий кот, примостившийся на радиаторе, следил за ней сонным взглядом. Вероника приподнялась и начала тереть мочалкой плечи. Уйма новых, сумбурных ощущений проносилась у нее в голове. То, что ее выбрали для съемки в Vogue, радовало ее и одновременно пугало: ей хотелось прыгать до потолка от радости и бежать куда глаза глядят. Телефонный звонок вернул ее к действительности. На экране высветилось мамино имя. Вытерев руку, Вероника ответила на звонок: – Привет, мам! – Что делаешь, сокровище мое? – раздался бодрый голос. Откуда ее мать черпает энтузиазм и хорошее настроение, оставалось для Вероники тайной, которую ей никак не удавалось разгадать. – Принимаю ванну… – В июне? Девочка моя… Как же ты напряжена, раз сидишь в горячей ванне в такую жару? Кстати, жду тебя на виа дель Корсо. Я звонила тебе в домофон час назад, но мне так никто и не открыл. – А что ты тут делала? И зачем мне нестись на виа дель Корсо? У меня уйма дел, а вечером съемка для Vogue. – Пошевеливайся, потом объясню. Жду тебя на ларго Гольдони. – Мам… – попыталась возразить Вероника. – Никаких «мам». Бегом! – отрезала та. Вероника, недовольно застонав, вылезла из ванны и спросила: – А ты сейчас где? – Уже в центре. Пошевеливайся! – Хорошо, – ответила Вероника. – Скоро буду. – У тебя тридцать минут. Завернувшись в халат, Вероника вышла из ванной, размышляя над тем, что бы надеть. Быстро просмотрела висевшие в шкафу летние платья. Ошибись она с выбором, и ей полчаса придется выслушивать мамины придирки. Та без конца твердила, что дочь, невзирая на годы модельной карьеры, совершенно лишена вкуса. Впрочем, Веронике действительно не мешало обновить гардероб, но из-за бесконечных кастингов и показов у нее на это совершенно не хватало времени. Натянув темно-синее платье, она прошлась щеткой по мокрым волосам. В одном мать была права – было невыносимо жарко. Если поторопиться, то она будет на месте минут через двадцать. Собравшись, она пулей выскочила из дома. Впрочем, ее неутомимая мать наверняка найдет себе занятие и не будет томиться ожиданием. – Ну наконец-то! – воскликнула мама, встретившись с дочерью в условленном месте. – Идем скорее! – Но я хочу есть! – заявила та, высвободившись из материнских объятий. Джулия Де Санктис поцеловала дочь и улыбнулась. Невзирая на то что ей стукнул шестьдесят один год, она не растеряла красоты и привлекательности и выглядела лет на десять моложе. – Кстати, я бы тоже чего-нибудь перекусила. Пошли в бар возле Сан-Лоренцо-ин-Лучина, выпьем кофе с десертом. Пообедаем после. В два нас ждут. – Кто? Ты меня просветишь? – Нет, детка, – ответила мать. – Всему свое время. Вероника фыркнула. – Итак, как прошла вчерашняя вечеринка? – Хм. Лучше бы сегодня я поспала подольше, а вчера не притрагивалась бы к спиртному. – Глупости! Тебе двадцать один… Выспишься в сорок. А вот по поводу алкоголя я с тобой полностью согласна – лучше не пить, – пробормотала мать, набирая сообщение на телефоне. – Если не высыпаться, кожа посереет, – возразила Вероника. – Я не утверждала обратного, – улыбнувшись, ответила Джулия. – Цветущий вид тебе вернет фотошоп. – Ой, мам! Ну что ты говоришь! Я имела в виду совсем другое, – запротестовала Вероника. – А теперь говори, что тебя беспокоит? – спросила Джулия, расположившись за одним из столиков в баре на площади Сан-Лоренцо-ин-Лучина. – Я же вижу, что ты не выспалась. – Да нет, меня ничего не беспокоит. Просто вчера, после вечеринки… В общем, я немного перебрала с коктейлями, – покраснела Вероника. – Ты что, оправдываешься передо мной из-за пирушки? – улыбнулась Джулия. – Да брось. Я тоже была молодой. И в мое время фотошопа не было… – Ну ты же меня знаешь, мам… Для сегодняшней съемки мне нужно быть в форме, – робко пояснила дочь. – Вероника, ты будешь красивой и с синяками под глазами. Если тебя выбрали для съемки в Vogue, значит, на то есть причина. – Это непрофессионально. Мне неловко. – В котором часу съемка? – В полдесятого, но мне нужно быть там в семь. – Съемка в Чинечитта? Вероника кивнула. – Я отвезу тебя на машине. – Джулия взглянула на часы. – Идем, – сказала она, оставив деньги за кофе на столике, – нас ждет Карл. – Кто? – Карл Лагерфельд, дочка… Я ничего тебе не говорила, чтобы ты не волновалась. Он хочет тебя видеть, поэтому не нужно заставлять его ждать. Давай, поживее! «Ну же, не паникуй!» – в сотый раз повторяла себе Вероника, входя с мамой в роскошный особняк, где с 2005 года размещался римский офис дома Фенди. Здание, построенное в семнадцатом веке, выходило на виа деи Кондотти. Когда-то оно принадлежало семье Бонкомпаньи-Людовизи, но теперь его называли не иначе как Палаццо Фенди. Вероника помнила это волшебное место с детства – мама часто приводила ее сюда в гости к сестрам Фенди. Они подошли к двери одного из кабинетов. Вероника инстинктивно схватила Джулию за руку. Та обернулась и подмигнула дочери. – Не бойся, – прошептала она перед тем, как постучать и войти. Два ассистента о чем-то разговаривали с Лагерфельдом, которого было слышно, но не видно. Один из них подошел к ним: – Здравствуй, Джулия… Это твоя дочь? – спросил он, с интересом рассматривая Веронику. – Да. – Какая красавица! – воскликнул ассистент. – Проходите, Карл рисует эскизы, – добавил он, обменявшись понимающим взглядом с Джулией. Что значит «рисует эскизы», Вероника узнала чуть позже. Она уже было собиралась спросить об этом мать, как вдруг заметила Лагерфельда. Тот сидел за письменным столом в белой накрахмаленной рубашке с высоким воротником, в длинном, напоминающем редингот пиджаке и черных обтягивающих брюках. Образ дополняли кожаные сапоги, байкерские перчатки без пальцев и темные очки. Седые волосы были собраны в хвост. Кутюрье оторвал взгляд от листа, на котором что-то рисовал. – Гм… Джулия улыбнулась, вспомнив о первой встрече с Лагерфельдом. Тогда ее к нему привела сестра. С тех пор как она стала его любимицей, ни один его показ не обходился без ее участия вплоть до того момента, когда двадцать лет назад Джулии пришлось уйти с подиума ради мужа и дочери. Лагерфельд ей этого не простил. Когда Джулия носила под сердцем Веронику, он как-то погладил ее по щеке и пожелал, чтобы родилась девочка, которая станет моделью, как мать. Предсказание Кайзера Карла сбылось – сейчас они обе стояли перед ним. Смущение дочери в присутствии легенды мировой моды заставило Джулию улыбнуться. В помещении стало тихо, как в церкви. Их усадили на диван в стиле барокко. Наконец взгляд Лагерфельда остановился на Джулии. – Ты подстриглась, – заметил он. И улыбнулся. Джулия улыбнулась в ответ: – Кайзер Карл, – в знак приветствия проговорила она. – Вероника? Тебя зовут Вероника? – затем спросил он. – Да. Добрый день, – взволнованно ответила девушка. – Иди сюда, – и жестом попросил ее подойти к письменному столу.